Посмотрим. Нас уже триста лет хоронят. А рубеж стоит.
Капитан поднялся, подошел к окну, выходящему на рыжеватую степь. Наташа белыми руками обвила его загорелую шею, прижалась к мужу. Рослая, сильная, красивая, она была ему подстать.
Алешенька, не надо себя так нагружать. Как на тебя оставил Красин отряд, ты, будто всю Раму себе на плечи взвалил.
Просто день такой. Тут еще Федор Березин на связь не выходит. Пропал, да еще рядом с городком. А ведь разведчик опытный, четверть века по самому краю Рамы ходит.
И что теперь?
Предупредим всех информаторов, искать будем. Федор ведь из таких передряг выбирался
Осторожно высвободившись, капитан стал собираться.
Не будем об этом. Давай что-нибудь другое обсудим.
Хорошо, давно хочу с тобой о Максиме поговорить.
Что с Максом?
Дело не в нем. По-моему, нам не следует воспитывать его пограничником. Он уже гала себя воображает. Алексей, пойми, Макс земной мальчик, он у нас просто проводит каникулы, и здешние привычки и навыки на Земле могут ему лишь навредить.
А что, девочкой его воспитывать? Пусть будет настоящим мужиком, как его отец.
Помягче надо с ребенком. С матерью у него сейчас отношения не простые: Ольга собралась замуж за гуманоида, Максу, само собой, это не нравится, оба нервничают, ждут результатов второй экспедиции.
Зачем? Больше года прошло, ясно, что из первой экспедиции никто выжить не мог.
Надежда такая прилипчивая штука, да и гуманоиды известные формалисты; в общем, Ольга пообещала Максу, что не выйдет замуж, пока не станут известны официальные результаты второй экспедиции на Рогону и окончательно не выяснится судьба отца.
Хорошо, я учту.
Алексей ушел, а Наташа так и осталась у окна. Улыбнулась, помахала рукой мужу, когда тот спустился с крыльца, и призадумалась. Думала она о том, чего не могла сказать Алексею.
Никогда Ольга не любила Олега Уржумского, брата Алексея, а замуж за него выскочила по молодому озорству и своей легкомысленности: хотелось доказать подружкам, что легко закружит бравого офицера космической разведки в красивом мундире. Это позже Ольга узнала, что за хлеб жить с нелюбимым человеком, да еще такой тяжелой военной специальности. Впрочем, ставка на богатого гуманоида из той же оперы: никаких размышлений о будущем и только одно желание получить все и сейчас.
Отойти от окна и вернуться к диссертации Наташа не успела.
Со стороны леса прямо через рыжую степь к дому приближалась стая громадных черных псов. Они высоко подпрыгивали, мчались в сторону, кружились, резвились всячески и нежно выли. В центре стаи гордо вышагивал Макс.
Вдруг он остановился и задрал голову на пролетавшую группу автоэров. Летучие автомобили шли над степью низко Макс обожал это зрелище, когда так: над самой степью, да на бешеной скорости, да строем, да с посвистом. Звездокрылые двуглавые орлы нарисованы на все днище, выглядят грозно веришь, худо будет любым демам, когда налетит на них стая этих железных орлов.
Автоэры умчались и пропали за лесом, а мальчишка уже стоял под окном.
Тетя Ната, они, кажется, понимают меня, Максим кричал и одновременно трепал по холке большого пса, степенного, с проседью вожака. Три небольших рога на башке вожака выглядели короной. Гордой статью и шнуровой шерстью пес походил на королевского пуделя, только был намного крупней.
Тебе не кажется, Макс. Ринки действительно все понимают Фу, Ероша, фу!
Подлетевший со стороны городка волкодав с лаем набросился на рогатых псов. Те не испугались, запрыгали, закружили вокруг беснующегося Ероши, и весь этот лающий и нежно воющий шабаш покатился в степь.
Тетя Ната, они такие забавные, так здорово играют.
Ринки любят людей, и они очень умные. Хочешь с ними по-настоящему подружиться?
Еще бы!
Тогда подари вожаку, его зовут Рафал, книжку по математике, я тебе подберу. Ринки обожают математические головоломки.
А можно я еще погуляю?
Нет, обедать пора, заходи. Я тебе о наших рогатых псах много интересного расскажу это удивительные создания!
За обедом ей пришлось больше слушать. Наворачивая борщ, Макс подробно рассказал о знакомстве с ринками, не забыл упомянуть и о встрече с разведчиком. Повесть о своих утренних похождениях закончил вопросом:
А правда, что фелициата может любое желание выполнить?
А правда, что фелициата может любое желание выполнить?
Наверное, не сразу ответила Наташа.
Сперва она собиралась высмеять древнюю легенду о пальме счастья, но внутренний голос вовремя подсказал: не спеши, решение где-то здесь.
Ей давно и активно не нравились попытки мужа воспитывать племянника как пограничника, все эти разговоры при мальчишке о том, что Рама опасна не только демами, но и ласковыми зверушками, и уничтожать нужно любых демов, иначе произойдет то, что произошло на Земле с гуманоидами. Сперва гуманоидами все восхищались, умны, добры, трудолюбивы а потом оглянуться не успели, как практически вся Земля оказалась у них в кармане: начальники гуманоиды, миллиардеры они же. Но у гуманоидов хотя бы кровь красная свои, а демы чужие, поэтому их надо истреблять безжалостно!
Наташа резонно считала, что для земного мальчишки идеология границы миров просто вредна и на Земле может только повредить его социализации. Теперь же у нее появилась идея, как спасти племянника от романтики войны с чужаками. Ринки помогут, эти разумные эфанские собаки. Надо только найти для них побольше книг по высшей математике.
Прежде чем перешерстить домашнюю библиотеку, Наташа уложила племянника на тихий час. Максим с местным обычаем уже не спорил, но с открытыми глазами лежал долго. Как всегда ему казалось, что он никогда не заснет, и вдруг задремал. Снился ему день отлета на Эфу, и точно так же, как тихий час делил его день на две половинки, тот день разделили его жизнь на две части школу и лето. Макс улыбался. Ему приснилось, что он проснулся, и от этого смешения снов и жизней было смешно и радостно.
Проснулся Максим счастливым.
Вскочил. Подошел к окну.
Странно: все как обычно. Все то же серенькое небо с дымчатым горизонтом, все также шумит трасса как раз на уровне их сорокового этажа. И никто из тех, кто сейчас летит в машинах, даже не догадывается, что сегодня ему, Максиму, предстоит.
И почему маме не нравятся автоэры? При хорошем увеличении в их потоке можно разглядеть самые последние модели. Да ей и этаж не нравится сороковой, до сих пор ворчит на выбор отца
Умылся, почистил зубы, позавтракал Макс очень быстро. Собирая рюкзачок, наткнулся на записную книжку, в которую год назад сочинял план своей жизни. К пятидесяти годам карьера Макса там достигала таких высот, что пришлось запись оборвать и фантазия не работала, и дальнейшая жизнь не имела особого смысла.
Блокнот полетел в ящик стола, а Макс выскочил в коридор. Из кухни опять потянуло запахом кофе.
Мама, ты еще не собралась! Мы ведь не успеем!
В космопорт опоздали на целых полчаса, но посадку еще не объявляли. Рейс откладывался, так что времени поглазеть вокруг имелось в избытке.
Громадный многоярусный зал, яркий свет, суета, обилие эскалаторов, бегущие дорожки, табло, работающее на десятках языков, новизна лиц Максу все нравилось в космовокзале. Мимо протрусила группка чиновников инкубаторного вида: темные костюмы, белые рубашки, черные кейсы в руках; в вип-зал проследовал в окружении целой свиты рослый гуманоид, к колонне прислонился старатель джинсы, красная клетчатая рубашка, загорелое лицо и шея, да оловянное спокойствие в глазах.
Почему не объявляют посадку?
Скоро объявят, мама.
Возьми пакет, в нем теплая курточка. Вдруг холодно будет.
В субтропиках? Сейчас там май месяц пограничников, между прочим. Ну не плачь, люди вокруг!
Дура я, дура, и мать плохая. Месяц назад корабль разбился, как же я тебя отпускаю?
Мама, ты ничего не понимаешь: по статистике звездолеты самый безопасный транспорт, они на порядок надежней автоэров. Я статью об этом недавно читал.
Максик, твой отец оттуда не вернулся, теперь тебя провожаю, а ведь клялась когда-то не отпускать.
Я не разведчик, лечу не на Рогону, а на тихую планету риска нет никакого.
Ох, Максик
Хватит, мама!
Все-все, я не плачу, она вытерла слезы, высморкалась в платочек и достала из косметички зеркальце.
Вскоре началась другая жизнь. На нижнем экране салона голубел громадный шар Земли. Верхние экраны показывали звездное небо.
Макс смотрел на экраны во все глаза. Начиналось первое в его жизни настоящее путешествие.
Глава 3
Что, Геркулес, тяжело быть героем? По приказу подвиги совершать? Так вокруг, считай, одни боги, они работать не желают, все командовать норовят. А благодарность герою одна палкой по хребту. Не грусти, Геркулес, угощайся, серый.