Жил некогда бедняк.
И была у него дочь, которая отличалась необыкновенной мудростью. Девушка знала гораздо больше своих сверстников и часто говорила такое, что даже ее собственный отец приходил в изумление.
Оказавшись однажды без гроша в кармане, бедняк отправился за милостыней к царю. Царь, пораженный изысканностью его речи, спросил, у кого это он выучился так красиво говорить.
У моей дочери, ответил бедняк.
А где же училась твоя дочь? поинтересовался царь.
Бог и нищета научили ее мудрости, был ответ.
Вот возьми деньги на свои нужды, сказал царь. А еще я даю тебе тридцать яиц, пусть твоя дочь выведет из них цыплят для меня. Если ей удастся это, вы оба получите богатые дары, а если нет не миновать тебе пытки.
Вернувшись домой, бедняк отдал дочери яйца. Она внимательно осмотрела их и взвесила в руке одно или два. Ей стало ясно яйца были сварены вкрутую. И тогда она сказала отцу:
Подожди, отец, быть может, завтра я надумаю, что с этим делать.
На следующий день она встала пораньше у нее было готово решение. Она наварила бобов, ссыпала их в мешочек и, вручив мешок отцу, наказала ему:
Впряги быков в плуг, отец, и начни распахивать поле, мимо которого царь ездит в церковь. Когда он, проезжая, высунется из окна кареты, ты крикни: «Ну-ка, быки мои добрые, пашите землю получше, чтобы вареные бобы взошли побыстрее!»
Отец сделал так, как велела дочка, и царь, конечно же, выглянул из окна кареты посмотреть на работавшего человека, а, услыхав его слова, спросил:
Глупец, как же по-твоему из вареных бобов может что-нибудь вырасти?
Наученный своей дочерью, бедняк простодушно ответил:
Так же, как из вареных яиц вылупляются цыплята!
Царь рассмеялся и поехал дальше, поняв, что девушка его перехитрила.
Но на этом дело не кончилось. На следующий день царь через гонца отправил бедняку пучок льна, сопроводив его своим указом: к завтрашнему дню соткать из этого льна полотно на паруса для царского корабля, а не то вас ожидает казнь.
Бедняк, плача, пришел домой, но дочь успокоила его:
Не плачь, отец, я что-нибудь придумаю.
Утром она вручила ему маленькую деревянную дощечку и сказала:
Попроси царя, пусть велит он изготовить из этой дощечки прялку и ткацкий станок, тогда я из пучка льна изготовлю полотна для его парусов.
Бедняк все так и передал царю, и тот снова поразился ответу девушки. На сей раз он вложил в руку бедняка маленький стаканчик и сказал:
Отнеси этот стаканчик своей дочери и попроси ее вычерпать море, чтобы в моем царстве стало больше тучных пастбищ.
Бедняк вернулся домой и отдал дочери стакан, сказав при этом, что царь опять велит ей сделать невозможное.
Ложись спать! ответила она. А ночью я озадачу свою голову, глядишь, она что-нибудь и придумает.
Наутро она велела отцу:
Иди к царю и скажи, что как только он запрудит все реки мира вот этой паклей, я тут же вычерпаю для него море.
Отец девушки пошел к царю и передал ему слова дочери. Царь, убедившись, что девушка оказалась умнее его, велел привести ее во дворец. Когда она пришла, он спросил:
Что слышно издалека и далеко разносится?
Не раздумывая, девушка ответила:
Издалека слышно, государь, и далеко разносится гром и ложь.
Изумленный ее ответом, царь взял себя рукой за бороду и, повернувшись к придворным, спросил:
Как вы думаете, сколько стоит моя борода? и каждый стал называть ее стоимость, поднимая цену все выше и выше, в надежде угодить Его Величеству. Тогда он обратился к девушке:
А ты, дитя мое, как думаешь, сколько стоит моя борода?
Она сказала:
Борода Вашего Величества стоит трех летних дождей!
Услыхав ее ответ, все в изумлении воззрились на нее. Царь, сам изумленный до крайности, сказал:
Ты ответила правильно, сегодня же мы сыграем свадьбу, и ты станешь моей женой.
Вот так девушка стала царицей. Но сразу же после свадьбы она обратилась к царю:
У меня к тебе есть одна просьба будь так любезен, напиши своей рукою, что если ты или кто-нибудь из твоих придворных рассердятся на меня, и мне придется уйти, у меня есть право забрать с собой то единственное, что я люблю больше всего на свете.
Влюбленный в прекрасную девушку, царь велел подать перо и пергамент, и тут же написал то, что она просила, запечатав документ своим кольцом с рубином.
Несколько лет прожили они счастливо, и вот однажды царь жестоко разругался с царицей и сказал ей:
Несколько лет прожили они счастливо, и вот однажды царь жестоко разругался с царицей и сказал ей:
Уходи, я желаю, чтобы ты покинула меня и никогда больше не возвращалась!
Хорошо, покорно ответила молодая царица, я завтра же уйду. Только разреши мне переночевать во дворце последнюю ночь, чтобы я могла собрать свои вещи.
Царь разрешил ей, и она с обычной своей заботливостью напоила его на ночь отваром из трав.
Не успел царь допить снотворное до конца, как его сморил крепкий сон. Царица велела отнести царя в приготовленную для нее карету и поехала в дом своего отца.
Когда наступило утро, царь, сладко проспавший всю ночь, проснулся и с изумлением огляделся.
Измена! вскричал он. Где я, и чей я пленник?
Мой, Ваше Величество, ласково ответила царица. И пергамент, написанный вашей собственной рукой, тоже здесь.
И она показала ему документ, где он написал, что если ей доведется покинуть дворец, она может взять с собой то, что любит больше всего.
Услышав это, царь радостно рассмеялся и заявил, что любит ее по-прежнему.
На этот смелый шаг, сказала царица, я отважилась потому только, что очень люблю тебя, царь, но я рисковала при этом жизнью, чтобы ты увидел, как сильна моя любовь.
Так соединились они вновь и жили счастливо до самой смерти.
Попутчик
Некий человек дает возможность умершему обрести покой, а тот, сделавшись его попутчиком, помогает ему преодолеть все невзгоды и освободить от злых чар заколдованную принцессу сюжет не более странный, чем все остальные. Он стал источником вдохновения для автора священной «Книги Тобита», а также для Ханса Кристиана Андерсена, чей вариант «Попутчика» мы здесь и приводим, чтобы проиллюстрировать, как лаконичная и выразительная легенда была изложена литературным языком того времени.
История этой сказки связана с древнеанглийским романом «Сэр Амадас», а также с баскскими, испанскими и французскими деревенскими сказками. Она возродилась в Италии в форме новеллы «Мессер Данезе» и в стихотворении Брунетто «Константина». Ее шотландская версия на гаэльском языке была записана знаменитым специалистом по кельтской культуре профессором Кеннетом Джексоном в Новой Шотландии. То, что с годами интерес к этой истории не ослабевал, подтверждается ее появлением в собрании братьев Гримм в XIX столетии, в коллекции Страпаролы 1550 года, а также в рассказах народных сказителей Армении, Скандинавии, Италии и Турции, среди цыган, индийцев и горцев Западной Шотландии.
В этой книге сохранена та форма, в которой английские популяризаторы Андерсена обычно предлагали его произведения, когда писатель достиг зенита своей славы.
***Горем был охвачен бедный Джон отец его лежал при смерти. Они находились в маленькой комнате совершенно одни: огонь лампы, стоявшей на столе, мерцал, затухая. Ночь была на исходе.
Ты был мне хорошим сыном, Джон, произнес больной отец. Да поможет тебе в жизни Бог. Глядя на сына добрыми печальными глазами, он глубоко-глубоко вздохнул и умер как будто уснул. Джон разрыдался. Никого не осталось у него: ни отца, ни матери, ни сестер, ни братьев.
Бедный Джон! Он преклонил колена перед телом отца и поцеловал его руку. Много было пролито слез, но, наконец, глаза Джона стали слипаться, и он уснул, приткнувшись головой к жесткому изголовью. И приснился ему чудесный сон. Ему привиделось, будто солнце и луна преклонились перед ним, и отец, живой и здоровый, смотрит на него и весело смеется, как смеялся всегда, когда был чем-нибудь доволен. Прекрасная девушка в золотой короне на длинных светлых волосах протянула ему руку, а отец сказал:
Посмотри, какая у тебя замечательная невеста.
Самая прекрасная невеста на свете!
Он проснулся, и счастливое видение исчезло. Отец, мертвый и холодный, лежал на кровати, и никого не было рядом. Бедный Джон!
Неделю спустя состоялись похороны. Джон шел за гробом. Никогда уже не увидит он своего доброго отца, который так горячо любил его. Он услышал, как застучали комья земли о крышку гроба, в последний раз увидел краешек этой крышки, которая через мгновение навсегда скрылась под землей, летевшей из-под лопат могильщиков. Глубокая скорбь охватила Джона, и сердце его готово было разорваться. Люди, стоявшие у могилы, пели псалом, и от его торжественной мелодии на глаза Джона навернулись слезы. Он заплакал, и на сердце у него полегчало. В зеленой листве деревьев играло солнце, словно говоря: