Их Высочество в сопровождении командиров отправился оценить обстановку на лесной поляне. Энвелла, чужими глазами, увидела довольно странную картину, странную для этих мест, но вполне знакомую для солдата имперской армии. В центре поляны находился бункер, маскированный под укрепленную дворянскую усадьбу, ощетинившийся антеннами дальней космической связи. Столбы ограждения со световыми маркерами говорили о наличии силовой защиты, довольно устаревшей, но для местных дикарей и такое сойдет. Периметр лагеря охраняли несколько андроидов армейского образца, облаченных в стилизованную броню «аля-латник», понятную для аборигенов. Механические воины были неподвижны, словно у них отключили питание или просто зависла программа управления. По приказу герцога арбалетчик выстрелил в ближайшего охранника. Цель поражена точно в нагрудник и болт отскочил в сторону, не причинив никакого вреда. Реакции в ответ не последовало. Явно здесь было что-то нечисто.
Энвелла отметила несколько шатров, над которыми развевались разноцветные флаги, но признаков оживления вокруг не было. Зато явные признаки смерти были в наличии. Вокруг погасших костров сидели неподвижные тела, окоченевшие пару суток назад. Это подобие «учебного центра» явно посетила болезнь и выкосила всех подчистую. Или не всех? Интересно, а что это там такое?
Пленник начал приходить в себя и сознание было выброшено в реальность. Девушка раскрыла глаза и потерла виски, поскольку тяжесть в голове, с непривычки, напрягала изрядно. И того, что она увидела было достаточно для анализа ситуации. Зарги решили инициировать жителей Янтариса и для управления ими создали некий штаб. Судя по тому, что охрану несли роботы, штат был невелик: несколько медиков, связисты и персонал генератора излучения для подавления рефлексов самосохранения. Почти наверняка умерли только те, кто был инициирован, а такое бактериологическое оружие могли сделать немногие профессионалы высокого класса, например, такие, как дядя Леро. И не просто сварили зелье, а работали на хорошем оборудовании, без применения шаманских методов средневековой алхимии. Все нужное для подобных исследований было в имперском медицинском центе Канопуса, в университете Терры, может быть на Элизии. Это очень далеко, значит где-то здесь на планете была лаборатория по разработке биологического оружия, которой руководил некто, знавший досконально биологию и генетику заргов.
Пленник начал трезветь, попытался разорвать путы, но так и остался привязанным к столбу. Бедняга, видно начинает мучить «сушняк», вечный спутник закоренелого пьяницы. Энвелла решила быть «доброй» до конца и влила в глотку незадачливого вояки треть кувшина воды. Этого оказалось достаточно, чтобы снова погрузить жертву в алкогольные грезы.
В дверь осторожно поскреблись. От неожиданности Энвелла развернулась и со всего маха всадила нож в створку. В коридоре, судя по голосу, ругнулся Леэд, требуя, чтобы не мешали святому человеку размышлять о бренности бытия, а то отправишься сразу на небеса с ножом во лбу, поскольку у небожителей скверный характер.
Матушка Вета! Не гневайтесь на раба божьего Ауттора. Я из монастыря пришел с поручением от отца Итара.
Входи, смилостивилась Энвелла, вытащила нож и торопливо спрятала его в рукав, Пусть следопыт зайдет тоже. Что там стряслось?
В дверь сначала просунулась физиономия монаха, осмотрелась вокруг, опасливо покосилась на пыточный столб, икнула от страха. Парень, с помощью Леэда, втащил изрядных размеров мешок, осенил себя знамением, а потом извлек из сумки на поясе стило, чернильницу и чистый свиток.
Зачем?
Отец Итар сказали, что я должен записывать каждое слово святой Веты, дабы в будущем составить святое писание для верующих.
Чтобы ты усрался и листика лопуха не нашел, буркнула «посланница небес» на имперском наречии.
Я этого языка не знаю. Переведите на сагаторский, госпожа.
Тьфу! Как бы это сказать. Не изобретай сущности сверх необходимости.
Монах тут же записал это мудрое изречение в свиток и присыпал текст мелким просеянным песком. Только не это, но придется мириться с издержками производства, сделали святой, значит принимай любую придурь, как должное.
Что ты за мешок приволок?
Отец-эконом сказали, чтобы я забрал ритуальные одежды, благовония и прочее для торжественной службы. Вас ждут в храме и там надо появиться в подобающем виде, ибо негоже ходить в дорожном платье, не поймут.
Энвелла уже готова была выругаться, как портовый грузчик, но передумала, увидев, как взметнулась рука, готовая записать очередную истину.
А что с этим делать? спросил следопыт, указывая на столб, Сказал хоть что-то? Матушка, зачем было на это животное переводить хороший напиток? Я бы принес дрянной бражки.
Он грешен, но не устоял перед ликом Господа и рассказал о кознях пособника Преисподней герцога Андирского. Теперь ему надо замаливать грехи. Найди деревенского знахаря и пусть он его оскопит, заодно укоротит язык. А потом местный пастырь его отправит в женский монастырь садовником до наступления просветления разума.
Может лучше прибить сразу?
Убийство грех! наставительно заметила собеседница, Мухи физические гораздо лучше очищают мозги, нежели муки моральные.
И очередное откровение было тут же записано в свиток, вместе с комментариями по какому поводу это сказано. Ауттор любил во всем аккуратность и тешил себя мыслью стать в будущем доктором богословия, писание которого будут читать во всей ойкумене. Столичный университет славился богословским факультетом, и отец Итар обещал дать рекомендацию для поступления туда, да и монастырю просвещенный человек не помешает. Энвелла подошла к летописцу и взглянула на свиток, исписанный четким разборчивым почерком, хотя незнакомые буквы были излишне вычурны на ее взгляд.
Что-то не так, матушка?
Да все так, проворчала Вета, Пиши, если надо для просветления мозгов. Значит так, надевать ритуальные одежды я не буду и пойду в храм так, как считаю нужным.
Отец Итар будет не доволен. Хоть его уважьте, очень прошу.
Энвелла промолчала в ответ, размышляя об увиденном. Судя по всему, в Сагаторе начиналась гражданская война и это следовало учитывать на пути в столицу, значит, из святой становиться нечестивой не стоит. Имидж посланницы небес сработает лучше любой брони, сработанной лучшими оружейниками. Как ей хотелось вырваться с этой убогой планеты, сесть за штурвал корабля и отправиться на поиски мужа, а не изображать из себя святую для дикарей. Где же этот муженек шляется? Ладно уж, можно и уважить настоятеля монастыря, а то действительно апоплексический удар хватит раньше времени.
* * *Торжественная служба длилась всю ночь. Еще никогда Энвелла не говорила так много, причем так много, что к рассвету язык начал слегка заплетаться с непривычки. Хорошо, что еще «внутренний голос» подсказывал правильную ахинею, чтобы прихожане взвыли в праведном экстазе. Что поделать, надо выкручиваться, а если тебя не учили схоластике в университете, да и зачем она нужна пилоту-штурману космического корабля, то суфлер не будет лишним. Подобную муть не каждому дано излагать и не просто излагать, а делать это убедительно с безумным пламенем веры в глазах.
Как бы там ни было, но Энвелле пришлось освятить создание рыцарского ордена «Святого Брасса Целителя», утвердить Великим Магистром почтенного отца Итара, командором стал Рисбренд, а первым братом-рыцарем, знаменосцем, был избран Леэд. Даже Ауттор, совсем не воин, получил должность маршала, чтобы писать летопись и ведать финансами. Полотнище с изображением рыцаря, разрывающего пасть какой-то каракатице с крыльями не понравилось, но пришлось согласиться и на такую стилизацию образа. Знамя было закреплено на древке копья сэра Брасса, первой реликвии ордена, и теперь покоилось у алтаря храма для накопления правильной ауры.
Поспать толком Энвелле не дали, ибо отец Итар решил провести обряд очищения от грехов бывших солдат герцога Андирского и принять их в лоно организации, ибо какой-же орден без доблестных рыцарей, благочестивых ревнителей чистоты веры. Девушка проснулась, зевнула и мрачно взглянула на себя в зеркало, услужливо поднесенное Ауттором. Прости Господи, ну и физиономия с опухшими глазами, словно после недельного запоя в портовом кабаке Терры, только детей пугать по ночам.
Пошел вон! Я спать хочу! буркнула «святая» и попыталась заснуть, но не тут-то было.
Ауттор вылил ей на голову кружку ледяной воды из церковного источника. Энвелла зашипела, как раздраженная кошка, да так лягнула новоиспеченного маршала, что тот отлетел к двери и на несколько мгновений потерял сознание.
За что, матушка Вета?
Для просветления ума, последовал ответ, Святого из себя выведешь! Принеси горячей воды. Мне надо умыться и привести себя в порядок, чтобы не выглядеть страхолюдиной. Что не ясно?