Пересекши границу Арканзаса, мы добрались до Бентонвилля, процветающего городка Озарк-Маунтинс; оттуда мы отправились в Фейетвилль, весьма значительный город, но пошли севернее, держа в поле зрения Бостон-Маунтинс, часть Озарк-Рейндж. По дороге мы видели несущийся во весь дух дилижанс по крайней мере, с той скоростью, которой мог достичь впряженный в него мул.
С учреждением постоянной пассажирской и почтовой связи в Западном Арканзасе возникло большое волнение, она была чем-то совершенно новым восьмым чудом света и сильнейшим поводом для недовольства «местных» некоторых чиновников и их жен, гордящихся своим высоким «статусом» и считающих себя носителями местного «стиля», а также и людей, проявлявшегося при каждом удобном случае, к великому негодованию, как служащих, так и пассажиров. Кроме того дети, легко поддающиеся влиянию взрослых, постоянно употребляли те же выражения, что и их родители. Вот как сейчас, когда карета по крутому склону въезжала в город, а толпа маленьких пострелят стояла у дороги, желая посмотреть на это «диво», один из них, очень примечательный мальчик, но такой же оборванный, как и все арканзасские дети с голыми локтями и коленками и с огромной дырой в той части его штанов, за которой скрывается то место, «по которому мамы лупят своих чад», из которой торчал кусок муслина точно такого же цвета, что и земля под его ногами, громко и пискляво закричал: «Б-о-л-ь-ш-а-я O-v-e-r-l-a-n-d M-a-i-l C-o-m-p-a-n-y!» а затем, очевидно, собирался добавить кое-что еще, когда огромный, мускулистый, шести футов роста пассажир высунул голову из окна и закричал: «Заткнитесь, сопляки, или я выйду и всех вас сотру в порошок!» Мальчишка и его компания, не ожидая такого ответа, вскочили, и каждый со своим белым флагом почти горизонтально пролетел прямо перед самым его носом. Измученные пассажиры с огромным удовольствием полюбовались этой сценой и громким смехом поприветствовали разбегавшихся ребятишек. Грохот кареты и хохот пассажиров так напугали наших лошадей, что следующие пять миль мы неслись как безумные, но все, к счастью, обошлось.
Далее нам предстояло преодолеть Бостон-Маунтинс. Мы прошли 15 миль, и восхождение было чрезвычайно крутым, но на склонах нашлось несколько подходящих мест для отдыха. Здесь каждый акр пригоден для сельского хозяйства, тут выращивают прекрасный виноград, а на самой вершине находится одна из лучших ферм в Арканзасе. Мы остановились здесь на ночь и прекрасно провели вечер как и в других местах штата ведь до войны он всегда славился гостеприимством своих жителей.
Утром мы начали спуск. Небо помрачнело казалось, какая-то неведомая сила со всех сторон все тянула и тянула к горе огромные тучи, пока, наконец, когда мы оказались на первом уступе от вершины, они не сгустились до такой степени, что от последовавшего за этим громового раската гора содрогнулась как от подземного толчка. Попеременно удары грома и невероятно яркие вспышки сверкающей молнии, которая, казалось, низвергалась с неба на землю, и с земли снова уносилась ввысь в бесконечные небесные дали. А кроме самого грома, с ревом проносящегося через горные ущелья, отражаясь от его скал звуком сходным с треском ружейных залпов скрип и хруст ломающихся ветвей, деревьев и сметенных с места огромных камней, с воем и шумом летящих с вершин и склонов горы в зияющую под ними бездну.
К сему можно добавить невероятный ливень, и таким образом, стало ясно, что гармония природы разрушена, и что все ее составляющие сошлись вместе в этой долгой, отчаянной и впечатляющей битве.
Но мы не сделали привала мы просто не могли остановиться буря надвинулась на гору с такой непреодолимой яростью, что наших животных чуть ли не волокло по скалам. Сами облака, казалось, двинулись к земле, потому что в дополнение к насквозь промочившим нас потокам неудержимого ливня, нас еще окутал густой туман, сквозь который ничего невозможно было разглядеть. Лошади полностью утратили контроль над собой, они рвались и бросались во все стороны, но в основном к стенам ущелья, по дну которого мы шли. Некоторых из них мы уже вообще не видели, а другие убежали вперед, далее по ущелью в поисках безопасного места. Что касается нас самих, мы ничего не могли исправить и могли только ждать рассеяния облаков, чтобы получив возможность видеть знать, что дальше делать, и, к счастью, буря оказалась недолгой, ее ярости не хватило надолго. Одну за другой мы находили наших лошадей окутанные туманом, в ужасе и охваченные страхом высоты, они вскарабкались на высокие горные склоны. Чтобы вернуть их вниз потребовались невероятные усилия, но, тем не менее, без каких-либо особых проблем это дело было сделано, и затем мы ушли к Ли-Крик горной реке, которая, как известно, вздувается очень быстро и тогда становится совершенно непреодолимой. Перспектива на два-три дня без провизии задержаться в горах перед бурной рекой, как прекрасно понимает читатель, нас не слишком радовала, и поэтому мы пришли к выводу, что приложив все свои усилия, мы должны очень быстро перейти ее вброд так мы и поступили и пять минут спустя позади нас ревел стремительный и неудержимый поток.
Недалеко от подножия Бостон-Маунтинс мы прошли через небольшую деревушку 60 или 80 домов, жители которой, похоже, решали некий имеющий жизненно важный для сообщества вопрос, поскольку они занимались свободной борьбой самыми излюбленными способами все, поголовно: ругань, камни, дубинки и револьверы вот самые популярные на тот момент их инструменты для решения своих задач. Не получив никакого приглашения к участию в их делах и будучи твердыми приверженцами идеи, что каждой общине позволено разрешать свои внутренние дела по-своему, жестко подчиняясь только Конституции Соединенных Штатов даже если избранный им способ несколько груб мы продолжили наш марш под целым градом разнообразных летающих снарядов, и на этот раз решили лишить себя удовольствия поучаствовать в свободном бою.
Мы пересекли Арканзас-Ривер у Ван-Бьюрена и с большим комфортом разместились на плантации, принадлежащей красивой вдове ее муж был офицером федеральной армии. Вечер прошел превосходно, и в девять часов вечера совершенно измученные мы легли спать. Но в полночь нас разбудил громкий лай полусотни или более того, собак. Я выглянул наружу и увидел, что какой-то человек уводит наших лошадей.
Я взял винтовку, поднял Джонстона и отправился на место действия. К счастью, утомленные животные шли медленно двинулись, так что я настиг вора буквально за минуту, а он, заметив, что я вооружен, бросил лошадей, выстрелил и кинулся бежать. Я быстро ответил ему, но я стрелял наугад, так что пуля не нашла свою жертву. Вор побежал по переулку, в конце которого его ждал его приятель, затем они оба вскочили в седла своих лошадей и скрылись.
У Форт-Смит мы попали в индейские места первыми, кого мы встретили, были чокто. Они долгое время находились в дружбе с белыми, и путешествие по их стране было вполне безопасным, и, возможно, более безопасным, чем по Арканзасу. Кроме того, некоторые индейцы строят свои дома вдоль основных дорог, как правило, метисы. Чистокровный индеец всегда ищет уединенное место для своего дома. Здесь много хороших и благоустроенных фермы, но в основном они принадлежат белым мужчинам, которые женились на индейских женщинах.
Мы путешествовали иногда останавливаясь лагерем, а готовую еду приобретали у местных жителей. Скво пекут изумительный хлеб, также весьма щедро они снабжали нас тушеной олениной. Любой, кто захочет посетить дом индейца, всегда найдет на огне кипящий котел, наполненный самым отборным мясом. Я неизменно находил индейцев любезными и гостеприимными, а также весьма разумными в своих требованиях. Я часто оставлял Джонстона в лесу ждать своей порции, а сам садился с индейцами за стол и наслаждался их теплом и вкусной трапезой. У них было много молока, яиц и масла. Все они едят суп, суккоташ[1] и другие «spoon victuals»[2], из общего блюда и общей же ложкой, но не потому, что у них ложек не хватает, а просто потому, что так у них принято. Отказ есть суп из общей супницы считается крайней невежливостью, несмотря на то, что у каждого из сидящих за столом есть своя тарелка, нож и вилка для того, чтобы с их помощью управляться с мясом, яйцами, фруктами, etc.
По отношению ко мне индейцы никогда не проявляли враждебности, но, тем не менее, мне говорили, что жизнь человеческую они не слишком ценят, и, несмотря на то, что они иногда хорошо относятся к путешествующим по их земле белым людям, они очень часто участвуют в своих междоусобицах. Я не думаю, что цивилизация полностью изменила их. Мы видим и их фермы, и со вкусом обставленные дома, но пройдя чуть дальше, вполне можем понаблюдать, как целая толпа взрослых и совершенно голых молодых мужчин и женщин, с увлечением играет в шарики.
У них имеется прекрасно организованная система поддержания общественного порядка. В каждом поселке площадью в шесть квадратных миль имеется конный отряд из десяти человек, один из них постоянно в седле, он двигается по стране во всех направлениях, а их способы передачи информации от одного поста другому своим совершенством сравнимы только с телеграфом.
Их страна прекрасна своим разнообразием, в частности, горами высокими и крутыми, зачастую отдельно стоящими, прямо посреди долины. Они покрыты соснами, кедрами и другими вечнозелеными растениями. В долинах есть все условия для выпаса скота, и, следовательно, главное богатство этой страны лошади, крупный рогатый скот и свиньи. Мы часто останавливались на мостах, чтобы заплатить пошлину. Поскольку у рек в этих местах очень вязкое дно, путешественникам очень удобно пользоваться этими мостами, хотя не очень приятно через каждые несколько миль вновь и вновь натыкаться на энергично требующую своих денег скво.