Станислав Лем в работе «Одиноки ли мы во вселенной?» (Czy jestesmy sami w kosmosie? Nurt. Poznan, 1977, 5) отмечал, что «Действием сил природы можно объяснить, например, возникновение звезды, амебы или грозы, но не часов. Часы «сами» не возникнут, если бы мы ждали этого миллиарды лет». Современными основателями движения и теории «Разумного замысла» (Intelligent Design) являются американский математик и философ Виллиам Дембски (William Dembski) и американский биохимик, профессор Майкл Бихи (Michael Behe) из Лехайского университета (Professor of Biological Sciences at Lehigh University in Pennsylvania and a Senior Fellow at Discovery Institutes Center for Science and Culture). Они рассматривают свои взгляды как научную теорию, согласно которой определенные признаки Вселенной и жизни лучше всего объяснимы разумной первопричиной и не могли возникнуть вследствие естественных процессов без сознательного управления.
Математик, философ и богослов Уильям Дембски (William Dembski) разработал понятие «определенная сложность» (specified complexity). По его мнению, если объект имеет определенный уровень сложности, то можно доказать, что он был создан разумным творцом, а не возник в ходе естественных процессов. Например, буква алфавита имеет смысл, но не имеет сложности, предложение из случайного набора букв имеет сложность, но не имеет смысла, сонет Шекспира и сложен, и определен. Этот же принцип, по его мнению, применим к биологическим объектам, особенно к последовательностям ДНК. У. Дембски считает, что к «определенной сложности» принадлежат те системы, вероятность возникновения которых естественным путем слишком низка.
Позиция У. Дембски относительно взаимоотношения теории «Разумного замысла» и христианства противоречива. Он утверждал, что «Разумный замысел» не является синонимом Бога, а может иметь космическое происхождение. «It could be space aliens. There are many possibilities». Одна из его книг озаглавлена «Конец христианству: находка хорошего бога в порочном мире» (The End of Christianity: Finding a Good God in an Evil World, 2009). В то же время в ряде случаев он обозначал замысел как замысел христианского Бога и связывал его с христианской материалистической заменой. Одну из своих книг У. Дембски озаглавил «Мост между наукой и религией» (Intelligent Design: The Bridge Between Science amp; Theology, 1999). По моему мнению, представления о «Разумном замысле» не могут ассоциироваться с религиозными представлениями о Боге, которые проповедуют креационисты и современные богословы. Если сторонники «Разумного замысла» используют идею бога, то они способствуют ложным и вредоносным представлениям христианства. Создание окружающего мира имеет более глубокие корни, чем дикие религиозные представления о Боге, его сыне и святом духе и всех святых.
Майкл Бихи (Michael Behe) в своей книге «Черный ящик Дарвина» (Darwins Black Box, 1996) с подзаглавием «Биохимический вызов эволюционной теории» утверждает, что данные современной биохимической науки несовместимы как с эволюционной теорией Дарвина, так и с ее более современными модификациями, часто именуемыми неодарвинизмом. Книга содержит многочисленные научные факты, которые, по мнению автора, представляют доказательства невозможности спонтанного происхождения жизни.
М. Бихи ввел термин «неупрощаемая сложность» (Irreducible complexity), означающий, что единая система, составленная из нескольких хорошо подходящих друг к другу частей, обеспечивает выполнение основной ее функции. Удалив одну из частей, функционирование прекратится. Естественный отбор не мог создать неупрощаемосложные системы, поскольку они функционируют только при наличии всех составных частей. По мнению М. Бихи, такими системами являются бактериальный жгутик кишечной палочки, каскад свертывания крови, ресницы, система приобретенного иммунитета. Он приводит несколько примеров сложности, не подлежащей упрощению. Например, отсутствие хотя бы одного из многочисленных белков, участвующих в механизме свертывания крови, приведет либо к невозможности свертывания и кровотечению, либо, наоборот, к полному свертыванию всей массы крови в организме и к смерти. Эта сложность предположительно означает очень малую вероятность случайного возникновения такой системы в результате неуправляемых хаотических химических взаимодействий между ее составляющими.
Глаз также не может быть проще, так как отсутствие какой-либо части приведет к нарушению его функционирования. Создание такой системы должно быть спланировано и запрограммировано высокоразвитым разумом. По этому поводу можно привести высказывание великого физика Исаака Ньютона: «Разве был создан глаз без понимания оптики, а ухо без знания акустики»?
В другом примере, перечислив многочисленные составные части бактериального жгутика, М. Бихи продемонстрировал, что такая система слишком сложна, чтобы развиться из более простого предшественника, и эволюция Дарвина никак не могла привести к возникновению такой не подлежащей упрощению сложности. Жгутик сконструирован специально в качестве средства передвижения бактерий и построен из множества взаимодействующих частей. При отсутствии любой из его составляющих функционирование становится невозможным.
М. Бихи утверждает, что «системы неупрощаемой сложности», существующие в организме, невозможно выстроить путем последовательного добавления элементов, так как полезная функция каждого элемента запускается в действие лишь тогда, когда он интегрирован в законченную систему. Но в этом случае организмы являются продуктом рационального сознания, т. е. построены по замыслу. Если морфологическую эволюцию животных еще можно как-то представить, то молекулярная эволюция представляется с трудом.
Ключевой аргумент М. Бихи состоит в том, что ни в каких научных источниках не встретишь подробных, подверженных проверке сценариев того, как невероятно сложные биохимические системы могли сформироваться под воздействием эволюционных процессов. По его мнению, чем сложнее система, тем менее вероятно ее самопроизвольное возникновение. М. Бихи утверждает, что предполагаемая неупрощаемая сложность не могла быть результатом эволюционного процесса и потому может быть объяснена только разумным замыслом. Он не отрицает микроэволюции на основе дарвиновских механизмов, приспосабливающих вид к конкретным условиям среды, но эти механизмы не способны осуществлять структурные изменения в организме и породить системы с «неупрощаемой сложностью». В результате вычислений ученому удалось установить исключительно малые величины вероятности самопроизвольного зарождения сложных органических молекул. Оппоненты М. Бихи считают, что эта величина объясняется крайней скудостью информации об условиях, в которых могут протекать химические реакции, ведущие к возникновению таких молекул. Поэтому это число не может рассматриваться в качестве серьезно обоснованного.
Критики концепции неупрощаемой сложности считают, что в ходе эволюции то, что сначала было просто выгодным, позже, с изменением других частей, может стать необходимым. При этом различные части системы могут самопроизвольно видоизменяться, приобретать иные функции или, утратив функции, удаляться из системы. В качестве примера приводятся строительные леса, поддерживающие «неупрощаемосложное здание», пока оно не сможет стоять самостоятельно. Также приводятся доказательства того, что бактериальный жгутик имеет предшественника, в состав которого входят белки, гомологичны имеющимся в бактериальном жгутике. Следует отметить, что строительные леса и предшественника жгутика ктото должен был создать. Ниоткуда ничего не возникает.
Противники учения М. Бихи предположили, что некоторые части могли быть на время заимствованы из других организмов и более простых молекулярных систем. Однако Скотт Миник (Scott Minik), изучающий жгутиковую бактерию в течение 20 лет, опроверг это предположение, доказав, что 30 из 40 частей, составляющих бактериальный жгутик, уникальны и не могли быть заимствованы ни от какой другой системы. Даже если бы такие части нашлись, то заимствование было бы только частью проблемы, так как для его функционирования необходимы не только конкретные детали, но и точная последовательность сборки.
Биолог Кеннет Миллер (Kenneth Miller) из Университета Брауна продемонстрировал компьютерную анимацию работы жгутика. Он начал разбирать «механизм», снимая с него детали не по одной, а десятками. В итоге, он удалил значительную часть сложной системы, но остаток продолжал работать. Считают, что эти данные опровергли главный аргумент М. Бихи о неделимой сложности. Однако у меня возникает вопрос: может ли компьютерная анимация, в которой запрограммировано движение каждой части жгутика, соответствовать функциональным особенностям живого организма?
Профессор математики и статистики Калифорнийского Университета (California State University, Fullerton) Марк Пэрах (Mark Perakh) в критической статье «Разумный замысел или слепая случайность? Схватка двух мировоззрений» высказал мнение, что многие биохимические системы, описанные М. Бихи, отличаются избыточной сложностью. Если это так, то это может быть объяснено либо результатом последовательности хаотических ненаправляемых событий, либо неразумным замыслом. При отсутствии доказательств, что сложность системы неизбыточна, эта сложность скорее указывает на слепой случай, чем на разумный замысел. Однако я считаю, что М. Пэрах в данном случае также не прав. Наблюдается не избыточная сложность, а минимальная сложность, способная обеспечить функцию.