Я вот и думаю не знамение ли то мне Велес подать хотел, всё так же негромко сказал князь. И намертво умолк, словно вспомнив что-то, о чём иным людям и ведать-то не след.
2. Кривская земля. Полоцк. Осень 1044 года, руян
Славен град Полоцк меж иными градами Руси! На высоком холме, поросшим густым лесом, меж реками Двиной и Полотой взметнул он вверх валы. Ремесленные посады в буйной кипени садов сплошным потоком бревенчатых стен текли с холма к Двине и Полоте и растекались по широкому берегу. Над рекой, неумолчно галдя, реют чайки. А на гребне валов рубленые клети стен и островерхие шатры веж. Владимировы вои в прошлое разорение, семьдесят лет тому, так и не одолели могучую крепь и только через подкоп возмогли пройти в крепость.
Всеслав подскакал к городовым воротам Полоцка после полудня с дюжиной дружины, разбрызгивая воду из луж и швыряя из-под копыт ошметья густой липкой грязи. Сторожевые вои шагнули было навстречь, скрещивая копья, но тут же расступились, признав в переднем всаднике княжича. Не задерживаясь, Всеслав с дружиной влетел в ворота, вихрем промчал по посаду, распугивая случайных встречных. Градские вжимались в заплоты, провожали взглядами забрызганных осенней грязью всадников все уже знали, все ждали его. Время наступало на Полоцк, цвет его менялся, что-то новое надвигалось одно заканчивалось, другое начиналось.
Улица метнулась навстречь, за домами качнулись серые волны Двины, горбились гонтовой чешуёй кровли Подола внизу, вдоль берега рубленые ворота Детинца быстро оказались рядом невелик ещё пока что град Полоцк, хотя и не мал наступает на пятки и Новгороду, и Смоленску.
Чуть пригнувшись, словно входя в низкую дверь, Всеслав влетел в ворота Детинца. Рубленая притолока ворот прошла высоко над головой, но княжич всё равно привычно ощутил словно бы касание как будто невесомой ладонью кто-то по макушке погладил-коснулся. Потому и пригибался каждый раз княжич в воротах.
У крыльца княжьего терема Всеслав прыгнул с седла, бросил поводья подбежавшему дворовому слуге и ринул вверх по ступеням, разбрызгивая грязь с сапог. Строенный ещё треть века тому по отцову слову княжий терем не скрипнул ни одной ступенькой навыкло дерево к своему княжичу
Навстречь бросился кто-то из дворовых. Всеслав оборотился, сжав зубы, но сдержался, признав своего пестуна гридня Бреня. Не дворовый, воевода.
Ну?! бросил княжич коротко.
Жив, так же коротко ответил пестун.
Веди, наставниче.
Отец был жив, хоть и встать с постели навстречь Всеславу не смог подлая немочь уже в третий раз за последние полгода приковала полоцкого князя к постели. И с чего бы вовсе не стар был Брячислав.
Здравствуй, Всеславе
Здравствуй, отче, княжич припал лбом к холодеющей руке.
Поднимись, негромко, но властно велел Брячислав. От такого негромкого повеления, бывало, в иные времена кони шарахались. Теперь от могучего княжьего голоса только одёнки остались, но и того достало, чтоб сына встряхнуть. Княжич поднял голову. Сядь.
Всеслав придвинул столец, поднялся и сел.
Отче начал было он, губы запрыгали. Отворотился, унимая слёзы.
Покинь! велел князь, морщась. Не сепети, не баба. Дело слушай.
Да, батюшка, княжич сглотнул, утёр слёзы. Тряхнул головой, отгоняя навалившуюся стыдную слабость. И впрямь, не баба, воин уже! Говори.
Я думаю, ты слышал байки про то, будто твоя мать родила тебя от волхвования Брячислав трудно закашлялся, сплюнул в подставленный княжичем платок. Дверь чуть приотворилась, просунулась просительно чья-то голова, княжич свирепо зыркнул в ту сторону взглядом, и голова мгновенно исчезла. Всеслав не поспел разглядеть, кто это был должно быть, кто-то из теремной челяди.
Наушники епископли.
Слышал, подавленно прошептал княжич. Неуж отец сейчас скажет, что это правда?
Верил? требовательно просипел князь.
Нет, как можно твёрже отверг Всеслав.
Правильно, отец снова кашлянул, но от нового приступа кашля сдержался. И никогда не верь. Бабьи сплётки.
Он перевёл дыхание в груди свистело, словно гудок играл скомороший.
Они они там болтают, будто ты, как Волх Славьич, от самого Велеса рождённый Брячислав криво усмехнулся. Не верь. В рубашке ты родился, то верно. Так ведун от той рубашки кусочек засушил и велел тебе, не снимая, на шее носить.
Княжич невольно коснулся рукой кожаной ладанки с тиснёным Велесовым знаменом. Сколько себя помнил, столько она на шее и висела. А когда спрашивал для чего да зачем, отец всегда отвечал будет время, узнаешь. Пришло время, стало быть.
Да, чуть заметно кивнул князь. Это она.
Всеслав ощутил лёгкое разочарование. Он никогда до конца не верил в слухи о своём рождении, но всё-таки что-то свербело на душе, хотелось необычного. Все мы в отрочестве мечтаем о необычном.
Отец бросил на него косой взгляд:
Волхвования не было но не всё просто в твоём рождении
Княжич вскинул глаза.
Я тебе не рассказывал У меня сыновей, опричь тебя сам знаешь, нету. Когда твоя мать покойная в третий раз родила девку я ведуна позвал.
Всеслав затаил дыхание. Первая дочь Брячислава не прожила и одного дня, даже и имени не нарекли ей. Вторую, Станиславу, он, Всеслав, не видел уже несколько лет, с самого её замужества. С третьей, Мировитой у них было всего четыре года разницы и всего два года прошло, как отец отдал её замуж. И только младшая Берислава бегала ещё по двору она была младше даже Всеслава, и её рождение унесло жизнь матери, былой княжны менских дреговичей Путиславы.
Ведун порчи никакой не нашёл, заговоры, какие надо, прочитал князь захрипел, отдышался и продолжил. А на следующий год ты родился. Отсюда слух и пошёл К тому же и волхв Славимир
Учитель? сморщил лоб Всеслав.
Да Брячислав перевёл дух. Он был в Полоцке во время твоего рождения, он волхвовал, приносил жертвы
Княжич нетерпеливо кивнул понимаю, мол.
Есть и иное, тускло сказал отец. Никогда не бывает дыма без огня. Наклонись ко мне. Ближе.
От князя шёл лёгкий, чуть кисловатый запах старческой немощи, схожий с запахом старого воска. А ведь не стар ещё совсем отец, подумал Всеслав невольно. Горячее дыхание Брячислава почти обжигало ухо.
Ты уже не мальчик, должен понять свистящим шёпотом сказал князь. Когда я БЫЛ с твоей матерью когда она тебя понесла словно кто-то могучий был во мне. Чей-то дух, какая-то сила
Всеслав приподнял голову, внимательно поглядел отцу в глаза вблизь, в упор.
Отче
Молчи! отец зажмурился. Я никогда не говорил и не скажу, что ты не мой сын! Моя кровь! Ты во всём на меня схож! Но был тогда кто-то ещё во мне. Его дух теперь в тебе. Смекай сам, Всеславе
Чей? спросил Всеслав помертвелыми губами, невольно затаив дыхание.
Когда ты родился, я на охоте был, Брячислав открыл глаза, глянул на сына слезящимся взглядом. Случилось там со мной нечто Видел я настоящего Сильного Зверя, прямого потомка самого Велеса.
Ты же христианин, отче, неосторожно укорил княжич. Не сдержался. И тут же прикусил язык. Отец не обиделся.
Да какие мы христиане, насмешливо ответил он. Сколько в нас того христианства? Так шелуха луковая
И что?.. недоверчиво спросил Всеслав.
Верь, хрипло возразил отец. Ты избран богами. Ты отмечен самим Велесом!
Помолчали несколько мгновений.
Крестить я тебя, вестимо, крестил епископ настаивал, закончил князь. Но
Я должен восстановить старую веру? требовательно спросил княжич, неотступно глядя в глаза Брячиславу.
Князь долго молчал.
Отче?! чуть испуганно и вместе с тем вопросительно.
Я не знаю, ответил, наконец, Брячислав. Может быть. Решай сам. С волхвами поговори, с учителем своим, Славимиром. Сердце своё слушай если ты и впрямь Велесом избран, поймёшь.
Князь снова замолк. И опять надолго.
Может, уже и поздно. Надо было тогда ещё помочь Святополку Как следует помочь, не так, как я помогал
Как?! поразился Всеслав. Так он же братоубийца! Хуже Владимира!
Грек болтал? Епископ? криво усмехнулся князь. Не верь. Это Ярослав их убил. Я знаю!
Откуда? впору было челюсть подвязывать, чтоб не отвисала. Отец же только опять криво усмехнулся и повторил:
Знаю. И ты знай. И не жалей. Грехи отцов падут на детей до седьмого колена
А ты
А я со Святополком был, да! И к Любечу шёл, ему на помощь, да не поспел. До сих пор жалко А после сробел. Выжидал. Оборонялся. Ждал всё, когда Святополк на север пойдёт. Тогда, мол Да и возревновал, пожалуй, к нему А теперь, наверное, уже поздно. Тогда! Тогда ещё можно было всё поворотить иначе Ныне на одну нашу кривскую землю надежда последняя надежда