Сей варяжский предводитель, которому исполнилось в 852 году только лишь двадцать два года, не был киевским князем, как его будут называть, до 862 года. Эти десять лет в Киеве княжил почти что безраздельно Дир. Ослабление его власти наметилось только лишь в 860 году после удачного похода Аскольда на Царьград, когда Аскольд выбрал время так, что большая часть войска ромеев воевала на других рубежах. Поэтому-то василевс вынужден был заключить с ним невыгодный для себя мир, который через несколько лет был нарушен.
Аскольд предельно четко чувствовал ситуацию, видел, что недовольство ромеями на Руси только лишь крепнет во всех слоях общества. Не воспользоваться такой ситуацией, чтобы не показать всем: ромеям, Диру и местной элите свою силу, было бы совсем неразумно. Этот его поход стал основным для того, чтобы Аскольд впоследствии стал князем.
Итак, весной 851 года Дир, наконец, стал полномочным главой варяжской дружины. Именно не помощником воеводы или тысяцкого, а предводителем. А этот пост, по сути, приравнивался к титулу князя, тем более что князя уже шесть лет, как не было после смерти Бореня. Ситуация продолжала ухудшаться. Дир тогда предпринял активные действия. Он договорился о поддержке с предводителями варяжских дружин на Руси, сговорился с частью купечества, с хазарами, с ромеями через представителей высшего совета Византии, запугал часть конкурентов, а некоторых по его поручению убили. В общем, действовал Дир вполне по-византийски. Кровь и интриги его не смущали. Надо было припугнуть или расправиться он делал это, оставляя моральные принципы для слабых людей. Все решала сила. Это утверждение Дир усвоил четко и не колебался там, где надо было проявить силу. У этого человека слова с делом редко расходились.
Тем не менее, учитывая сложную ситуацию, Дир не действовал напролом. Это было чревато последствиями. Он прекрасно помнил, как закончил Бравлин и понимал, допусти он ошибку, вполне может статься так, что его голову преподнесут сегодняшние друзья его врагам. А врагов у Дира хватало. Очень многие родовитые киевляне, в том числе воеводы и тысяцкий, а также часть купечества была недовольна им. О хлебопашцах и ремесленниках я не говорю. В их среде поддержки князю не было. Поэтому Диру оставалось большей мерой надеяться на варягов и задабривать ту часть населения, которая могла его поддержать.
Со жрецами Перуна Дир тоже поначалу не сошелся так, как те на то рассчитывали. Дир все больше тяготел к христианам. Советниками у него были, в том числе и ромеи, только не откровенные, а местные выходцы, поддерживающие тесные связи с византийским двором и тяготеющие к нему. Таких людей в Киеве становилось все больше среди знатного сословия.
Сам Киев, как я уже говорил, в описываемые времена был многонациональным городом. На Подоле можно было услышать речь как ромеев и хазар, так варягов и поляков. Исконно полянскими и русскими были пригороды Киева, а также Подол с его ремесленными кварталами. Дир за годы четко изучил настроения жителей и, воспользовавшись случаем, четко разыграл партию для того, чтобы стать князем. При этом роль общих врагов киевлян сыграли, опять-таки, варяги, предводители которых якобы с молчаливого согласия Мишарты начали грабить народ, прикрываясь сбором положенной дани.
Дир выступил перед киевлянами этаким защитником справедливости. Варяжское выступление части дружины было подавлено, а зачинщики им схвачены и посажены в погреб. Сцена была разыграна мастерски. Многие Диру поверили. К тому же Дир знал, что делать. Он на вече обещал понизить пошлины и прогнать ростовщиков-хазар. Также предводитель дружины выступил за то, чтобы собирать большой поход на Византию в следующем году.
Опять-таки, общее недовольство ромеями и их политикой снова достигло опасной черты. Выход недовольству должен был быть. Не реагировать на это Дир, да и любой другой на его месте, не мог. А самый лучший способ завалить любое начинание возглавить его лицу, которое, скажем так, заинтересовано в его безуспешности. Так что Дир знал, что делал. Также Дир щедро оплачивал празднества на Ивана Купалу. Такого размаха гуляний раньше не было. За предыдущую жизнь я не видел ничего подобного, хотя на таких праздниках всегда присутствовал, будучи еще ребенком.
Волхвы тогда направили Диру посланника с тем, чтобы тот довел до него их видение, но Дир, выслушав посланца, сказал, что не видит ничего предосудительного в подобном отмечании дня. Зато жрецы Перуна могли праздновать победу. Дир переговорил с ними и пообещал всяческую поддержку, сказав, что самые сложные времена уже позади, что у него нет трений с ними и народом. Также Дир пообещал жрецам часть добычи, если будущий поход будет удачным. Заручившись поддержкой пернов (название жрецов Перуна), Дир приступил к реализации плана, который давно зрел в его голове.
Основные события в том году разыгрались сразу же после сбора хлебов. Урожай был собран богатый. Хватало как на зиму, так и на продажу. Погода была чуть ли не идеальной для сева, первых всходов, набора рожью и пшеницей силы, колошения, а также для вызревания и жатвы. В домах хлеборобов царил праздник. Многие уже видели, как рассчитаются с долгами. Дир же зря времени не терял. Улучив момент, он разобрался со своими противниками, обвинив их в намерении захватить власть, представив доказательства киевлянам на вече. Всех подробностей заговора приводить не буду. Всему виной жадность некоторых лиц до чужого богатства и быстрого обогащения, недооценка ситуации и сговор с тем же Диром.
Часть воинов из варяжской дружины, возглавляемая Иландом и Орвером, решила подзаработать, не поставив об этом в известность Дира. Для этого надо было очень немного: всего-то забрать у жителей часть зерна, а его передать купцам, которые готовы были сразу же рассчитаться звонкой монетой, естественно, по заниженным ценам. При выгоде были все. Тем более многие варяги из дружины считали, что им мало платят. Всегда хочется больше, чем предлагают, особенно, когда жажда богатства умело подогревается. Поэтому сбор дани начался раньше, чем обычно. Собирали дань поверенные Мишарты, который начал княжить весной. Мишарта совершил ошибку, стоившую ему не только места, но и жизни, поставив Дира главой варяжской дружины. Дир заверял Мишарту в своей преданности, на самом же деле готовился занять его место.
Как только сборщики дани начали грабить жителей вокруг Киева, об этом сразу же стало известно. Народ зароптал, а виновником стал Мишарта, поскольку Иланд и Орвер заявляли, что подчиняются ему и собирают дань по его указке. Вече в Киеве собралось в начале осени очень быстро. Город напоминал гудящий улей. Землепашцы и ремесленники взялись за оружие. В воздухе запахло грозой. Мишарта вынужден был уйти. Он пошел, было, разбираться к Диру, а тот попросту пленил его и объявил врагом и зачинщиком. Особых доказательств не потребовалось. Мишарта говорил, что не виноват, а Иланд и Орвер, которых также пленили, указывали на него. Кто прав, а кто виноват большинству киевлян было невозможно разобраться. Дир вроде бы как выступил за дедовские порядки. Поэтому вместо Мишарты на вече Дира временно, до следующей весны, выбрали князем. За это решение проголосовала варяжская дружина и меньшая часть жителей Киева.
Временное княжение для Дира, начавшееся осенью 851 года, оказалось достаточно продолжительным. На киевском престоле он продержался больше десяти лет, как, по сути, единовластный правитель. Дир был отравлен в 872 году по приказу Аскольда, а ушел из жизни в 874 году. С 863 года Дир уже не княжил, хотя и занимал это место. Основные решения тогда уже начал принимать Аскольд, вернувшийся из южных краев, успевший разобраться в ситуации и начавший проводить свою политику, как стольный князь.
Дир и года не продержался бы, если бы сразу же после ледохода, когда Славута вошел в берега, в Киев не прибыл Аскольд с варягами почти что на сотне судов. Это была, потомки, в наши времена немалая сила. Будучи сыном Тувора, Аскольд тогда делал то, что говорили ему ближайшие советники Илагурс и Жулад. Оба были варягами по образу жизни и ближайшими соратниками Тувора. Илагурсу было тогда сорок пять лет, а Жуладу сорок восемь. Именно они помогли Диру удержать власть и подавить восстание киевлян, которые не хотели иметь Дира князем.
За это Дир был вынужден признать права на киевский престол Аскольда, как единственного законного наследника, который, вернувшись к определенному времени, начнет княжить. Тувор и его сподвижники были умны и дальновидны. Они прекрасно понимали, что двадцатидвухлетний Аскольд даже вместе с опытными советниками не удержится на киевском престоле. К тому же среди варяжской дружины у Дира были прочные позиции. Лить кровь в таком случае значило начинать междоусобную войну с заранее прогнозируемыми последствиями. Поэтому Аскольд вместе с мужами-советниками отправился на юг в Царьград. Там он уже именовался киевским князем, хотя, по сути, таковым не являлся. Более того, Аскольд принял покровительство василевса и начал воевать на его стороне. Его дружина действовала на огромной территории почти шесть лет. Где только Аскольд не побывал: в Персии, на Каспии и в Закавказье. В большинстве сражений он одерживал победы, хотя были и досадные неудачи.
Надо отметить, что воинский талант у Аскольда был и развился даже после смерти его ближайших помощников-опекунов. Илагурс и Жулад погибли на южных землях, как и подобает воинам с оружием в руках. Вместо них у Аскольда стал советником некто Тэофил ромей, занимающий высокое положение в ордене силклитов, которые распространили свое влияние в те времена на обширные территории. Излишне говорить в таком случае о самостоятельности Аскольда, поскольку те, кто попадают под магов, теряют себя. От них остается только тень, которая со временем пропадает, рассыпаясь в свете дня. И в данном случае главное, вовремя почувствовав опасность, быстренько принять меры, чтобы не стать послушным исполнителем чужой воли. Чутье Аскольда и советы варягов-советников помогли ему удержаться наплаву и не потерять себя.