Почему я? -тихо спросила она.
Потому что тебе дано.
Глава одиннадцатая.
Следующие два дня Зинаида не было. Янина не знала куда себя деть, и к вечеру она решилась. Сама встала под аркой и закрыла глаза. Перенос произошел не заметно. И вот вместо ночи снова день. Она девочка подросток. В легком белом хитоне и кожаных сандалиях бежит по улице навстречу высокому бородатому мужчине. Мужчина, смеясь подхватывает ее и подбрасывает в воздух. Она звонко смеется, повторяя: «Папа, папочка, ты вернулся!»
Янина возвращается в настоящее внезапно и резко. Видит перед собой Зинаида, а губы все еще продолжают повторять: «папа».
В темноте лица Зинаида не видно, но если бы Янина могла разглядеть, то увидела бы как страдание исказило его лицо. Зинаид встряхивает ее за плечи:
Без меня больше никогда не делай это! Слышишь? У тебя еще мало сил! -Янина, еле-еле приходя в себя уловила огромное волнение в его голосе.
Она просто кивнула и повисла на шее у профессора как маленькая. Некоторое время спустя Янина пришла в себя и поняла, что находится в палатке, накрытая теплым пледом. Она зарылась в плед поглубже, тело до сих пор била мелкая дрожь.
Зинаид отпаивал ее какими-то травами, невыносимо горькими. Она слабо сопротивлялась при очередной ложке, которую он подносил к губам. Она попыталась задать вопрос, но получилось что-то вроде еле слышного писка:
Зинаид, что это было?
Ты прошла сквозь время. Не знаю, как смогла. Ты учишься гораздо быстрее, чем я думал.
Это хорошо?
И да, и нет.
Поему?
Потому что своевольная и упрямая. Ходишь куда попало без моего ведома.
Прости.-Янина сама испугалась, того, что натворила.-Но там мне было хорошо.
Что ты видела?
Высокого бородатого мужчину, это мой отец, а я девочка подросток. -Янина задумалась-Ты знаешь, мне всегда так хотелось, чтобы у меня был отец. Особенно в детстве, малышкой, когда я видела, как других детей катали на плечах их отцы, я им очень завидовала.
Зинаид сидел и молчал. Потом сказал ей:
Пообещай мне кое-что.
Что пообещать?
Никогда не делать того, что сегодня, пока я не разрешу тебе. И вообще по всем важным вещам советоваться со мной.
Она приподнялась на локте, руки все еще дрожали:
Про проход через время и твое обучение я еще понимаю. А по другим вещам не очень. Я совсем повзрослела после смерти дедушки. Теперь у меня никого нет.
Теперь у тебя есть я.
Странный у нас разговор профессор. Кем же ты мне приходишься? не много язвительно спросила Янина.
Наставником, другом, близким человеком.
Надеюсь не любовником еще по совместительству?
Зинаид скривился, будто съел чего-то невообразимо кислого:
Ерунду не говори.
Янине почему-то стало стыдно за заданный вопрос.
Прости пожалуйста, это привычка, я иногда хамством от мужчин защищаюсь.
Зинаид смотрел на девушку: красивая, даже слишком и так на нее похожа. Он силой заставил себя вернуться из воспоминаний. Не время сейчас.
Тебе пора возвращаться в свою палатку.
Янина нехотя выскользнула из-под пледа, где было уютно как дома. И вышла.
Зинаид остался внутри и долго еще не мог успокоиться. Он выпил свой особый чай. А потом вышел на воздух и до утра бродил по берегу.
Глава двенадцатая.
Видимо эта ночь была беспокойная не только для них. Машка, выбежавшая среди ночи в туалет, увидела, как Янина выходит из палатки Зинаида. И в ее воображении разыгралось бог знает что.
Она притворилась спящей. Машка понимала, что с Яниной разговаривать бесполезно. Она бывает до безобразия высокомерна. С профессором тем более глупо. Но она с трудом дождалась момента, когда Зинаид остался один.
Он изучал какую-то амфору, и найденные там монеты.
Маш, иди сюда, покажу кое-что интересное.
Я видела что-то гораздо интереснее, чем этот старый горшок.
Зинаид вопросительно посмотрел на нее.
Вчера ночью Янина выходила из вашей палатки.
«Забыл поставить глубокий сон на весь лагерь»-мелькнула мысль. Слишком переволновался, это плохо, такого не должно быть.
И что? -равнодушно спросил профессор.
Машку вдруг понесло:
А то, что я люблю вас. С ума схожу от вас. И вы знаете об этом!
Студентки часто влюбляются в руководителей практики, и наоборот. Маша это пройдет.
Нет, не пройдет! -упрямо стояла на своем Машка.
Чего ты хочешь?
Вас!
Тогда приходи вечером на сеновал.-процитировала Зинаид фразу из старого советского фильма «Формула любви».
Машка опешила:
Вы издеваетесь надо мной?
А ты думала, что я дам тебе большой и чистой любви и питерскую квартиру в 300 квадратов на мансардном этаже?
Машка густо покраснела: «Откуда он знает? Ах, ну да, Янина напела».
Интересно-продолжал издеваться Зинаид-Тебя больше возбуждаю я как мужчина, или мои квадратные метры?
Машка, сгорая от стыда за свое признание в любви, и за последний его вопрос сбежала от профессора.
Зинаид устало усмехнулся: «Сколько уже таких было наивных девочек и признаний?».
Он застал Янину на ее любимом большом камне, нагретым солнцем. Ветер трепал длинные выгоревшие на солнце светло-русые волосы. Она рассматривала маленькую старую фотографию, которую при его появлении накрыла рукой.
Ты всегда подкрадываешься не заметно?
Для тех, кто в прошлом, да. Что ты прячешь?
Это мое личное, и вас не касается.
Фотография?
Янина на миг выпустила фото, и порыв ветра закружил его в воздухе. Она принялась догонять маленький пожелтевший листочек. Зинаид поймал его первым. Его сердце бешено забилось, казалось, что сейчас выпадет из груди. Он отдал фото Янине и быстро пошел прочь.
Девушка поцеловала изображение и спрятала его в карман на груди своей джинсовой рубашки.
С этого дня Машка, она же Клеопатра успокоилась и больше не надоедала Янине мечтами о профессоре. Она переключилась на парней со старших курсов, приехавших на раскопки Пантикопея чуть позже. Лагерь вырос и забот стало больше.
Но ночное обучение Янины продолжалось во все большем объеме. Янина жадно впитывала новые знания. И тут-же практиковала их, где только возможно.
Как-то Зинаид сказал ей:
Я знал, что ты способная, но чтоб настолько, не мог себе представить.
Сам говорил, смиряй свое эго. Такие комплименты до добра не доводят, правда?
Молодец, хорошо помнишь главный урок. На каждого манипулятора найдется еще больший манипулятор. Раздутое собственное величие это мыльный пузырь. Будь внимательна и всегда следи за этим.
Глава тринадцатая.
Янина вошла в приоткрытую дверь. Как часто за последние три года она здесь бывала. Как только она переступала этот порог ей казалось, что она входит в храм: спокойствие и умиротворение окутывали ее. Каждый раз здесь ее ожидало новое знание, как новое приключение, манящее за собой.
Она прошла в библиотеку и провела рукой по рядам книг, будто поглаживая. Их собралось здесь тысяча или даже больше. Книги были разные, много старинных в кожаном переплете больших и тяжелых. Это была бесценная коллекция, собранная по всему миру на русском, английском, латинском, французском, арабском, японском и уже забытых древних языках.
Еще не давно Янина не поверила бы что будет понимать эти языки. Откроет такие миры, которые ей не снились.
Янина?
Она обернулась. Зинаид стоял с двумя чашками любимого уже чая, состав которого он держал в секретере.
Как ты догадался, что я здесь? -улыбнулась девушка.
А запах?
Ну, конечно. Как я могла забыть? -Он научил ее обострять обоняние. Конечно, нюх не был как у собаки, но Янина стала различать огромное разнообразие оттенков запахов. Иногда это мешало, и она отключала сильное восприятие, будто регулировала интенсивность на своем встроенном пульте.
Янина торжественно передала диплом археолога СПбГУ Зинаиду:
Вот, можешь меня поздравить, закончила за три года.
Могла бы и за два.
Раньше Янина что-нибудь бы съязвила. Но сейчас она уже хорошо изучила своего учителя:
Ты меня подкалываешь профессор, вообще-то все мои одногруппники еще годика три будут учиться. Я, по-моему, только и делала, что ходила и сдавала экзамены экстерном!
Ладно, хватит ворчать, давай выпьем чай.-он поставил кружки на круглый деревянный стол:
Подожди секунду. -и скрылся.
Янина села в уютное любимое кресло. Солнечные лучи сегодня щедро заливали «комнату знаний» через скошенные мансардные окна.
Когда она впервые пришла к Зинаиду в эту знаменитую благодаря рассказам Машки квартиру, первым делом Янина прокомментировала тогда:
Я начинаю понимать Машку, почему она тебя так полюбила!
Зинаид понял ее колкость и только хмыкнул в ответ, нисколько не раздражаясь.
Янина ходила по огромному пространству, почти не разделенному стенами, кроме спальни и библиотеки. Остальное отделялось цветом и будто перетекало одно в другое. Ей, казалось, то она находиться на корабле, пришвартовавшемся в центре Питера. Окон было огромное множество, часть располагалось даже на потолке. От этого пространство мансарды будто уходило в небо.