Такое фальшивое положение все же продолжаться не могло, и за два года до войны Бискупский полковником ушёл в отставку.
Он бросился в дела, основывал какие-то акционерные общества по разработке нефти на Дальнем Востоке, вовлек в это дело ряд бывших товарищей и, в конце концов, жестоко поплатился вместе с ними.
Овдовев, он поступил в Иркутский гусарский полк и, быстро двигаясь по службе, в конце войны командовал уже дивизией».
В 1913 году по Высочайшему Повелению Бискупский был восстановлен на службе и зачислен старшим штаб-офицером в 16-й Иркутский Гусарский полк, в составе которого с началом Первой Мировой войны выступил на фронт.
В декабре 1914 года он был назначен командиром 1-го лейб-драгунского Московского полка, в июне 1916 г. произведен в генерал-майоры.
В январе 1917 года Бискупский был назначен командиром 1-й бригады 3-й Кавалерийской дивизии, а в марте командиром 3-й Кавалерийской дивизии.
Генерал-майор Бискупский был неоднократно ранен, награжден всеми боевыми орденами, полагающимися по чину, включая Георгиевское оружие.
Революцию Виктор Васильевич принял восторженно.
«Поставившим на революцию», вспоминал П.Н. Врангель, оказался и бывший мой однополчанин, а в это время начальник 1-й кавалерийской дивизии, генерал Бискупский.
Лихой и способный офицер, весьма неглупый и с огромным честолюбием, непреодолимым желанием быть всегда и всюду первым, Бискупский был долгое время в полку коноводом, пользуясь среди товарищей большим влиянием.
В Петербурге он стал делегатом Совета солдатских депутатов от одной из армий. Он постоянно выступал с речами, по уполномочию совета, совместно с несколькими солдатами, ездил для переговоров с революционным кронштадтским гарнизоном и мечтал быть выбранным председателем военной секции совета.
Как и следовало ожидать, из этого ничего не вышло. Выбранным оказался какой-то фельдшер, и Бискупский вскоре уехал из Петербурга».
В апреле 1918 года Бискупский был назначен Командующим войсками гетмана П. П. Скоропадского, в июле того же года стал командиром 1-й конной дивизии, дислоцированной в районе Одессы.
В 1919 году он эмигрировал в Германию, где стал главой прогерманского «Западно-русского правительства».
В то время он активно поддерживал претензии Великого Князя Кирилла Владимировича на российский престол.
В марте 1920 года Бискупский принял участие в неудавшемся путче Каппа.
Вместе с генералом Людендорфом он пытался создать «Контрреволюционную армию» для восстановления монархий в Центральной Европе и России.
Активно участвовал в деятельности организации «Возрождение», созданной прибалтийским немцем Максом Эрвином фон Шойбнер-Рихтером в качестве связующего звена между правым крылом белой эмиграции и НСДАП. Был руководителем организации до 9 ноября 1923 года.
Бискупский жил в собственной квартире в центре Мюнхена и исполнял функции представителя Великого Князя Кирилла Владимировича в Германии.
Если верить легенде, то именно у него после провала «пивного путча» скрывался Адольф Гитлер.
С 1936 года Бискупский был директором «Русского национального управления» в Германии и доверенным лицом министерства внутренних дел Германии.
В это же время он умудрился получить от японского правительства большую сумму денег за принадлежавшие ему земли на Сахалине.
В 1936 году Бискупского арестовали.
Несколько месяцев он пытался освободиться через свои немецкие связи, но всё оказалось тщетно.
Только заступничество Императора Кирилла Владимировича, направившего письмо канцлеру А. Гитлеру с просьбой разобраться в деле Бискупского, помогло генералу обрести долгожданную свободу.
Не забыв оказанной ему услуги, Гитлер не только освободил Бискупского, но и назначил его руководителем «Бюро русских эмигрантов» в Шарлоттенбурге, находившимся под наблюдением гестапо.
В мае 1936 года Бискупский стал начальником Управления делами российской эмиграции в Берлине.
Он много общался с официальными представителями рейха, в частности, с экспертами по русскому вопросу Георгом Лейббрандтом и Арно Шикеданцем.
Но именно тогда в официальных немецких документах того времени появились сведения о том, что Бискупский сотрудничал с советской разведкой.
Так оно и было на самом деле.
В.В. Бискупский был связан с советской разведкой, и связь с ним поддерживали сотрудники резидентуры по работе с белой эмиграцией.
Одновременно Бискупский пребывал и под негласным агентурным «колпаком» советской разведки, поскольку за ним следил бывший полковник лейбгвардии Измайловского полка, ставший в эмиграции правой рукой представителя великого князя Кирилла Владимировича в Германии агент советской разведки Александр Дмитриевич Хомутов, ставший одной из его главных связей.
Иначе не могло и быть.
Советская разведка, укравшая генералов Кутепова и Миллера, просто не могла пройти мимо столь одиозной личной, какой являлся Бискупский.
И даже при всем своем желании, а такое желание было, отказаться от сотрудничества Бискупский не посмел. Его просто бы убили.
Другое дело, что его кураторы в Москве даже не подозревали, что ставший агентом поневоле Бискупский ненавидел и советскую власть, и их самих точно так же, как он ненавидел их всегда.
Благо, что он был не один. И тот же Хомутов, чья судьба сложилась не менее трагически, был солидарен с ним.
Летом 1915 Хомутов командовал ротой в 1-м батальоне. Капитан.
В начале сентября 1916 ранен в бою и получил за этот бой Георгиевское оружие.
Он провоевал до октбяря 1917 года, получил звание полковника и прозвище «Джоконда».
После февральской революции он вместе с генералом Разгильдеевым занимался формирование в Петрограде контрреволюционных групп офицеров-измайловцев.
После котябрьского переворота Хомутов активно занялся отправкой офицеров на Дон. В марте 1918 года полковник был арестован чекистами, и вот тогда-то он начал свой весьма затунвшийся роман с ними.
Выбор у него был куда как прост: либо сотрудничество, либо стенка.
Хомутов выбрал сотрудничество и летом 1918 оказался на Украине, откуда уехал в Германию.
Да, он работал на советскую разведку, но, как и в случае с Бискупским, это была работа не за совесть, а за страх. А совесть свою и Хомутов, и Бискупский успокаивали тем, что они не только наносят Белому движению минимальный вред, но и спасают его от полного разгрома.
И они были по-своему правы, поскольку никто не мог сказать, как бы пошли дела, окажись на их месте другие люди.
Известную роль Бискупский сыграл и в деле Тухачевского, поскольку именно он устроил встречу маршала в Берлине с представителями Российского общевоинского союза.
Вполне возможно, что именно так Тухачевский намеревался установить контакты с германским политическим и военным руководством.
И маршалу даже не могло придти в голову, что устроитель этой встречи агент советской разведки.
Ведь Бискупский на самом деле был близок с верхушкой руководства нацистской партии еще с первых лет ее существования.
Он дружил с А. Розенбергом и пользовался покоровительством самого Гитлера.
Однако во всех подробностях сообщил советским органам госбезопасности о встречах с Тухачевским в Лондоне генерал Н. Скоблин.
Именно он был одним из наиболее ценных агентов советской внешней разведки в кругах русской эмиграции под псевдонимом «Фермер».
Перед парижской встречей Тухачевский побывал на устроенном в его честь начальником Генерального штаба Франции генералом М. Гамеленом приеме.
На нем присутствовал начальник французской контрразведки полковник Робьен, сидевший вместе с Тухачевским в одном лагере Ингольштадт в германском плену.
Робьен вспоминал, что в разговоре между ним и Тухачевским «было упомянуто и имя генерала Скоблина в связи с его контактами с германской разведкой». Судя по тексту воспоминаний Робьена, инициатива разговора о Скоблине принадлежала Тухачевскому.
Общение Тухачевского с Бискупским привело к неожиданному повороту.
Весной 1936 года на контакт с представителем советской разведки напросился один из наиболее оппозиционно настроенных и влиятельных политических деятелей Германии лидер Народной национальной партии Райнгольд Вулле.
Во время встречи с резидентом советской разведки в Вене он обратился с просьбой об оказании помощи со стороны Советского Союза представляемым им антигитлеровски настроенным силам Германии в целях свержения Гитлера. Для чего попросил оказать ему финансовую помощь в размере 750 тысяч марок.
Под стать Бискупскому был и генерал-майор Алексей Александрович фон Лампе.
Мировую войну он закончил генерал-квартирмейстером штаба VIII-й армии.
Во время войны был награжден Георгиевским оружием, боевыми орденами.
Ему трижды было объявлено Высочайшее благоволение.