Князья, так или иначе попавшие под власть Византии, а и Бравлин, и Аскольд, и Дир вынуждены были принять в той или иной форме покровительство Византии, которая становилась как бы старшим братом Руси, не смогли установить порядок, при котором большая часть русичей становилась чуть ли не рабами. Междоусобица, о чем расскажу дальше, и раньше была частой гостьей на Руси. Ее использовали ромеи и василевсы для того, чтобы в своем стремлении править миром, распространить влияние Византии как можно дальше на северные Земли. А для этого надо было закрепостить жившие там народы и сделать так, чтобы они постепенно и добровольно стали служить новым хозяевам, сами не подозревая об этом. На это уйдут даже не столетия, а тысячелетия, но маги и их хозяева умеют ждать. Время для них не имеет значения. Важен конечный результат, в особенности, когда он появляется как бы сам собой. А для этого следует постараться.
Смысл жизни некоторых советников василевсов, да и самих правителей Византии сводился к тому, чтобы любыми путями навязать русичам, а русичами я называю все многочисленные племена, проживавшие на берегах Славуты от его истоков и до устья, в том числе в Новегороде (Ладога) и в Тавриде, свои взгляды на жизнь и на самих себя. Слишком свободными и неуступчивыми были северные варвары. Что-то опасное и непредсказуемое было в их первозданной свободе, непонятное и от того не только манящее, но вызывающее бессильную злобу на племена, не желающие менять испокон веков сложившийся уклад жизни. Трудолюбивые и сильные, готовые, если надо, сразу же взяться за меч, русичи, а так с некоторого времени ромеи совокупно называли всех северян, которые проживали по Славуте и еще дальше на севере, были вызовом устремлениям василевсов и узкого круга приближенных лиц при них.
Суть любой империи в том, что она, как бы ни было слабо ее положение, стремится как можно больше расширить свои владения, укрепиться во вновь захваченных землях, а их жителей сделать рабами и зависимыми существами, чтобы можно было использовать их потенциал для своих целей. Римский спрут передал свои полномочия Византии, которая стала провозвестницей утонченных и изощренных интриг, коварства и предательства, подкупа и убийств со спины, тайных договоров и, конечно же, братств и орденов, которые, как грибы после дождя, распространяли свое влияние во всех землях. Русь не стала исключением. Сюда под видом купцов, служителей Христа, советников и просто наемников, готовых за деньги служить кому угодно, в прямом смысле в начале девятого века хлынул поток переселенцев с юга и с юго-востока, с Хазарии.
Все бы ничего. Ведь, чего скрывать, от ужасов принудительной христианизации на Русь, где пока гонений не было, приходили представители многих народов с запада и с юга. Они селились здесь, за столетия смешивались с местным населением, частично перенимая обычаи так, что их внуки и правнуки уже становились чистокровными русичами. Так что говорить об обособленности любого племени или племенного союза, к примеру, тех же полян, древлян, уличей или тиверцев не приходится.
Что же касается самого названия Русь, то мне видится необходимым с самого начала дать пояснение, чтобы избежать двояких трактовок и установить некоторую истину в этом вопросе. Для этого мне придется совершить краткий экскурс в еще более раннюю историю, в бытность, когда здешние племена под руководством Аттилы пошли на запад.
Вел их отец Кия, князь Рус. С тех пор гунны обобщенно стали называть всех воинов из дружины под его командой русами. Рус погиб в походе. В битве народов, происходившей в Галлии (территория Франции) на Каталаунских полях, он был тяжело ранен. Домой не вернулся. Так что русами уже с тех пор назвали профессиональных воинов, которые зарабатывали себе на хлеб ратным трудом. И таких отрядов и воинских поселений на Руси было немало. Тоже касается и варягов. Это отдельная тема, о которой также необходимо сказать перед началом рассказа, чтобы сложилось хоть какое-то представление о том, кто же такие варяги.
Варягами называли не только выходцев из Скандинавии, а воинов, занимающихся профессионально набегами. Они поступали на службу к правителям, которые щедро платили за их ремесло, или занимались набегами под руководством избранных из своей среды вождей. То, что варяги в своем большем числе были умелыми и смелыми воинами, говорить не приходится. Если бы это было не так, то никто их на службу не брал бы. А киевские стольные князья еще задолго до Бравлина, как правило, предпочитали иметь у себя под рукой наемную дружину. Но эти варяги чаще всего проживали на Руси, перенимая местные обычаи и русея. В мою бытность больше всего варягов проживало в районе Новегорода (Ладога) и ниже по Славуте. Также их поселения были выше и ниже Киева, а в самом Киеве и окрестностях проживало только одних мужчин-варягов несколько тысяч человек с семействами.
И что самое интересное, многие из них не платили какой-то пошлины князю или городу, своей службой рассчитываясь за нее. Чаще всего варяги прирастали к какому-то одному месту, оседая на нем, предпочитая не смешиваться с местным населением, но, как показывает жизнь, это невозможно. Рано или поздно происходит смешение племен и народов. Поэтому многие историки и летописцы под словом рус или русич будут совокупно называть все население, проживавшее вдоль Славуты.
Я, честно говоря, тоже особой разницы между представителями разных племен делать не буду. В мою бытность связи между полянами и древлянами, радимичами и северянами, тиверцами и уличами были тесные. Поэтому правильнее, как я считаю, будет называть их в большинстве случаев русичами. Почему так? Поскольку рус больше воин. Так издавна повелось. Русич же житель, который может и не заниматься воинским ремеслом так, чтобы оно его кормило. Хотя все русичи-мужчины в той или иной мере были воинами в наше время.
Конечно, на разногласиях между племенами Византия будет играть, называя представителей одних племен тугодумами, чтобы противопоставить их более умным и развитым, как это впоследствии произойдет между полянами и древлянами. Такова работа, умело проводимая на раскол и размежевание, чтобы Русь не была цельной. Ведь по отдельности с русами проще справиться, особенно, когда вожди соседних племен враждуют друг с другом.
Семена, посеянные Византией при помощи отступников и отщепенцев из среды русичей, прорастут буйным цветом чуть позже, в особенности, когда к власти в Киеве придет Владимир и общество созреет к тому, чтобы окончательно расколоться на несколько враждующих групп. Я до этого времени не доживу, но я ничего не могу сделать с тем, что вижу близкое будущее.
Моим ученикам и их ученикам придется жить в трудное и смутное время, когда гонения на волхвов будут вестись до их убийства, а вооруженные отряды будут прочесывать леса в поисках тех, кого надо уничтожить. За голову волхва тогда будут щедро платить. Правда, не Владимир первым установит такое правило. До него с волхвами начнет воевать князь Аскольд, естественно, по наущению византийских советников. Ни Бравлин, ни Дир не решатся идти на такие меры. Все-таки авторитет волхвов тогда был еще велик. Их будут побаиваться князья. Впрочем, снова ловлю себя на том, что непоследовательно излагаю информацию, забегая вперед.
О киевских князьях и их правлении мне в любом случае придется еще не один раз сказать в записках. Перейду к рассказу о себе, точнее о том, как я вообще появился на свет. Ведь я мог быть убит в младенческом возрасте. И тут надо сказать о тех русичах и варягах, благодаря которым я прожил пусть и не долгую, но насыщенную событиями жизнь.
Вообще-то ведущие волхвы-радетели жили до ста двадцати ста пятидесяти лет и более. Во многом их забота привела к тому, что Русь все-таки продолжительное время существовала, как единое государство. Здесь не было гонений за иноверие. Мои ученики, из которых ведущих три: Кудес, Яросвет и Черлань, если будут думать головой, проживут дольше, чем я. Я же в совокупности проживу, как задумал, 112 лет. Из них шестнадцать лет я уже прожил в особом состоянии, когда мое физическое тело лежало, а тонкие тела и оболочки делали то дело, которое необходимо не только для Руси, но и для всего человечества. Итого 96 лет я проведу на ногах. Осталось еще два-три года до смерти.
Откуда я знаю, когда уйду? Дело в том, что я совершил ряд ошибок. Результатом одной из них стало тяжелое ранение. Я должен был уйти из жизни еще раньше, так и не оставив для потомков сочинений, но смог не только восстановиться, но и стать на время еще крепче и сильнее, чем был, что и позволило мне написать записки больше даже не о себе, а о Руси.
Ведь знать какого ты роду-племени очень важно, равно как и то, кто ты есть и откуда пришли твои предки. Истоки, как бы мы того не хотели, являются самым важным для нас. Когда они иссякают, а в ваше время, потомки, только не обижайтесь, это окончательно произойдет, если ситуация не поменяется, внутри поселяются пустота и бессилие, а также желание искать правды и справедливости где и у кого угодно, только не опираясь на себя.
Основная проблема потомков русичей с некоторого времени будет состоять в том, что они вместо того, чтобы становится сильными внутри себя, будут ориентироваться то на юг, то на запад, то в другие места, желая при этом, чтобы ими кто-то командовал и управлял в соответствии со справедливостью.