Комендант гарнизона, оставленного для весеннего захвата монастыря важно вышагивал в сопровождении местного старосты и нескольких прихлебателей, надеявшихся получить дворянский титул за свои услуги перед новой властью. Это был весьма упитанный мужчина, крепкий, хотя и слегка оплывший жирком. Полуторный меч у него на поясе казался ножиком, а не увесистым боевым оружием, доспехи сверкали, а отороченный мехом рыцарский плащ должен был вызывать уважительный трепет у окружающих. С другой стороны, плащ тоже надо уметь носить с достоинством и не брызгать на него вином по пьяной лавочке. И потом, если уж собрал людей, то не следует появляться перед ними с опухшей рожей и, хотя бы чуть-чуть припудрить сизый нос.
Все собрались? Чего так народа мало?
Сколько есть все тут, угодливо сообщил староста, А вот священник
Пошел он в жопу! После казни сожжем храм и все, огрызнулся начальник, икнул и высморкался в меховую накидку собеседника, Эй, чего ждем? Волоките этого урода на помост, пока он не отморозил совсем ноги и может ими шевелить. Гы!
Корчмаря затащили на лобное место, и палач деловито стал готовить петлю, покрикивая на подчиненных. Старший над музыкантами заставил свой паноптикум готовить инструменты, протирать мундштуки, подстраивать струны и перестать играть в кости на барабане. Нельзя нарушать торжественность момента, поскольку за эту самую торжественность хорошо заплачено звонкой монетой.
На читай! буркнул комендант и сунул старосте пергаментный свиток с печатью герцога Андирского, Только не пищи, как грызун, а то как дам в лоб, сразу бас прорежется.
А что читать то, ваша милость? Тут же ничего не написано.
Да? Точно. Перепутал и, по-моему, не ту писульку взял в отхожее место. Ладно! Короче! Этот негодяй виновен во всех преступлениях, которые совершил и которые хотел совершить! Молчать! За убийство двадцати, нет сорока, воинов герцога, укрывательство мятежников, ограбление сборщиков подати, и Кажется хватит с него грехов и потому того, кто стоит на помосте следует повесить за шею и под музыку. А, точно, это он наколдовал такой собачий холод!
Палач кивнул, показал знаком музыкантам, что пора начинать и под какофонию, в которой с трудом угадывался древний гимн Андира стал натягивать колесом веревку. Корчмарь слегка завис над помостом, но не успел сделать и пару пируэтов ногами в воздухе, как свалился вниз с обрывком веревки на шее. Палач даже не успел сообразить, что произошло и грузно упал в снег со стрелой в груди, вошедшей по самое оперенье, точно в сердце.
Святая Заступница! закричали женщины, освящая себя символом веры, Спаси и сохрани!
Чего? попытался возмутиться комендант, посмотрел направо и слова застряли в горле.
На дороге со стороны храма стояла весьма странная компания. В ней выделялась молодая золотоволосая женщина в ослепительно белом дорожном платье из дорогой ткани, белом же меховом плаще на плечах, которая мило улыбалась, поигрывая парочкой метательных ножей в руках. Рядом с ней стоял деревенский следопыт с тугим боевым луком и колчаном полным стрел, спину прикрывал незнакомый рыцарь, а вот впереди всех находился отец Итар, собственной персоной, в боевых доспехах, штандартом баронов Нага на длинном копье, личном копье самого Брасса Целителя.
Святая Вета, смилуйся! закричал староста и тут же получил от одного из помощников палача удар дубинкой в спину, заставивший упасть под ноги коменданту.
Начальник гарнизона брезгливо пнул приспешника кованным сапогом и вытащил из ножен меч со следами ржавчины на лезвии. Убить мало за такое отношение к благородному оружию, хотя какой хозяин такое и оружие, нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.
Святая, говорите? А ну взять их всех и тоже на виселицу! Хотя нет, девку ко мне в постель. Повесить всегда успеется. Чего стоите, олухи?
«Олухи» в ответ переминались с ноги на ногу и не спешили выполнять приказание. Одно дело вздернуть корчмаря, а совсем другое поднять руку на монаха и его спутницу, которая может не совсем святая на самом деле, но ножи мечет знатно. Те, кто ловил на себе взгляд женщины, виновато опускали головы.
Долго мне ждать, засранцы? топнул ногой верзила, взмахнул мечом над головой, поскользнулся и под дружный смех упал на задницу, Ведьма, старая карга!
Лучше бы он этого не говорил. Против эпитета «ведьма» Энвелла ничего не имела против, но вот «карга», да еще и старая звучало очень обидно. Будем воспитывать, прививать почтение и уважение к окружающим. Яркая вспышка, без спецэффектов такие вещи не делаются, и золотоволосая дама превратилась в белокурую красавицу с горящими голубыми глазами из которых вылетали искры. Подействовало. Солдаты побросали оружие в снег, опустились на колени и зажмурили глаза, в ожидании смерти. Существовало поверье, что в разгар зимы те, кто увидят ледяного демона, должны умереть. Кто сказал, что демон должен быть уродлив? Настоящий облик Энвеллы оказался весьма убедителен, подействовал куда доходчивее, а местные суеверия довели процесс до совершенства.
Долго мне ждать, засранцы? топнул ногой верзила, взмахнул мечом над головой, поскользнулся и под дружный смех упал на задницу, Ведьма, старая карга!
Лучше бы он этого не говорил. Против эпитета «ведьма» Энвелла ничего не имела против, но вот «карга», да еще и старая звучало очень обидно. Будем воспитывать, прививать почтение и уважение к окружающим. Яркая вспышка, без спецэффектов такие вещи не делаются, и золотоволосая дама превратилась в белокурую красавицу с горящими голубыми глазами из которых вылетали искры. Подействовало. Солдаты побросали оружие в снег, опустились на колени и зажмурили глаза, в ожидании смерти. Существовало поверье, что в разгар зимы те, кто увидят ледяного демона, должны умереть. Кто сказал, что демон должен быть уродлив? Настоящий облик Энвеллы оказался весьма убедителен, подействовал куда доходчивее, а местные суеверия довели процесс до совершенства.
Всю картину едва не испортил комендант, который был в бешенстве. Он выполз из сугроба, схватил меч и взвыл от боли, выпустив оружие из руки. Стрела пробила ладонь, намертво прикрепив ее к груди. Леэд был не самым последним лучником Сагатора и постоянно практиковался в этом умении.
Хотите жить, мерзавцы? почти ласково поинтересовалась Энвелла и, увидев согласные кивки, снова приняла облик Веты, указывая на коменданта, Связать эту тварь и принести присягу отцу Итару! И пусть кто-то отведет корчмаря домой, чтобы он согрелся.
Подобной милости солдаты не ждали и принялись с жаром выполнять приказ, связав бывшего начальника по рукам и ногам, не обращая внимания на проклятия. Женщины помогли подняться корчмарю, обвязали его ноги теплой тканью и повели в сторону дома. Настоятель, славящийся своей набожностью, бормотал молитвы, размышляя о том, что Небеса явно погорячились, прислав Вету домой. Потом, каждый из бывших, уже бывших, солдат герцога плевал на своего начальника и приносил присягу верности Сагатору, причем рыцарь Рисбренд вносил их в списки амнистированных принцем, чтобы не отвертелись, если захотят дезертировать. Шоу удалось на славу и Энвелла даже не сразу вспомнила, что надо соответствовать имиджу святой девы.
Со стороны храма послышались песнопения. Священник вышел из своего убежища в сопровождении клира, чтобы если не изгнать демона, то приветствовать Святую Вету. Сообщения с деревенской площади были самые противоречивые и следовало самому убедиться в том, что власть «Свидетелей Андира» окончилась. В возвращение истинной Веты священник не особо верил, но если кому-то что-то причудилось, то подобные видения пошли на благо, судя по восторженным крикам. Как бы там ни было, а некоторый прилив набожности в преддверии праздника явно не повредит.
Ее священник увидел сразу и не поверил глазам. Внешне женщина была точной копией Веты, а золотистое свечение над головой говорило о претензии на святость, что вполне естественно. Поражал взгляд этой дамы, слишком властный, холодный, оценивающий и далеко не женский по меркам Сагатора. А кто сказал, что, побывав на небесах, человек остается прежним? Отец Итар ее признал, а это говорит о многом.
Помолимся братья, ибо узрели мы посланницу Господа, поднял руки священник и торжественное песнопение заставило прихожан опуститься на колени и внимать каждому слову пастыря.
Энвелла, если честно, немного растерялась, когда служка поднес ей чашу с красным вином. Что с ней делать? Выпить? Не поймут! А святой положено знать все обычаи, иначе, какая она посланница Небес, форменная самозванка. Священник читал молитвы на древнем наречии, которое было понятно через слово. Кажется, вино в этой религии символизирует чью-то кровь, которая сохраняет от искушения души верующих. И что же с этим делать? «Святая» сделала над сосудом несколько пассов, неразборчиво пробормотала, по-мнайдрийски, текст инструкции для пилотов космических кораблей, заступающих на вахту, и передала чашу священнику. Тот с поклоном принял ее, сделал глоток и пустил по кругу, начиная с отца Итара. Церемония окончилась довольно быстро, поскольку мороз не располагал к излишнему словоблудию.
Мудрая Вета! поклонился опять священник, Пожалуйте в Ваш дом, храм, в котором люди внимают Господу, через имя спутницы Брасса Целителя. Братья и сестры! Сегодня будет торжественная всенощная служба в честь второго пришествия Святой Веты в Сагатор. И она скажет слово, и вы будете внимать ему, ибо Небеса помнят о грешниках.