Как я оказалась в больнице не помню. Когда я спросила, где мама, тётя Люда сказала, что мама теперь в самом деле находится в нирване. А санитарка в больнице с горечью прояснила истину: мама и её сожитель допились до чёртиков и сгорели. А я родилась в рубашке, чудом осталась в живых. Теперь я сиротинушка.
Через несколько дней в больницу пришла госпожа Гусева. Она сказала, что я теперь сирота и должна жить в детском доме. Я ответила, что буду жить у тёти Люды, и ждать папу, когда тот прилетит с Луны. Но опекунская тётя сказала, что у тёти Люды нет на меня квадратных метров и у неё небольшая зарплата, чтобы кормить ещё один рот. А папа это всё сказки. Я посмотрела на госпожу Гусеву и сказала, что сказки всегда хорошо заканчиваются. А про себя подумала: «Наверное, госпожа Гусева пришла к тёте Люде не в день её зарплаты Ведь мамина подруга всегда давала опекунше денежку, чтобы та оставила меня у неё». Государственная тётя сказала, чтобы я готовилась к переезду, и ушла.
Осмотревшись на новом месте, я вспомнила поучение бабы Симы об «апдиптации», и тихо заплакала. Пожелав, чтобы ко мне быстрее вернулся папочка, я с застывшей слезой уснула.
Проснулась я от того, что я стала задыхаться. В испуге я сбросила подушку, которой была накрыта моя голова. Подушка упала на пол. Одна из пяти девочек, протиснувшихся в мой угол, скомандовала:
Подними подушку.
Не понимая, где нахожусь и кто эти девочки, я быстро схватила подушку и прижала её к животу. И тут же, получив удар в подушку, как в боксёрскую грушу, завалилась на кровати. Испугавшись, я непонимающими глазами смотрела на боксёрку, которая ростом и толщиной была больше других девочек.