Скажите, святой отец, вы тоже пользуетесь интернетом?
Отец Стефан поднял взгляд, перекрестился и абсолютно уверенным, неожиданно даже для себя спокойным голосом ответил:
До святости мне далековато, так не принято к священнику обращаться, а вот во всемирную сеть захожу регулярно, даже можно сказать, работаю там
И что это вы там делаете? ироничным тоном спросили с противоположной стороны студии. Проповеди читаете?
Проповеди, молодой человек, с амвона церковного возглашают, а в интернете я на вопросы отвечаю, сайт приходской да блог веду, форум модерирую
Пока отец Стефан свои заботы в интернете перечислял, атмосфера в студии переменилась. Рты не раскрылись, но явное удивление, переходящее в неявное потрясение, было в полном наличии. Когда же священник сообщил, что его дневник на очень популярном ресурсе читают около двух тысяч интернет-друзей, центр всей передачи переместился на отца Стефана. Да и как иначе, если у самого «продвинутого» аса-блогера областного масштаба читателей было в два раза меньше?
Рассуждения о преимуществах браузеров, медийной активности, фандрайзинге3 и общественно-социальных проектах были напрочь забыты. Отца Стефана атаковали ворохом вопросов. Он спокойно отвечал, объяснял, возражал, но когда спросили: «А что, вам позволительно компьютер иметь и в интернет заходить?» эмоции сдержать не смог.
Да что же за искушение такое! с пылом ответил батюшка. Вы на нас как на ходячий анахронизм смотрите, консерваторами замшелыми нарекаете, а сами-то в эпохе динозавров находитесь! Мой Сергей Иванович и тот прогрессивней будет
Кто такой Сергей Иванович, блогеры не знали, а за динозавров немного обиделись.
На следующий день отец Стефан рано утром включил компьютер и обнаружил у себя в интернет-друзьях всех тех, кто участвовал в передаче, а потом пришел Сергей Иванович. Взял благословение, о делах приходских рассказал и, уже уходя, добавил:
А хорошо вы, батюшка, в телевизоре-то говорили. Прогрессивно.
Запечатал
С утра день не задался. Солнышко, весело светившее, пока отец Стефан читал утренние молитвы, скоро затянулось насупленными тучами. Заморосил мелкий дождик, обещая не прекращаться весь день. Плюс ко всему к паперти храма опять подбросили двух котят, решив, что в церкви найдут им поселение.
Староста, планировавший сегодня вместе с отцом настоятелем заделать перед зимой заморской строительной пеной прохудившуюся крышу, бурчал что-то насчет грехов, которые испортили погоду, и бесцельно-хмуро ходил по приходскому двору. На крышу при такой погоде лезть было никак невозможно, да и пена эта заморская требовала сухого применения.
Батюшка напоил пищащих котят молоком и решил съездить в район, к благочинному. Налог епархиальный заплатить, отчет по воскресной школе отдать, да новости церковные последние разузнать.
В автобусе по причине дождя и будничного дня пассажиров было мало, и он быстро добежал до города. Водитель притормозил и высадил отца Стефана аккурат напротив ворот городского храма. У колокольни стояла машина отца благочинного, что немного ободрило нашего батюшку, так как обычно застать на месте главу районных церквей было непросто. Он был всегда занят, потому что постоянно что-то строил.
Со спешившим на очередную стройку благочинным быстро и благополучно разрешили проблему с епархиальным взносом, но оказалось, что надобно еще пару отчетов составить.
Батюшка, вы же не торопитесь, может быть, пару часов подежурите в храме? попросил благочинный. Нам к собору новому бетон привезти должны, надо бы присмотреть, а тут никого нет. Один священник приболел, а второй соборовать да причащать уехал, а это надолго.
Отцу Стефану предложение даже понравилось. Во-первых, доверяют, а вовторых, ждать на автовокзале долгих три часа следующего рейса автобуса ему никак не хотелось.
Конечно, отче, подежурю, как раз и бланки эти отчетные до ума доведу.
Уже садясь в машину, благочинный вспомнил:
Да, отче, тут из ДАИ4 звонили, просили заочно отпеть кого-то. Если приедут, вы, пожалуйста, отслужите.
Отец Стефан заверил, что все сделает, как положено.
***Из-за хмурой погоды, непрекращающегося дождя, регулярных областных требований, реформирований и смен руководителей после очередных выборов настроение у начальника ДАИ майора Фесенко было отвратительным. Плюс ко всему накануне два его подчиненных, арестовав у пьяного водителя машину, не поставили ее на стоянку, а уехали на ней на дежурство. На беду, нарушитель оказался сыном «крутого» начальника, наобещавшего майору массу бед и неприятностей.
Утром, после развода, майор вызвал к себе двух проштрафившихся милиционеров и потребовал писать объяснительные, где изложить все факты случившегося. На грозные указания подчиненные никак не реагировали, прощения не просили, да и смотрели на начальника не с подобострастием и сокрушением, а, как показалось майору, с ухмылкой.
Не утрясете за полдня ситуацию, подам документы на разжалование, закончил в сердцах майор.
Время было обеденное, «крутой» начальник уже дважды звонил с требованиями объяснений, а сказать майору было нечего.
***Отец Стефан листал книжки в церковной лавке, когда на приходской двор заехала темная Audi, из которой вышли два упитанных офицера милиции в форме ДАИ.
Святой отец, обратился один из приехавших к отцу Стефану, нам тут запечатать покойника надо.
Не запечатать, а отпеть, поправил священник и хотел еще добавить замечание насчет непринятого в православии обращения «святой отец», да воздержался. Сколько ни говори, все едино на католический манер переправят. А где свидетельство о смерти? спросил отец Стефан, раскладывая на панихидном столике Евангелие, крест и Требник.
Ох, батюшка, забыли мы его. Вот земельку с могилки привезли, а свидетельство забыли. Да и благочинный ваш все знает. Мы с ним договаривались.
Договорились так договорились, сказал отец Стефан и возгласил: Благословен Бог наш, всегда ныне и присно и во веки веков.
Подошла певчая. Голос ее умело вторил священнику. Милиционеры истово крестились, правда, один из них все путал правое плечо с левым. Кадило благоухало иерусалимским благочинническим ладаном. Служба шла торжественно, чинно и молитвенно.
По окончании богослужения окропил батюшка водой святой земельку с кладбища, возгласил «Вечную память» новопреставленному Николаю и обратился к пришедшим стражам наших дорог с пламенным, но кратким наставлением о том, что надобно всемерно молиться об усопшем, дорожить памятью о нем, и тогда в будущем веке Господь дарует новую встречу с дорогим человеком.
Дорог он нам, святой отец, очень мы его любили, сказал старший из офицеров, усиленно вытирая рукой глаза.
Да, батюшка, может, и встретимся скоро, добавил второй, опустив голову.
Это «скоро» было сказано с таким тихим придыханием, что отец Стефан тоже расчувствовался, и песня ему вспомнилась милиционерская: «Наша служба и опасна, и трудна».
Проводил батюшка до машины офицеров, благословил их на дорожку и распрощался. Вскоре и благочинный материализовался, отца Стефана поблагодарил и домой отпустил.
***Перед майором Фесенко с нераскаявшимися лицами предстояли два его собственных сотрудника, которые, откровенно ухмыляясь, выслушивали начальственный крик:
Где вас носит?! Где объяснительные? Почему до сих пор с извинениями не съездили? Погон лишиться хотите?
Да вы не орите на нас, товарищ майор, и угрожать не надо, отвечал один из обвиняемых.
А второй тут же добавил:
И разжаловать нас не получится. Вам от силы всего дня три жить осталось.
Глаза майора в неестественно распахнутом виде выровнялись на уровне лба.
Это как понимать? взревел начальник.
Да очень просто, товарищ майор. Отпели мы вас в храме нашем Ильинском. Вот и земельку запечатали.
На стол начальника ДАИ был выложен мешочек с землей. И пока майор Фесенко обретал дар речи, один из стражей дорожной службы завершил:
Это сколько же можно терпеть ваши издевательства?..
***Отец благочинный, уставший от забот и обязанностей, к концу дня наконец-то первый раз за день поел и решил полчасика передохнуть.
Не получилось.
Ревя мотором, к приходскому домику отца благочинного подкатил громадный джип Mitsubishi, в просторечии «гардероб». Из «гардероба» вылез крайне упитанный милиционер в майорских погонах и с узелком (земли) в руках.
Где тут ваш самый главный поп? громогласно вопросил страж местных дорог и улиц.
Майора Фесенко сопроводили к отцу благочинному, на которого и был обрушен весь поток профессиональных и не очень слов и предложений, смысл которых был краток:
Ты зачем, такой-сякой, меня на кладбище отправил?!
Благочинный все понял. Винить некого. Сам виноват. Было ясно и то, что рассвирепевший майор никаких объяснений о суевериях не примет и ссылки на языческие традиции отвергнет. Выход был только один.