Сегодня в один миг все оборвалось. Понурив голову, Руслан брел домой. Невеселые мысли охватили его, и более всего удручало то, что он никогда уже не сможет навещать Лену. «Сколько же сегодня случилось, обреченно думал он, и все не в мою пользу». Так хотелось рассказать Лене о том, что видел в бухте Драгид Раиса, но все получилось не так, как предполагал.
Желание поделиться с кем-то увиденным не покидало его, заглушало неприятное чувство от встречи с отцом Лены. «Пойду к Алеше, решил он. Рыбу Алеше отдам. Он рисует хорошо, а рыбу ловить не умеет».
Алеша Жилавин жил в пятиэтажном доме на четвертом этаже с матерью, Валентиной Ивановной. Отец его погиб в тот же день, что и отец Руслана, от взрыва на шахте в забое.
В квартире Алеша был один. Его руки и нос были испачканы краской. Это был юркий, небольшого роста черноволосый юноша с серьезными карими глазами. По всей комнате, куда они вошли, были разбросаны листы бумаги с рисунками. На самодельном мольберте стоял холст, рядом на стуле лежали палитра и кисти. На холсте была изображена масляными красками красивая черноволосая кареглазая женщина. Сходство с сыном было несомненное.
Мама? сразу узнал Руслан.
Да. Три сеанса уже провел, немного заикаясь, сказал Алексей. Думал, сегодня закончу, но пришла Лена и, как договаривались, направились к тебе. Маме все равно позировать некогда. Говорит, жить не на что. На заводе уже восьмой месяц зарплату не получают. Отправили их всех за свой счет в отпуска. С утра мама поехала на дачу огород полоть какому-то бизнесмену, пояснил он Руслану.
Руслан положил сверток на стол.
Рыбу принес, пояснил он. Слушай, я такое сегодня видел, поседеть можно!
Где? Что? встрепенулся Алексей.
В бухте Драгид Раиса.
Из всего города один ты там рыбу удишь. Другие боятся того места, с гордостью за друга произнес Алеша.
Они уселись. Руслан как можно подробнее рассказал другу об утренних событиях у бухты Драгид Раиса. Вскользь упомянуть о стычке на рынке с Конем и Жабой, а также о своем приводе в милицию. Слушая рассказ друга, Алексей от удивления даже приоткрыл рот.
Потом он вскочил с кровати, подбежал к Руслану, схватил за плечи и, заикаясь от волнения еще сильнее, проговорил:
Мо-о-жет, схо-о-дим еще раз туда? По-о-смотрим, что это за штука в воде.
Нет, остановил его Руслан, бабушка плохо себя чувствует. Послала меня к Холодовым, рыбой угостить, но Эдуард Дмитриевич прогнал меня. Сказал, чтобы впредь я к ним не являлся.
Ну и че-е-рт с ним. Бу-у-дете с Лен-ной в дру-у-гом месте встреч-чаться! горячился Алексей. Сейчас гла-а-в-ное тот ша-а-р. Нам следует тща-а-тельно обследовать берег. М-может, что-то от тех ин-нопланетян и осталось что-то.
Завтра сходим, пообещал Руслан. А сейчас мне нужно домой. С бабушкой очень плохо.
Я с тобой, заявил Алеша. Конь может опять появиться на твоем пути.
До квартиры Русланы дошли без приключений.
Руслан, стараясь как можно тише, повернул ключ в замке. Пропустил вперед Алексея и только закрыл дверь, как услышал сдавленный стон бабушки. Кинулся в ее комнату.
Бабушка лежала на постели в неудобной позе: одна нога свисала с кровати. Видимо, бабушка пыталась встать. Ее лицо было искажено болью. На полу валялись «Нитроглицерин» и флакон «Корвалола».
«Скорую, скорую» шептали ее посиневшие и обескровленные губы.
Вдвоем кинулись к ближайшему телефону-автомату. Он, как назло, оказался сломанным. Изо всех сил побежали к другому телефону, что был через квартал: на его месте был только пустой ящик. На бегу вспоминали, где еще поблизости есть телефонные автоматы. Но везде они были сломаны.
Айда в «Скорую»! Она здесь неподалеку, сообразил Алеша.
На площадке перед городской станцией «Скорой помощи» стояло несколько санитарных машин. Водителей не было видно.
Зайдем в средину, предложил Алеша.
Маленький тамбур отделял основное помещение от улицы. За столом, накрытым простыней, сидели две женщины в белых халатах. Одна была молодая, остроносенькая, другая пенсионного возраста, с глубокими морщинами на лбу и вокруг глаз. Они вопросительно смотрели на ребят.
Бабушке очень плохо! выпалил с ходу Руслан.
Что с ней? спросила старшая медсестра.
Сердце.
Сколько лет?
Пятьдесят девять, поспешно отвечал Руслан.
Женщина вздохнула.
Ничем помочь не сможем. Бензина нет. Обещают только назавтра. Сходи в регистратуру и запиши вызов на дом участкового врача, советовала она.
Маленький тамбур отделял основное помещение от улицы. За столом, накрытым простыней, сидели две женщины в белых халатах. Одна была молодая, остроносенькая, другая пенсионного возраста, с глубокими морщинами на лбу и вокруг глаз. Они вопросительно смотрели на ребят.
Бабушке очень плохо! выпалил с ходу Руслан.
Что с ней? спросила старшая медсестра.
Сердце.
Сколько лет?
Пятьдесят девять, поспешно отвечал Руслан.
Женщина вздохнула.
Ничем помочь не сможем. Бензина нет. Обещают только назавтра. Сходи в регистратуру и запиши вызов на дом участкового врача, советовала она.
Когда юноши были уже у дверей, работница скорой окликнула их:
Постойте! Я сама позвоню. Назовите адрес и фамилию.
Только срочно, прошу вас, бабушке очень плохо! умоляюще просил Руслан.
Женщина понимающе кивнула.
Да, говорила она кому-то в телефонную трубку, глядя на Руслана и Алексея, ребята здесь. Один светленький, высокий, другой поменьше, темноволосый, уточняла женщина. Хорошо, сказала она и положила трубку. Идите к главному входу в поликлинику и там ожидайте. Врач с приема пойдет вместе с вами.
Спасибо! с чувством выпалил Руслан, и кинулся к главному входу. Следом за ним, что было духу, бежал Алеша.
* * *Врач, невысокая средних лет женщина с волосами, собранными за макушкой в пучок, зайдя в комнату, где лежала бабушка, поставила на тумбочку свой чемоданчик и взяла больную за руку.
Бабушка лежала в той же позе, в какой они оставили ее. Глаза были открыты, на лице застыло выражение боли.
Она уже умерла, тихо произнесла врач, а Руслану показалось, что взорвался весь мир. От страшного известия он пошатнулся.
Нет! Не может быть! Вы ошиблись! Мы ее только что оставили! Она была жива! Он с надеждой заглянул в глаза доктору. Может, она спит?
Нет Бабушка твоя умерла, тихо произнесла врач. Родители есть? как в черном тумане донеслось до Руслана.
Он качал головой, а по лицу сбегали жгучие слезы.
Женщина обняла Руслана за плечи.
Держись. В этой жизни все проходят через это. Она зачем-то провела рукой по бледному лицу бабушки. Когда врач отняла руку, Руслан увидел, что глаза бабушки были уже закрытые.
Паспорт знаешь, где лежит? спросила врач. Я его возьму, выпишу справку о смерти, а ты потом заберешь в поликлинике, в первом кабинете. Понял? она сочувствующе коснулась рукой его головы. Подумай, к кому можешь обратиться, чтобы помогли с похоронами. Сам ты ничего не сделаешь. Ночью в квартире одному оставаться не советую. Она посмотрела на Алешу.
Мы маму мою дождемся, рыдая, проговорил Алеша, она подскажет, что делать.
Врач ушла.
Руслан и Алексей с нетерпением ожидали Валентину Ивановну в квартире Жилавиных.
Было уже позднее время, когда, наконец-то, входная дверь квартиры Жилавиных открылась и на пороге появилась мама Алексея с сапкой и сеткой-авоськой в руке. Она, предчувствуя беду, внимательно посмотрела на притихших ребят и озабоченно спросила:
Что случилось?
У Руслана бабушка умерла, сказал Алеша и, заплакав, обхватил мать руками, прислоняя голову к ее груди.
О Господи! простонала женщина. Она осторожно отняла от себя руки сына. Поставила в угол сапку.
У вас кто-то из родственников где-то есть? спросила она у Руслана.
Руслан покачал головой, давая понять, что нет.
Тогда вот что, сказала Валентина Ивановна, я вас сейчас покормлю и пойду по соседям. Останешься на ночь у нас. До утра обсудим, что и как предпринимать назавтра.
* * *Одной минутой показался Руслану ночной сон. Поднялся, не соображая, где находится. Чужие белые стены, темный полированный шкаф, однотумбовый стол, мольберт с картоном, а рядом, на кровати, мирно посапывающий Алеша.
«Что я здесь делаю?» задал себе вопрос. И тут дошло то страшное, что заставило облиться его сердце горечью: бабушка умерла! Слезы побежали по его щекам.
Проснулся? вошла в комнату Валентина Ивановна. Она села на край кровати и вытерла ладонью ему слезы. Вздохнула.
Мы все сделаем как надо. Помолчала Деньги есть на похороны?
Нет, давясь слезами, сказал Руслан, пенсию не несут уже полгода.
А на что же вы жили?
Рыбу ловил, продавал.
Придется нам с тобой съездить на шахту, где работал отец, и просить помощи. Я разговаривала с соседями. Денег ни у кого нет. На поминки кое-что из еды соберем, а вот на сами похороны будем просить. Жизнь настала такая, собачья, расстроено произнесла она. Никому мы в этом государстве не нужны.