Посетителей в этот час в зале не было, однако неизвестно для кого гремела музыка.
Рядом со сценой стоял невысокий плотный мужчина кавказской наружности, одетый в спортивный костюм. Мощная, накачанная шея и сломанные уши выдавали в нем бывшего борца. Он отчитывал стоявшего на возвышении хрупкого парнишку с еще по-детски нежным лицом.
Сколько тебе раз, придурку, говорить, чтобы не гонял целый день один и тот же диск! орал мужчина, держа на отлете руку с таким видом, будто собирался отвесить парню оплеуху. Или ты не понимаешь ни хера?! Если ты такой тупой, то убирайся к гребаной матери из кафе на улицу машины мыть! Ты понял меня, идиот?!.
Бледный как полотно парень, испуганно заморгав, кивнул:
Понял, дядя Миша, понял.
И сделай эту долбаную музыку потише, урод! рявкнул мужчина. Почему я должен перекрикивать ее?!.
Парнишка метнулся к стоявшему в углу сцены усилителю, и гремевшая музыка зазвучала тише.
Как Карабас-Барабас в своем театре кукол, негромко сказал капитану майор и, повысив голос, позвал: Миша!
Хозяин заведения обернулся к стоявшим у входа людям всем корпусом, ибо не мог поворачивать шею, так как на ней был фурункул, заклеенный полоской широкого лейкопластыря. Он раскинул руки и с видом радушного хозяина направился к гостям.
Товарищ майор! Товарищ капитан! заговорил он издали. Опять к нам?! Ну проходите, проходите! и, оправдываясь за хамское поведение с парнишкой, слегка смущенно сказал: Да вот два дня не было меня, пацаны и распустились. Воспитывать приходится Чем могу помочь?
Майор кивнул на Привольнова:
Да «выводка» у нас сегодня по плану. Привезли место преступления показать. В комнате ничего не трогали?
Нет, как можно! Миша наконец-то удостоил взглядом Жорика. Ну что, подлюка, попался? спросил он злобно. Натворил ты у меня делов. Всю клиентуру распугал. Дали бы мне волю, я бы тебе шею свернул.
Я бы тебе сам свернул, бесстрастным тоном произнес Привольнов, только за то, что ты так с людьми разговариваешь.
В маленьких черных глазках хозяина «Аладдина» зажглись недобрые огоньки, однако он подавил в себе гнев и с язвительной улыбкой сказал:
В любое время готов встретиться с тобой в честном поединке.
На что Жорик вяло ответил:
Бог даст, встретимся.
Если бог и даст, хмуро заметил майор, то свидитесь вы лет эдак через пятнадцать, а то и через двадцать. Думаю, именно такой срок определит тебе, Привольнов, суд за совершенные тобой преступления. Иди давай! и Ковалев легонько подтолкнул Жорика к двери, ведущей на закрытую для посторонних территорию кафе.
Возглавляемая Мишей процессия двинулась по лабиринтам «Аладдина». В небольшом зале, где стояли два бильярдных стола, находились четверо мужчин. Они остановили игру и с удивлением уставились на проходившую мимо странную компанию.
Все в порядке, граждане! сказал им майор. Не отвлекайтесь.
Процессия гуськом втянулась в следующие двери. Наконец оказались в длинном коридоре, в конце которого располагалась дверь, выходившая на задний дворик.
Майор остановился.
Расскажи-ка нам, Миша, еще раз, потребовал он, о том, где ты был и что делал в момент нападения на твое кафе.
Остановился и хозяин заведения.
Вот в этом кабинете я был, он указал на дверь, декорированную под грубо оструганные доски. Знакомые здесь вечеринку устроили, ну и пригласили. Я зашел на пару минут, а тут выстрелы и начались.
Что вы сделали?
Выскочил из кабинета. Я не знал, в какой именно комнате стреляли, и остановился в растерянности. Тут открылась предпоследняя справа дверь, из нее вышел человек в маске и направился к выходу. По дороге он разминулся с официантом Димой, а затем вышел на улицу.
Вы не погнались за ним? полюбопытствовал следователь.
Миша посмотрел на майора, как на ненормального.
Нет, конечно. У него же автомат в руках был. Я сразу же из кармана телефон достал и позвонил в полицию.
А скажите-ка, Миша, сузил глаза майор, отчего вид у него стал заговорщицкий. Не похож ли этот человек на того самого убийцу?
Я в лицо его не видел, изрек хозяин заведения и окинул Привольнова задумчивым взглядом. Врать не буду. А вот сзади похож. Очень похож. Этот факт я подтверждаю.
Следователь многозначительно посмотрел на Жорика и скомандовал:
Пойдем дальше!
У последней справа по коридору двери остановились. Миша повернул в замке ключ, Ковалев сорвал с двери приклеенную полоску бумаги с печатью, и компания ступила в кабинет. Все здесь оставалось на тех же местах, что и после убийства. Ну не все конечно. Трупы были убраны, кровь замыта, однако на полу все еще оставались очерченные мелом контуры тел. Убрали и остатки пищи, которую употребляли незадолго до смерти убитые. Остальное не трогали. Один стул стоял у стола, два других валялись на полу. Уныло свисала с потолка лампа с перекошенным абажуром, картины, украшавшие стены, упали, кругом осколки битого стекла, посуды и следы от пуль.
Вы не погнались за ним? полюбопытствовал следователь.
Миша посмотрел на майора, как на ненормального.
Нет, конечно. У него же автомат в руках был. Я сразу же из кармана телефон достал и позвонил в полицию.
А скажите-ка, Миша, сузил глаза майор, отчего вид у него стал заговорщицкий. Не похож ли этот человек на того самого убийцу?
Я в лицо его не видел, изрек хозяин заведения и окинул Привольнова задумчивым взглядом. Врать не буду. А вот сзади похож. Очень похож. Этот факт я подтверждаю.
Следователь многозначительно посмотрел на Жорика и скомандовал:
Пойдем дальше!
У последней справа по коридору двери остановились. Миша повернул в замке ключ, Ковалев сорвал с двери приклеенную полоску бумаги с печатью, и компания ступила в кабинет. Все здесь оставалось на тех же местах, что и после убийства. Ну не все конечно. Трупы были убраны, кровь замыта, однако на полу все еще оставались очерченные мелом контуры тел. Убрали и остатки пищи, которую употребляли незадолго до смерти убитые. Остальное не трогали. Один стул стоял у стола, два других валялись на полу. Уныло свисала с потолка лампа с перекошенным абажуром, картины, украшавшие стены, упали, кругом осколки битого стекла, посуды и следы от пуль.
Вот здесь ты и расстрелял своих компаньонов! майор сделал широкий жест, предлагая Привольнову полюбоваться на результаты своих деяний. А затем ты покинул кабинет.
Майор вышел в коридор и направился к черному ходу. Остальные потянулись за ним.
Задний дворик был огорожен глухим железобетонным забором, примерно два с половиной метра высотой. Справа находились опять же глухие ворота, в дальнем левом углу стояли два мусорных контейнера с закрытыми крышками. Во дворе росло несколько фруктовых деревьев, стояла пара скамеек, была разбита клумба.
Следователь дождался, когда приблизится процессия, и продолжил, обращаясь к Привольнову:
Оказавшись во дворе, ты дошел до его угла, вскочил на контейнер и перемахнул забор. Ну?!. Ковалев испытующе уставился на Привольнова. Теперь будешь говорить?
Казалось, Жорик утратил интерес к окружающему его миру. Он посмотрел куда-то мимо майора, даже не удостоив его ответом. Стало ясно: Привольнов ни в чем не сознается.
Ковалев не отчаивался.
Я все равно расколю тебя, Привольнов! он щелкнул пальцами и нацелил палец на Жорика. Так и знай! А сейчас вернемся в кабинет и продолжим беседу. Ковалев круто развернулся и зашагал к зданию.
А конвоир чувствовал себя все хуже и хуже. Он был бледный и шел, шатаясь, словно пьяный. Жорик с удивлением косил на него глаза. Чего это с ним? В коридоре парень замедлил шаги, потом вовсе остановился и сдавленно произнес:
Мне дурно, товарищ майор!
Что такое?! Худой, длинный, похожий на циркуль Ковалев, с важным видом шагавший впереди компании, остановился, обернулся.
На конвоире не было лица. Рот перекошен, глаза выпучены, казалось, еще немного и он грохнется в обморок.
Ты чего это, парень? недоумевая, спросил следователь и приблизился к конвоиру. Как Лысенко, тоже перебрал вчера?
Да нет, вы что, товарищ майор, ответил конвоир и, сдерживая позывы к рвоте, на секунду задержал дыхание. Я вообще не пью. Ну иной раз, рюмку-две по праздникам. Мне кажется, я чем-то отравился.
Лысенко подхватил качнувшегося конвоира под локоть.
Что на завтрак ел? спросил он с участием.
Конвоир высвободил руку и оперся ладонью о стену.
Яичницу с колбасой, выдавил он.
Тут в разговор вступил хозяин заведения. Он покачал головой и с видом профессора по токсикологии, выступающего на консилиуме, изрек:
Вот-вот! Колбасой в такую жару запросто травануться можно. Это я вам как специалист по общепиту говорю.
Этого нам только не хватало, произнес Ковалев и озадаченно взглянул на капитана. Что теперь делать?
Лысенко неопределенно пожал плечами и, как человек, не видящий особой проблемы в происшествии, беспечно изрек:
А что делать? Перекуем подозреваемого ко мне, а конвоир пусть посидит пока где-нибудь, в себя придет.
Ко мне в кабинет отведем его, с готовностью предложил свои услуги Миша. У меня отвар есть из трав, я его живо в норму приведу. Давай, браток, пойдем. А то я вижу, тебе совсем худо.
Ключи от наручников давай! потребовал Лысенко и протянул руку.
Конвойный неуверенным жестом вытер обильный пот, выступивший на лбу, затем достал из кармана ключ, отдал его капитану. Тот ловко снял наручник с запястья конвойного и защелкнул его на своей руке.