Ты против пельменей ничего не имеешь? поинтересовался я на правах доброго хозяина. А то бульон еще не остыл.
Отвари, если не трудно, штук десять. бесцветно отозвалась она, проходя в ванную. Я быстро.
Когда прекратила литься вода, пельмени были готовы. Я захватил из морозилки вчерашнюю водку и со всем этим проследовал в комнату. Ольга в прихожей расчесывала короткие мокрые волосы. Моя рубашка ей идет.
Ну, как прошел день? бодро поинтересовался я, когда она закончила ужин. А то я уже отчаялся ждать, пока ты сама решишься рассказать.
Сейчас, произнесла Ольга, откинувшись на диване и прикрывая глаза. Пять минут и я приду в себя.
Пять минут шли долго, как никогда.
Отец вчера уехал с работы в десять вечера, внезапно начала она, не открывая глаз. В половине одиннадцатого у него была назначена встреча в ресторане «Рафаэль», что на Бауманской. Охрану он отпустил, сказав, что домой доберётся сам. С кем встречался и по какому вопросу этого никто не знает, равно как и того, во сколько точно он был дома. Но это удалось установить квартира снята с сигнализации в пять минут первого. Я приехала где-то минут через сорок пять. Что произошло за это время и был ли отец дома один неизвестно. Время позднее и любопытные соседки уже спали. Это пока всё, что удалось добыть.
Или, другими словами, почти ничего, вставил я.
Я на другой результат и не рассчитывала, парировала она. Было бы слишком просто.
Ну а
Ну а с хлюпиками получилось так, как ты и предсказывал: подошла девица с моей фоткой, пообещала подкинуть деньжат и попросила хорошенько проучить мымру, которая якобы отбивает у нее жениха, тут она улыбнулась. Те, преисполнившись праведным гневом, и рады стараться. Бутылку дала сразу, и даже тяпнула с ними из горлышка, слезу пустила Я попросила отпустить дуралеев, заявление забрала. Они мне, между прочим, руки были готовы целовать. Обещали всячески содействовать поимке бессовестной обманщицы. Я им телефон оставила, дала мелочь на пиво и отправила домой отсыпаться.
Это вербовкой, вообще-то, называется. Доклады будешь письменно принимать или как?
Тебе все смешно. Только это, по-моему, пустышка. Вряд ли они еще её встретят.
Тебе виднее, хотя чем черт не шутит
Она озабоченно кивнула:
В общем, не густо нарыла. У тебя что?
Я коротко рассказал о своих мытарствах.
Хоть здесь всё по плану, задумчиво сказала она. Я боялась, тебе не дадут этого сделать.
Это как так? осведомился я.
А так. Позвонили бы по редакциям, посоветовали бы не иметь с тобой дела. Мол, ты уже привлекался за клевету и вообще подсовываешь непроверенные факты Делов-то. Кому сейчас судиться охота
Но ведь эти факты поддаются проверке, уверенно сказал я. Стоит позвонить церковникам
и они скажут, что это очередная «утка», у них все в порядке и никогда ничего не пропадает. Им огласка не нужна, потому мы первые ходить не вправе. Мы пока информацию только собирать можем, а не пользоваться ей А церковники, кстати, уже и подделку наверняка заделали, и я очень сомневаюсь, что отдадут её на экспертизу.
«Резонно, резонно, думал я. Драка со связанными руками. Ведь в тех публикациях хотя и говорилось о кресте Николая II, но ни слова не было о том, что он похищен. Однако.»
Как действуем дальше? Есть конструктивные идеи?
Впереди самое трудное и опасное. Отец успел разработать того генерала из ФСБ. Наружка «Мишеля» ничего такого не установила, кроме одного: судя по всему, внеслужебные встречи генерал проводит не на службе и не дома, а в небольшом полуподвальном ресторанчике «Слобода». Тоже, между прочим, на Бауманке.
Данными наружного наблюдения не порадуешь?
Держи.
Ольга вытряхнула из тощенькой папки несколько листов с компьютерном текстом. Потом добавила несколько цветных фотографий.
Я углубился в чтение, по привычке вооружившись карандашом. Итак, за две недели объект наблюдения пять раз заезжал в ресторан, встретившись с тремя разными людьми. Наиболее подозрительным, по мнению оперативника наружки, можно признать разбитного дядьку в наколках и с галстуком, узел которого покоился где-то в районе солнечного сплетения. Дядька явно с замашками старого «законника». Много охраны.
Вторым был франтоватый хлыщ лет под тридцать. По виду может быть и сутенером, и директором какой-нибудь фирмы по продаже сантехники. Говорили сорок минут.
Третий фигурант девица путанистого типа. После непродолжительного ужина вместе покинули ресторан, сели в такси. Конечный пункт небольшой частный мотель загородом.
Оля, их слушали? спросил я, закончив.
Пытались. Охрана генерала использует «генератор белого шума», так что аудиоданных в деле нет.
Значит, есть что скрывать доблестному служаке. То, что он обо всем этом знает сомнений нет, вопрос, имеет ли прямое отношение?
Вполне достаточно того, что он лицо так или иначе заинтересованное. Иначе зачем ему было звонить?
Его могли просто использовать, пожал я плечами. Подкинуть денег, попросить надавить на строптивое агентство.
В таком случае, нам нужны те, кто об этом попросил. А выходить на них по любому придется через него.
ГЛАВА 5
Последующие два дня прошли как-то сумбурно и ничего особо нового и интересного не принесли. Ольга с утра до вечера пропадала в агентстве, а я был представлен самому и сидел дома, изредка выходя лишь за пополнением сигаретных припасов. Связь мы договорились держать через мой пейджер, но он молчал упорно, как партизан. От этого было слегка не по себе. Странное у нас какое-то партнерство получается, неравноправное. Неужели трудно позвонить? Ведь я человек обыкновенный, следовательно, любопытный. Кроме того, чего скрывать, к любопытству примешивалась изрядная доля беспокойства.
В тот вечер открытого совещания мы решили, что для дальнейшего расследования нам необходимо установить личности троицы, почивавшей с генералом ФСБ в ресторане «Слобода» за последние две недели. Решено было использовать для этой цели силы и возможности как агентства «Мишель», так и родной милиции. По моей протекции в команду заочно был принят на правах внештатного сотрудника мой старый знакомый, капитан Ситников. Он трудился в уголовном розыске одного из отделений милиции на юге Москвы. В свое время капитан подкидывал мне информацию для криминальной колонки, самым непостижимым образом умудряясь быть в курсе всех мало-мальски заметных происшествий в столице. Распивая в его кабинетике принесенный мною коньяк, я неоднократно пытался выяснить причину подобной осведомленности, но тот лишь многозначительно отмалчивался, иногда, впрочем, ссылаясь на хорошие знакомства в ГУВД. Я подозревал, что там у вездесущего капитана была пассия, имеющая доступ к сводке происшествий. Но особо никогда не налегал, принимая во внимание издержки милицейской профессии.
Зато я был твердо уверен в главном: капитан никаким боком не был связан с мафией, или, выражаясь казенным языком, организованной преступностью. Пару лет назад, задерживая молокососов, решивших рэкетнуть на местном вещевом рынке и сдуру устроивших пальбу средь бела дня, Ситников получил шальную пулю прямиком в область паха. В госпитале врач сказал, что мол, крупно повезло тебе, парень, еще бы чуть ниже и можно было бы смело поступать в евнухи. С той самой поры при одном упоминании слова «бандит» глаза капитана наливались кровью и горели лютой ненавистью.
Я вызвался в самое ближайшее время возобновить с ним контакт. Ольга поставила одно условие только после того, как ребята из агентства сделают все, что смогут. Я догадался, что это не что иное, как профессиональная ревность, и спорить не стал. Поэтому и сидел дома уже два дня, мучаясь от безделья и неопределенности.
Неоднократно пытался дозвониться Ольге на сотовый, но металлический женский голос, извиняясь, сообщал, что, по всей вероятности, абонент находится вне пределов досягаемости либо банально отключен. И где её только черти носят? Хотя поразмыслив хорошенько, я укрепился в мысли, что телефон она действительно просто-напросто выключила. Что ж, очень мило с её стороны.
В первый вечер я приготовил очередной праздничный ужин, не такой уже, правда, шикарный, но просидев над остывшими блюдами до трех ночи плюнул, наелся от пуза в одиночку, и завалился спать. Прозлившись до пяти утра, наконец чутко задремал.
Проснулся в одиннадцать, мстительно провалялся в кровати еще часа полтора. Перебирая в голове всевозможные варианты, безостановочно курил до тех пор, пока не кончились сигареты. Пришлось вставать и делать утренний променад до близлежащего магазина, пугая народ мрачной небритой физиономией с кругами под глазами.
По возвращении набрал номер прямого Ольгиного телефона в агентстве, но автоответчик бодро предложил оставить сообщение после звукового сигнала, мотивируя тем, что в настоящий момент некому подойти к телефону. Замкнутый круг.