Вон! сдавленно рявкнул он. Чтоб духу вашего
Уродов как ветром сдуло, а жандарм вновь повернулся к инспектору с крайне виноватым видом.
Прошу прощения, господин старший инспектор! Случайно вышло тем более, они и не слышали ничего
Ничего на это не отвечая и даже не глядя на жандарма, инспектор обогнул стол и, усевшись поудобнее, вновь развернув папку. Некоторое время просто смотрел в неё, потом принялся рассеянно пролистывать находящиеся в ней материалы
Где протокол сегодняшнего допроса? спросил он у жандарма некоторое время спустя.
Вот протокол! угодливо пропыхтел жандарм, спешно подхватывая со стола отдельно лежащий лист и подсовывая его как можно ближе к инспектору. Только преступник
Подозреваемый! процедил сквозь зубные пластины инспектор, подхватывая лист и вновь бросая его на стол. Что ты мне такое суёшь?!
Протокол допроса, угрюмо проговорил жандарм и вздохнул.
Это ты называешь протоколом допроса?!
Так точно то есть, не совсем понял начал, было, жандарм и, не договорив, замолчал.
Вопросы, вопросы, вопросы! инспектор вновь схватил лист, ткнул им в рыхлую одутловатую физиономию жандарма. А где ответы?! Ответы на вопросы где, я тебя спрашиваю?!
Молчит, гад! вместо жандарма отозвался старший экзекутор. Уж мы и так, и этак совсем из сил выбились а ему хоть бы хны! Одно слово урод! То есть, сразу же поправился он, мутант, одним словом!
Инспектор, коротко взглянув на экзекутора, ничего ему не ответил да и что было отвечать. Кажется, допрашиваемый мутант оказался куда более твёрдым орешком, нежели предполагалось вначале.
Инспектору вдруг вспомнился первый допрос впрочем, его и допросом-то назвать нельзя было. Так, беседа ибо именно таковой являлась излюбленная тактика старшего инспектора в проведении первого допроса и она, тактика эта, никогда его не подводила.
Доставленный для допроса мутант был к тому времени уже основательно избит и истерзан, а его мундир с чудом сохранившимися нашивками старшего охранника изорван, буквально, в клочья. Впрочем, избивать его начали, кажется, ещё в резервации во время задержания и потом, по дороге в посёлок и делали это, разумеется, не стражники (и тем более, не жандармы), а свои же мутанты. Коллеги по работе бывшего старшего охранника.
Ну, а потом тут, в посёлке, ещё и стражники внесли посильную лепту
Мутант по имени Ник после этой первичной «спецобработки» был уже достаточно растерян и даже напуган. Совсем недавно он получил почётное звание старшего охранника (причём, минуя сразу два предыдущих ранга: младшего охранника и просто охранника) и очень, кажется, этим свои званием гордился. И вот в одночасье потерять всё
Впрочем, следуя своей неизменной тактике, старший инспектор встретил задержанного вежливо и даже, можно сказать, с участием. Вслух высказал возмущение незаконными действиями своих подчинённых и даже пообещал строго наказать всех в этом виновных (на что, впрочем, задержанный мутант никак не прореагировал, продолжая тупо глядеть куда-то себе под ноги). Потом инспектор предложил мутанту сесть, что тот после непродолжительных колебаний и сделал.
А ещё потом начался сам допрос. Впрочем, его куда вернее было бы назвать доверительной беседой.
Такая вот своеобразная тактика «кнута и пряника» всегда приносила старшему инспектору успех, и этот случай тоже не стал исключением. Правда, в самом начале беседы мутант чувствовал себя ещё довольно скованно и по собственной инициативе даже не открывал рта, стараясь лишь отвечать на вопросы инспектора чётко и по возможности кратко. Но потом, видимо поверив наконец-таки в полную искренность собеседника и даже в то, что после этой беседы он не только с чистой совестью сможет вновь вернуться к себе в резервацию, но и будет там немедленно восстановлен в прежней должности, мутант оживился и стал куда более разговорчивым.
Впрочем, всё, что он поведал тогда, инспектор знал и ранее. И о встрече местных парней с чужаком Аланом возле лавры, и о драке между ними да и обо всех последующих событиях, вплоть до того самого ночного посещения Ником этой сбежавшей твари, которая в последнее время столько нервов и крови попортила старшему инспектору.
Итак, ты её предупредил и тем самым дал возможность сбежать? прервав на полуслове сбивчивую исповедь мутанта, спросил довольно резко инспектор. Вернее, не спросил даже, а просто констатировал сие, как непреложный факт. А почему ты так поступил? Она тебе что, очень нравилась? Влюблён ты в неё был, так?
Итак, ты её предупредил и тем самым дал возможность сбежать? прервав на полуслове сбивчивую исповедь мутанта, спросил довольно резко инспектор. Вернее, не спросил даже, а просто констатировал сие, как непреложный факт. А почему ты так поступил? Она тебе что, очень нравилась? Влюблён ты в неё был, так?
Никак нет, господин старший инспектор! замотал головой Ник, вскакивая с места и вновь опускаясь на табурет, повинуясь повелительному жесту своего собеседника. Ничего такого, просто по-соседски жили рядом, с детства, можно сказать, друг друга знали. Да я и не думал тогда, что это так серьёзно, клянусь Вам!
Он замолчал, исчерпав, кажется, всё оправдательные доводы, но инспектор тоже молчал, внимательно разглядывая своего собеседника и это их обоюдное молчание длилось довольно-таки продолжительное время.
А больше ты ничего не хочешь мне сказать, Ник? впервые назвав мутанта по имени, прервал, наконец, затянувшееся это молчание инспектор. Или больше тебе сказать нечего?
Больше нечего, господин старший инспектор! вновь вскочив с места, на одном дыхании выговорил Ник. Я всё сказал, клянусь Вам, господин старший инспектор! Всё, что знал
Да верю я, верю! благодушно отозвался инспектор, жестом вновь возвращая мутанта на табурет. А вот скажи на такой вопрос мне сейчас ответь. Ты ведь слышал, что с ней потом произошло? Слышал ведь?
Кое-что слышал, господин старший инспектор! низко опустив голову, пробормотал Ник.
Словно по взаимному уговору (хоть уговора такого, естественно, не было, да и быть не могло) они не упоминали имени этой, так дерзко сбежавшей от заслуженного наказания мутантки.
Ну, и что же ты слышал, Ник? откинувшись в кресле, инспектор с каким-то даже интересом взглянул в лицо мутанту. Говори, не бойся!
Слышал, что она как-то ухитрилась сбежать отсюда, прямо из подвала заикаясь, проговорил, а вернее, еле выдавил из себя Ник. С подлой крысиной помощью, об этом тоже у нас говорят. А ещё ходят слухи, что она
Осекшись, он замолчал, не договорив.
Что, она? переспросил инспектор. Давай, договаривай!
Что она стала почти всемогущей
Что?!
Резко вскочив с места и, опрокинув при этом кресло, инспектор стал нервно вышагивать из угла в угол. Мутант же, съёжившись на своём табурете, испуганно за ним наблюдал.
Всемогущей стала! не останавливаясь, бормотал инспектор. Надо же! Ничего, мы скоро её схватим, эту всемогущую! Кресло подними!
Сорвавшись с места, мутант быстренько поднял кресло, и инспектор вновь в него опустился.
А ты? резко и с какой-то даже злостью обратился он к мутанту. Ты тоже считаешь её всемогущей, эту тварь?! И встать на колени, когда разговариваешь со старшим инспектором!
Никак нет, господин старший инспектор, не считаю! испуганно забормотал мутант, опускаясь на колени. Как можно! Преступница, она преступница и есть самая обыкновенная преступница вне закона особенно, коль с крысами подлыми связалась!
То-то же! наставительно проговорил инспектор, постепенно успокаиваясь и даже откидываясь на спинку кресла. Скажи, а что бы ты сделал, если бы встретил её вдруг в резервации?
Кажется, чего-чего, а такого вопроса, мутант явно не ожидал.
Что бы я сделал? запинаясь, повторил он. Я бы я бы, это
Ты бы её арестовал?
Разумеется, господин старший инспектор! вздохнув с облегчением, воскликнул мутант. Непременно арестовал бы, клянусь Вам!
Да верю я, верю!
Разумеется, это были только слова, ибо инспектор не верил. Не верил ни единому слову стоящего перед ним на коленях мутанта. Да и с чего бы он вдруг ему поверил?
Мутантам нельзя верить, ибо все они лживы и скрытны от природы, а ещё более лживы и скрытны от воспитания. Лживы, трусливы а уж как вероломны! Клянутся в вечной преданности, а сами втайне ненавидят всех настоящих людей! Добросовестно и быстро обещают выполнить любую заданную работу, но выполняют её добросовестно до тех только пор, пока за ними кто-либо из людей присматривает. А по своей воле палец о палец не ударят, так и норовят от любой работы увильнуть а ежели увильнуть невозможно, то обязательно спереть чего-либо пытаются или хотя бы испортить, людям назло.
Тупые, трусливые, злобные твари и вот приходится же, сдерживая себя, вежливо с ними разговаривать, хоть внутри всё так и бурлит, так и клокочет