Когда я сказал это, на его детском лице изобразились тоска, скорбь, и он ответил мне:
Пожалуйста, оставь меня в покое. Не говори мне таких неприятных вещей. Мне же так хорошо живется!
Но как тебе живется хорошо? В своем незнании, невежестве? В своем равнодушии и лжи?
Это огромная ошибка, которую мы совершаем. Огромный просчет в нашей жизни. Мы не думаем всерьез о реальности. А это необходимо не для того, чтобы мы ходили затравленными, а чтобы ощутили печаль по Богу, ведущую к покаянию, и нам можно было измениться. Тогда ты отнюдь не будешь ходить всё время грустным, твоя жизнь изменится, и ты будешь всегда пребывать в радости. Твой ум вкусит пищу, и ты проснешься.
Одно чадо сказал мне как-то:
До того как я узнал вас, я был совершенно счастлив. А с тех пор как мы познакомились, чувствую себя совершенно несчастным!
Я спросил его:
Да ты что, серьезно?! Но почему же, дитя мое? Скажи мне, чтобы я это исповедал, потому что если это так, то это же мой грех.
Когда я тебя не знал, я был спокоен. Жил своей жизнью: ходил куда хотел, ел что хотел, говорил с кем хотел, у меня была своя ночная жизнь, какие-то связи и развлечения то, что ты называешь грехами. И жил я себе вполне приятно. А когда познакомился с тобой и ты мне кое-что рассказал, у меня начались кошмары, я теперь сплю и думаю о том, что буду судим. Говорю себе: «Сейчас меня Бог накажет». Думаю о рае и аде. Ты меня совсем запутал и сбил с толку!
Смотри, то, что кто-то приходит и вкладывает в твой ум благое беспокойство, это хорошо, потому что у тебя оно должно быть. Это не плохо.
Анархисты писали на стенах: «Счастье это незнание собственного несчастья». Ты думаешь, что ты счастлив, потому что не знаешь, насколько ты, по сути, несчастен. Живешь в мире каких-то обманчивых чувств. И вот пришел церковный человек одна беседа, одна передача, одна книга, одна мысль всё это Бог может послать тебе из ничего и буквально «привести в движение воду в купели», заставить тебя проснуться. И тогда ты говоришь себе: «Ой, ну как же я живу!» Пробуждаешься и видишь свою ошибку. Тогда перед тобой встает дилемма: сделаю ли я что-нибудь, чтобы исправить свою ошибку, или продолжу жить по-старому?
А поскольку ты далеко отошел от квартала, где живут Бог и Церковь, и пошел другим путем, на котором заблудился среди всяких переулков, то в какой-то момент ты говоришь себе: «Ну как же мне найти путь обратно?» И если ты прошел всего пару не тех улиц, то вспоминаешь какое-нибудь приметное место, ориентир и по нему возвращаешься назад, но когда ты потерялся всерьез, тогда уже не знаешь, как тебе вернуться. И говоришь себе: «Поскольку я дошел аж досюда, то меня ничто уже спасти не может. Ведь я менялся так не 5 месяцев и не 5 дней, я уже 5 лет живу так Как же мне теперь возвращаться туда, с чего я начал? Эх, будь что будет, ничего делать не стану».
Кто сейчас задумывается о таких вещах? Но только наступит «месяц июнь» для каждого из нас в отдельности месяц экзаменов, когда человек открытым лицом увидит всё как есть, войдет в прямое соприкосновение с реальностью Бога, а не с чем-нибудь еще, как говорят некоторые. Все те, которые сейчас кажутся такими умными. Те, кто формирует человеческое сознание, и они тоже встанут на колени пред Богом и Истиной, и никто уже не будет озираться по сторонам в надежде получить помощь от кого-нибудь, но все мы будем смотреть прямо на Бога. Это истина.
Ты просто пришел ко мне, и я легонько пробудил тебя из глубокого сна. Ты живешь во лжи, и измениться тебе трудно. А изменить надо многое. Здесь, в моем квартале, когда произошло землетрясение в 1999 году, стоял один новенький замечательный жилой дом, частный. Но только у него были проблемы с фундаментом. И когда произошло землетрясение, дом этот пришел в негодность.
И вот однажды я увидел его собственника, он стоял на улице и сокрушался, и мне стало жаль его. Я почувствовал то, что чувствует он, и испытал сострадание. Как жаль человека, это же действительно трагично. Если бы я был на его месте, то тоже сокрушался бы и страдал из-за того, что то, что я строил столько лет, сейчас надо ломать. Такой прекрасный дом, двухэтажный, с красивыми балконами, цветами и собакой у входа А сейчас всё это надо сносить!
Постепенно осознавая это, он сам ломался. Он просто утопал в скорби. Ему надо было или принять заключение специалистов и снести всё, или оставаться там жить, ожидая, когда всё это на тебя обрушится. Плакать, глядя, как ломают всё, что он строил на неправильных основаниях Переживу ли я этот процесс? Это означает, что я должен перенести огромную боль и мучение, однако потом увижу сияющую впереди надежду. И через 2 года на этом месте у меня будет новый дом.
И вот однажды я увидел его собственника, он стоял на улице и сокрушался, и мне стало жаль его. Я почувствовал то, что чувствует он, и испытал сострадание. Как жаль человека, это же действительно трагично. Если бы я был на его месте, то тоже сокрушался бы и страдал из-за того, что то, что я строил столько лет, сейчас надо ломать. Такой прекрасный дом, двухэтажный, с красивыми балконами, цветами и собакой у входа А сейчас всё это надо сносить!
Постепенно осознавая это, он сам ломался. Он просто утопал в скорби. Ему надо было или принять заключение специалистов и снести всё, или оставаться там жить, ожидая, когда всё это на тебя обрушится. Плакать, глядя, как ломают всё, что он строил на неправильных основаниях Переживу ли я этот процесс? Это означает, что я должен перенести огромную боль и мучение, однако потом увижу сияющую впереди надежду. И через 2 года на этом месте у меня будет новый дом.
Надо понять, что это не я ставлю перед тобой такой вопрос он так или иначе уже стоит. Но так у тебя будет новый дом!
Узлы небесного гобелена
Один святой говорит нечто замечательное об этой жизни.
Представь себе, что твоя жизнь как гобелен. Ты когда-нибудь видел гобелен с изнанки? Моя мать ткала их, и сзади гобелен весь в узлах, нитках, изображение сзади некрасивое, непривлекательное и непонятное. Там всё запутано, но спереди очень красиво, там видишь и пейзажи, и фигуры, всё, что человек ткет.
Итак, этот святой говорит, что Бог ткет для нашей жизни превосходный узор, превосходный гобелен. Он держит его перед Собой, а мы сейчас на земле и видим только изнанку, что там всё в хаосе, видим одни лишь узлы, нитки.
И ты говоришь:
А что это, то, что Ты со мной делаешь?
И Бог говорит тебе:
Я для тебя это делаю!
Для меня? Ой! А что это, Господи? Я вижу узлы, разные нитки торчат, цвета без всякой связи между собой! Что Ты мне готовишь, Господи? Почему делаешь жизнь такой? Зачем Ты сделал это? Для чего я родился и живу так? Зачем мне надо было рождаться? (Хотя это другой вопрос зачем мне надо было рождаться. В любом случае я родился.) Для чего Ты сделал всё так в моей жизни и сейчас я испытываю боль?
А Бог улыбается, потому что видит гобелен с лицевой стороны, и говорит:
Дитя Мое, что такого Я готовлю тебе?
А ты говоришь Богу:
Ну что Ты улыбаешься?! Что? Играешь с моей болью? Я плачу, а Ты смеешься?
И Он говорит тебе:
Я не смеюсь, Я улыбаюсь. Я не глумлюсь над тобой и не презираю тебя, но не могу разделить твоего духа разочарования и тоски, потому что знаю, что тебе готовлю. Я готовлю тебе нечто замечательное, но не могу тебе показать его сейчас там, где ты находишься, на земле. Оно с лицевой стороны жизни, оно на этом берегу.
Это другой берег, это невидимый переход, который ты совершишь в какой-то момент. Уйдешь из этой жизни, а потом гоп! и Бог повернется и скажет тебе:
Посмотри! Оставь ты эти нитки и узлы и посмотри с хорошей стороны, которую Я тебе приготовил!
И ты увидишь нечто превосходное и скажешь:
Ой, Господи! А что это такое?
А это именно то, из-за чего ты негодовал. То, чем ты сейчас восхищаешься и что тебе так нравится, это тот самый узел с задней стороны, который ты видел, когда был на земле. Это тот узел, когда душа твоя была стянута узлом от боли и тесноты, а точно там с передней стороны было самое превосходное, самое светлое, самое выделанное место, шедевр. Но только ты должен был испытать боль. Тогда Я видел тебя плачущим, но не мог ничего сделать, потому что операцию надо было закончить.
Ой, это было тогда, когда Я понял, когда был этот узел! Это тогда, когда я ходил в больницу на химиотерапию и возвращался раздавленный, чувствовал себя плохо, у меня кружилась голова и есть не хотелось, я не понимал, где нахожусь, и сходил с ума. Ой!
Да, этот узел, говорит Бог, когда ты испытывал боль, когда делал химиотерапию, в эти самые дни, когда Я готовил для тебя нечто хорошее. И знай, что Я не играю с тобой. Это вы играли со Мной, бросали жребий о Моей одежде, об одежде Моего Сына, о хитоне у Креста, кто возьмет его себе. А Я не играю с вами, Я отношусь к вам серьезно, как серьезно относился к Сыну Моему и оставил Его, чтобы Он был распят и испытывал боль, потому что это была Моя любовь. Так должен был спастись мир, так Я восхотел из великой любви прийти и умереть за вас! И сейчас знаю, что это единственный путь, который спасет и тебя, боль и крест.