А что там внутри, об этом можно было только догадываться
Бомбы там быть не могло не того калибра я фигура, чтобы посылали мне что-либо подобное, да и тонковато оно для бомбы, письмецо это. На любовное послание тоже, вроде, не тянет, хотя
Кто передал? спросил я у Ирочки, всё ещё задумчиво вертя конверт в руке. Мужчина?
Женщина, тотчас же ответила Ирочка. Молодая. Незнакомая.
Значит, не моя бывшая со своими очередными претензиями. Уж они то с Ирочкой хорошо знают друг дружку. На даче познакомились, куда мы приехали как-то вечерком, да и застали там мою супругу (в то время ещё законную) в объятиях какого-то гнусного очкастого типа. Впрочем, до выяснения отношений дело тогда не дошло, ибо все наши супружеские отношения были к тому времени уже выяснены и даже перевыяснены
Рыжая, продолжала перечислять приметы незнакомки пунктуальная Ирочка. Даже огненно-рыжая.
Красивая? перебивая её, поинтересовался я.
Ирочка замялась.
Как вам сказать, Станислав Адамович Ничего особенного!
«Значит, красивая!» невольно подумалось мне.
И чмокнув Ирочку в щёчку, я вернулся в кабинет. Уселся за стол, положил перед собой странное это письмо, и некоторое время лишь молча на него взирал.
Предчувствие какое-то нехорошее у меня вдруг возникло. И именно связанное с непонятным этим письмом. Даже как-то захотелось смять его и, не вскрывая, отправить в корзину для мусора! А ещё лучше сжечь! Опять же, без предварительного вскрытия.
Но так только решительные люди поступать могут. Слабохарактерные, вроде меня, письма всё же вскрывают. И с любопытством прочитывают.
И хватаются после этого за голову с истерическим воплем, типа: «блин, лучше б я всего этого не знал!»
Впрочем, вариант: «ура! наконец-то свершилось!» тоже имеет право на существование.
В общем, вскрыл я конверт (просто разорвав его надвое) и оттуда выпал на стол небольшой бумажный листочек. Но уже не девственно белый, а весь исписанный красивым разборчивым подчерком. И почему-то не синими, а ярко-красными чернилами.
Здравствуй, Стас! принялся читать я. Если не забыл ещё события восьмилетней давности и Ольгу, ушедшую в зазеркалье, то нам необходимо встретиться и поговорить. Если же ты ничего из этого не помнишь (а такое вполне возможно!) то можешь воспринимать всё вышеизложенное, как обыкновенную и не слишком удачную шутку.
И всё! И ничего кроме!
Ни имени автора записки, ни места, где нам необходимо встретиться, ни времени предполагаемой этой встречи
Ни-че-го!
Но не это меня поразило в самый первый момент. Поразило меня не то, чего в записке не было, а то, что имелось.
Это была встреча с прошлым, с тем самым прошлым, вспомнить которое я пытался все эти годы. А может, не вспомнить даже, а, скорее, забыть окончательно.
И почти преуспел в этом, неделями и даже месяцами не вспоминая о
О странных событиях восьмилетней давности, произошедших со мной.
Глава 2
Был я тогда молод и глуп. А также влюбчив до чрезвычайности.
И чуть ли не со спортивным азартом «коллекционировал» своих возлюбленных, меняя их, как перчатки. Надоедали давал отставку (впрочем, иногда очередная моя избранница меня опережала и первой указывала «от ворот поворот»).
А потом я встретил её
Девушку по имени Ольга.
Хорошо помню первую нашу встречу. Я только что в дым рассорился с последней своей пассией (если честно, это была вполне запланированная с моей стороны акция с последующим разрывом и полным прекращением отношений). Так вот, я только что порвал с последней своей пассией и, чувствуя себя абсолютно свободным и независимым, в бодром приподнятом настроении продвигался в сторону дома. И не просто продвигался, а хищно рыскал взглядом по сторонам, в поисках очередной «жертвы» для своей обширной «коллекции».
Но, то ли погода сему не благоприятствовала (сыпал с небес мелкий надоедливый дождик), то ли я настолько пресытился дамским вниманием, но ни одна из повстречавшихся мне девушек на роль «коллекционной жертвы» явно не дотягивала. У одной нос был несколько длинноват, у другой ноги слишком уж тонкие. А у этой вот и с носом полный ажур, и ножки просто на загляденье, да вот рост почти баскетбольный
Заглядевшись на ножки «почти баскетболистки» я как-то не заметил ещё одной девушки, двигающейся во встречном направлении.
Девушка шла, чуть наклонив вперёд зонтик, я же пёр ей навстречу, до упора повернув в сторону голову. Поэтому ничего удивительного в том, что наши пути, в конце концов, пересеклись, а если говорить другими словами мы попросту столкнулись.
Повторяю, в этом не было ничего удивительного. Удивительной оказалась первая реакция девушки на наше обоюдное столкновение.
Когда мои семьдесят восемь килограммов вошли в плотное соприкосновение с её шестьюдесятью (а может, и того меньше?), девушка, естественно, пошатнулась. И я (тоже вполне естественная реакция) ухватил её за талию, но не с какими там дурными намерениями, а просто, дабы поддержать и не дать упасть.
И девушка это, кажется, поняла сразу. А по сему, не стала, ни возмущаться, ни звать на помощь милицию. А просто мило улыбнулась мне, и я в ответ тоже ослепительно ей улыбнулся.
Это что, новый способ знакомства? поинтересовалась девушка, не делая, впрочем, ни малейшей попытки высвободиться из моих объятий.
Способ, вообще-то, старый, апробированный пробормотал я, с явной неохотой убирая руки. Но для меня новый, ни разу ещё не применял
Эту девушку можно было полюбить за один лишь голос, нежный и на удивление мелодичный, но когда я более внимательно посмотрел ей в лицо, то понял, что нашёл то, что искал.
Не то, чтобы лицо девушки было идеалом красоты (а существует ли он вообще, этот хвалёный идеал?), просто девушка была в моём вкусе. Вся, с ног до головы. Про голос я уже упоминал.
Меня Стасом зовут! испугавшись, что девушка сейчас повернётся и уйдёт, торопливо проговорил я. А тебя?
А если я замужем? вопросом на вопрос ответила девушка.
Такой вариант был возможен. И даже вполне.
И почему-то этот возможный вариант меня здорово огорчил.
Ну, так что? повторила вопрос девушка. Если я замужем?
Отобью, довольно глупо проговорил я и, спохватившись, добавил: А ты замужем?
Нет, сказала девушка. А зовут меня Ольга.
Вот так мы и познакомились.
И в первый же вечер оказались в её однокомнатной квартире. И даже в кровати этой самой квартиры.
Столь стремительное развитие ситуации меня, если честно, даже разочаровало немножечко, хоть ночь мы провели просто изумительную. Великолепную, можно сказать, ночь.
Но вот утром
В общем, когда мы расставались в прихожей, у меня вдруг появилось странное, неприятное даже ощущение, что это не я вчера «снял» девушку. Скорее, это меня «сняли» на одну ночь. Сняли, использовали и вежливо выпроводили за дверь. Хорошо ещё, что денег не предложили за оказанную услугу.
Мне что, больше не приходить? несколько обиженно проговорил я, когда Ольга, поднявший на цыпочках, запечатлела на моей щеке прощальный и ничего не значащий поцелуй. Али как?
Знаешь, задумчиво сказала Ольга, взяв меня за руку. На мой взгляд, вариант «али как» более оптимистический. Так что, можешь наведываться изредка. Только звони предварительно.
Ладно! буркнул я, вырывая руку и захлопывая за собой дверь. Позвоню предварительно!
Но, говоря это, я уже знал, что, ни звонить, ни, тем более, наведываться сюда я больше не намерен. И я, да и сама Ольга, кажется, пополнили свои «коллекции» ещё на один «экземпляр», и на том спасибо.
Тем более, что в тот же вечер я познакомился с Люсьен. А в следующий ещё и с Натали. Классные были девчонки, и та, и другая и всё было бы просто замечательно в наших с ними взаимоотношениях, если бы не одно «но»
Если бы я постоянно не думал об Ольге
В общем, выдержал я ровно неделю, а потом заявился к ней безо всякого предварительного звонка. И, что самое удивительное, Ольга оказалась дома и притом совершенно одна.
Я пришёл к тебе с приветом! провозгласил я, лишь только она чуть приотворила дверь на цепочке. Рассказать, что солнце встало!
Может, луна? уточнила Ольга, снимая цепочку и впуская меня в комнату. А то, что ты «с приветом», я ещё тогда заметила
И добавила с лёгким укором:
А предварительно позвонить трудно было?
Я твой номер потерял, почему-то соврал я. Виноват, больше не повторится!
Кушать хочешь? спросила вдруг Ольга. Правда, у меня только пельмени. Но могу разогреть, если очень хочется
Очень хочется! сказал я. Но не пельменей
Я говорил, а руки мои уже действовали нагло и вполне самостоятельно, расстёгивая по одной пуговицы Ольгиного махрового халатика. Под ним (под халатиком, то бишь), как оказалось, ничего больше и не было.
А ты нахал! негромко засмеялась Ольга, отшвыривая в сторону ненужный уже халатик. Дальше что?
Дальше у нас вновь была просто замечательная ночь и вновь утром я уходил с твёрдым намерением никогда больше сюда не заглядывать. И даже не звонить