Руководитель таможни лично проводил священника к машине, поблагодарил за подаренную бутылку настоящего кагора и открыл границу.
Выруливая с одной таможни и заруливая на другую, которая присоседилась рядышком, отец Стефан улыбался во весь рот и радостно пел песнь Амвросия Медиоланского «Тебе, Бога, хвалим».
Как оказалось, рано пел. Родные таможенники приготовили батюшке сюрприз, о котором он до сих пор рассказывает с придыханием и только тогда, когда попросят.
Наша граница была обустроена скромнее, без двухэтажных излишеств, турникетов и телекамер. Тех, кто въезжал в страну родную, как правило, лишь окидывали взглядом и пропускали без обычной для иностранцев строгой проверки. Чем отец Стефан не угодил, непонятно до дня нынешнего, но как он думает, слишком широко улыбался.
Таможенник приказал открыть багажник и, полностью проигнорировав два ящика с настоящим кагором, указал на пакет с сотней покрывал, столь необходимых для последнего пути батюшкиных прихожан.
Это что?
Покрывала.
Почему так много?
Так спрос большой.
Таможенник пожевал губами и четко, отделяя слово от слова, выдал следующее:
Вы, гражданин отец священник, своим торгашеством наносите урон экономике государства, в котором живете.
Отец Стефан даже слова молитв позабыл. Он ошарашенно смотрел на местного Карацупу и не знал, что ответить.
Вам, как работнику культа, должно быть стыдно заниматься спекуляцией, продолжал таможенник, постепенно повышая голос, так как вокруг стали собираться прочие стражи порядка.
Отец Стефан молчал.
Вот скажите, зачем вам в церкви столько покрывал? вопрошал таможенник. Каждый день банкеты устраивать?
Тут батюшкин голос и прорезался
Банкеты?! Да это покрывала покойников в гробу покрывать.
На таможне установилась тишина. Было слышно, как со стороны сопредельного государства летело, нарушая границу, три комара, как квакали лягушки в заграничном пруду, казалось, если еще прислушаться, то можно явственно услышать, как меняется время в разницу «один час» на рубежах родной Отчизны
Кого накрывать? полушепотом вопросил таможенник.
Покойников, громко сказал отец Стефан и, вытащив из пакета несколько изделий для усопших, предложил стражам рубежей: Вам надо? Возьмите!
Тишина грозила взорваться чем-то страшным и непредсказуемым. Все вольно или невольно отступили от стоявшего с покрывалами в протянутой руке священника и насупленно недобро смотрели на него.
Сзади послышалось:
Так ты что, поп, всех нас похоронить решил?
Отец Стефан ответить не успел, тут к нему быстро подошел уже немолодой офицер и тихонько, подталкивая его к машине, вполголоса затараторил:
Батюшка, езжай с Богом! Езжай, дорогой, дай нам еще пожить немного Езжай, Христа ради.
Отец Стефан не упирался.
Машина, чрезвычайно внимательно провожаемая несколькими парами глаз, шустро поехала в сторону родных приходов.
Когда таможенные постройки и рубежи остались за горизонтом, батюшка остановился и долго ходил по обочине, повторяя одну и ту же фразу: «Слава Богу за всё!»
Книжки же помогли. Бабушки, правда, как считали панихиду и водосвятие «главным делом», так и продолжают считать, но вот, начитавшись привезенных отцом Стефаном духовных произведений, два семейства переехали жить в заброшенную деревеньку и с Божией помощью строят настоящую типовую церковь, где уже совершается литургийное чудо.
Указ владыки
Незапланированного вызова в епархию отец Стефан ожидал. Ожидание началось с той поры, как к священническому домику, что расположился рядом с храмом, подкатил микроавтобус с разрисованными рекламой боками. Выскочившие из него ловкие молодцы быстренько приладили к священнической крыше спутниковую тарелку. Пока привинчивали, прикручивали и настраивали, у калитки появился местный знаток православных истин Сергей Иванович с недремлющей ревнительницей поселкового благочестия теткой Ганной. Они молча взирали на работников современной связи и коммуникаций и крутившегося рядом пастыря их собственных душ. Смотрели и вздыхали. Тускло смотрели и тяжко вздыхали. Да и как не вздыхать, если совсем недавно на воскресной проповеди корил отец Стефан любительниц слезоточивых сериалов и поклонников кровавых боевиков, которые за телевизионным экраном икон не видят и времени на молитву не оставляют. И вот на тебе! Сам себе ящик этот бесовский устанавливает! Да не простой с пятью местными программами, а такой, который всех закордонных антихристов по спутнику принимает.
Когда батюшка, проводив мастеров, подошел к огорченному приходскому активу, у Сергея Ивановича уже сложилось разоблачительно-обвинительное заключение с необходимыми цитатами из Библии и нравственными указаниями святых отцов. Сложиться-то сложилось, но не выговорилось. То, что сообщил отец Стефан, повергло в шок не только борца за истинное православие, но и блюстительницу нравственных устоев.
Вот, поставил антенну на спутник, буду из интернета материал для проповедей брать и с другими христианами общаться, сообщил довольный священник.
Из чего брать? не поняла Ганна. Из какого тырнета?
Сергей Иванович охнул и даже присел от неожиданности.
Так у вас что, батюшка, и компьютер в хате стоит?
Отец Стефан, не замечая настроения своих пасомых, весь еще в мыслях об интернете, радостно подтвердил:
Есть компьютер. Небольшой. Ноутбук. Благодетель расщедрился
Сергей Иванович с Ганной не могли найти слов. Да и где взять слова, когда их родной священник напрямую с бесами на связь выходить хочет? Правильно старцы говорят: времена последние на дворе, все опоганились.
Махнул рукой Сергей Иванович, запричитала Ганна: «Ох, Боженька, да что же это делается-то!» И пошли они восвояси, оставив своего пастыря в полном недоумении.
На следующей службе заметил отец Стефан, что на приходе неладно. Вокруг местных ревнителей веры собрались несколько человек, разговаривающих о чем-то полушепотом и поглядывающих на него, отца Стефана, с тоской и осуждением. Даже во время литургии они так и стояли кучкой, как бы невидимой стеной отделяя себя и от священника, и от остальных прихожан.
Дальше больше.
По четвергам на еженедельных молебнах в храме всегда бывало людно, особенно когда дождь или непогода и огородные заботы можно отложить. Акафисты с водосвятием прихожане уважают, с терпением их выстаивают и истово молятся, да и запасы воды освященной пополняют. Отец Стефан даже удивлялся сначала, куда можно употреблять такую пропасть святой воды? Но в очередной акафистный день из группы Сергея Ивановича в церковь пришел лишь сам лидер православной общественности. В руках он держал красную папку. После того как акафисты были прочитаны, а вода освящена, Сергей Иванович подошел к настоятелю и, раскрыв папку со стопочкой напечатанных листов, во всеуслышание произнес:
Здесь, отче, новый покаянный акафист, современными старцами написанный. Против глобализации, кодов, чипов и компьютеров. Надобно отслужить
Отец Стефан полистал странички, выхватывая глазами строки текста:
«Покайся, в мире антихристовых кодов и чипов живущий Покайся, духовное противление вызову безбожного времени не оказавший Покайся, заветы святых отцов отвергший Покайся, в бесовские технологии впавший».
Об этом «покаянии с акафистом» отец Стефан уже был наслышан и даже знал, откуда оно берет свое начало, поэтому, отдавая распечатанное творчество современных «старцев», с вызовом ответствовал вглядывающемуся в него Сергею Ивановичу:
Этот «акафист» в нашем храме мы служить не будем!
Это почему же? тут же возмутился приходской ревнитель. Вы, батюшка, в угоду миру не хотите заветы старцев выполнять?!
Нет, Сергей Иванович, скромно ответствовал священник. Не буду потому, что текст этот на компьютере набран, на нем же его выровняли и на принтере распечатали.
Сергею Ивановичу сказать было нечего. Но стало ясно, что неожиданный аргумент настоятеля к приходскому умиротворению не приведет.
Понимал это и отец Стефан, поэтому не удивился, когда на следующей неделе позвонили из епархии и сказали, что через день его очень хочет видеть владыка.
Должно заметить, что епархиальное начальство у отца Стефана было строгим, но добрым, то есть крайне благожелательным к настоятелям, однако не любившим, чтобы из прихода приходили жалобы. Есть еще одна характерная черта епархиальной жизни, которая, впрочем, присутствует практически во всех владычных канцеляриях. Раздается на приходе звонок с предложением прибыть в епархию через пару дней, а на совершенно естественный вопрос: «Что случилось?» следует неопределенное междометие или дежурное: «Владыка зовет». Естественно, у настоятеля все эти два дня все валится из рук, так как «кто без греха?». В результате, передумав все, что возможно, и разложив по полочкам все мыслимые и немыслимые причины, священник оказывается перед архиерейскими дверьми далеко не в лучшей морально-психической форме