Так вот, как бы то ни было, а ближе к вечеру одного из весенних дней, когда солнце, выполнив свою обычную работу и обойдя по небу владения, стало закатываться за горизонт, собрались в просторной горнице, что в тереме на верхнем этаже была, други-атаманы, чтобы о жизни поговорить.
Соловей тогда был весел. Игрок он умелый был, знал, когда надо слегка притвориться, да так, чтобы его не уличили в неискренности. Радостно посматривал Заблуда на друзей. Его слегка косые глазки, угадывалась тюркская кровь, исполнены были какого-то особого веселья, как будто Заблуда собирался на празднество, а не переезжал на новое место жительства. Прокий, Козьма и Жедислав сразу же отметили в Заблуде перемены. Прокий, как человек, который постарше друзей-атаманов был, да и знал Соловья раньше всех, беседу-то и начал. Слегка прищурившись, усевшись основательно на скамью, которую предложил радушный хозяин, Прокий сразу к делу перешел и задал наболевший у всех вопрос:
Ты чего это Мокрешу вместо себя главным оставил?
Соловей ответил не сразу, только еще больше прищурился и, как показалось его друзьям, слегка втянул голову в плечи, чуял, значит, что не прав.
А кого, посоветуй, мне надо было назначить?
А хоть бы и меня, не полез за словом в карман Прокий. Меня поддержат. У меня от друзей нет секретов, как у тебя. Мы договорились втроем, Прокий сделал широкий жест рукой в сторону соратников, что я вместо тебя главным буду. Поэтому ты решение измени, меня главным вместо себя назначь.
Соловей слабо усмехнулся, что не понравилось его сотоварищам, и молвил:
Я решений не меняю. А что мешает вам Мокрешу атаманом вместо меня не считать? Он круг созовет, там ему свои претензии и выскажите, а также свое право сильного.
А если не созовет, тогда что? раздался голос Жедислава.
Тогда будете поступать так, как принято и как вы знаете. Мое дело решение свое дать, а ваше его выполнить или нет.
Ты что же это, в раздор нас вводишь? Не будем мы подчиняться Мокреше. Пусть он своими воями руководит, с недовольством высказался Козьма.