Мы поговорили ещё немного, после чего попрощались и ушли. Признаюсь, даже горные ущелья и пустынные долины Афганистана не вызывали у меня такого чувства опасности, как эта часть столицы Соединённого Королевства. Как только мы нашли свободный кэб и отправились на Бейкер-стрит, я спросил у Холмса:
Был ли наш сегодняшний визит полезен для дальнейшего расследования?
Скорее да, чем нет, уклончиво ответил он.
По крайне мере вы увидели мисс Джонсон и поговорили с ней.
Да, и убедился в том, что это неглупая и добрая девушка, но отнюдь не красавица.
И никакого стоящего приданого у неё нет.
Возможно и так.
Но я не вижу ничего необычного в сватовстве её дальнего родственника. Возможно, честная и любящая жена для него дороже легкомысленных и коварных красоток.
Я плохо знаком с этой стороной человеческих отношений, дорогой Ватсон, ведь я никогда не был женат. Но почему отец юноши так легко принял его решение?
Согласен, это выглядит несколько странно.
Так или иначе, но теперь настало время поближе познакомиться с семейством Флиннов.
Как же вы собираетесь это сделать, Холмс?
Я как раз обдумываю несколько возможных вариантов. Надеюсь, один из них принесёт требуемый результат.
На этом наша беседа закончилась, мне оставалось только ждать дальнейшего развития событий.
В последующие два дня Холмс уходил из нашей квартиры ранним утром и возвращался затемно, при этом на все мои вопросы отвечал с неизменной улыбкой:
Потерпите немного, доктор, скоро вы всё узнаете.
Вечером третьего дня он действительно за ужином сообщил мне, что сумел получить весьма важные сведения о Флиннах.
Но как именно вам удалось это сделать, Холмс? поинтересовался я.
Очень просто, Ватсон. Лучший способ узнать нечто скрытое о коммерческой компании или государственной организации устроиться туда на работу.
И вы работали в антикварном салоне Гарольда Флинна?
Именно так, доктор, все эти три дня. Конечно, мне изначально повезло. Когда позавчера утром я явился в салон и спросил, нет ли у них вакансий, то оказалось, что как раз требуется помощник приказчика в отдел живописи. Разумеется, требовалась отличная рекомендация. Я обратился к одному знакомому антиквару, который мне многим обязан. И на основании его письма и знания имен и полотен художников прошлого был принят с месячным испытательным сроком. Впрочем, мне хватило трёх дней, так что сегодня я уволился, заявив, что нашёл место с более привлекательной оплатой. Вы просто не поверите, как много знают наёмные работники о своих хозяевах. И как много можно услышать, пригласив парочку из них посидеть час-другой в ближайшем пабе.
Что же вы узнали?
Главное, Эдвард Флинн в последнее время утратил доверие отца. Он, как оказалось, завсегдатай лошадиных скачек, большой любитель карточной игры, дорогих сортов шампанского и чёрной икры, а также весьма не равнодушен к дамам полусвета, что, как известно, стоит немало. Флинн-старший долго терпел выходки сына, но когда тот подделал его подпись на векселе, то заплатил, однако заявил, что Эдвард больше от него не получит ни одного пенни и его вообще мало интересует отныне судьба сына. А молодой человек успел наделать долгов и теперь остро нуждается в деньгах.
Но как ему может помочь в этом женитьба на бесприданнице?
Холмс загадочно улыбнулся:
Должен отметить, что мистер Флинн-младший, судя по рассказам приказчиков, весьма образованный и начитанный человек, не терявший даром времени в университете. Его познания в искусствоведении и истории Древнего мира и Средних веков делают ему честь, несмотря на его прочие недостатки.
Что вы хотите этим сказать, Холмс?
Только то, доктор, что профессионал видит в бесполезных и никчемных для любителя предметах их подлинную значимость для людей посвящённых. Помните то моё раннее дело о ритуале рода Масгрейвов, о котором вы недавно поведали читателям? Искорёженный и почерневший металлический круг с тусклыми камешками оказался древней королевской короной, о чём догадались, лишь впоследствии, погибший от руки брошенной им возлюбленной дворецкий Брантон и ваш покорный слуга. Полагаю, что и Эдвард Флинн увидел в доме Джонсонов нечто примечательное.
Но что он мог там увидеть?
Об этом мы поговорим завтра с тем самым антикваром, чья рекомендация открыла мне дверь в салон мистера Гарольда Флинна.
Но что он мог там увидеть?
Об этом мы поговорим завтра с тем самым антикваром, чья рекомендация открыла мне дверь в салон мистера Гарольда Флинна.
Мы отправились к Роберту Флетчеру во второй половине следующего дня, я сгорал от желания поскорее разгадать тайну Флинна, а Холмс был совершенно спокоен и словно потерял интерес к делу о внезапном предложении руки и сердца. Мистер Флетчер оказался пожилым невысоким мужчиной с окладистой бородой и бакенбардами, чем-то похожим на Чарльза Дарвина. Он проживал в Хемпстеде в уютной вилле, стоявшей в центре яблоневого сада, что, несомненно, свидетельствовало о достатке и благополучии. В просторном кабинете Флетчера мы расположились в креслах, после чего антиквар вежливо спросил, чем он может быть полезен мистеру Холмсу и его другу.
Мы хотели бы получить консультацию по оценке некоторых старых книг, ответил Холмс.
Буду рад вам помочь, джентльмены. Подобные книги всегда были и будут в большой цене. Но о чём конкретно идёт речь?
Во-первых, роман «Роб Рой», изданный в начале нынешнего века.
Флетчер разом поскучнел и заметил без всякого энтузиазма:
Если там нет автографа Вальтера Скотта, то стоимость книги совсем невелика, два-три фунта, если не меньше. Начало девятнадцатого века это слишком короткий срок, мистер Холмс.
А что вы скажете о цене «Странствий Чайлд-Гарольда», «Корсара» и «Манфреда» под одной обложкой? продолжил мой друг.
Примерно такая же. Если бы вы спросили о произведениях Чосера, Шекспира или Бен Джонсона, напечатанных до начала восемнадцатого века, мой ответ был бы совсем иным.
Нет, мистер Флетчер, рассмеялся Холмс, эти замечательные авторы нас не интересуют. Номер третий Эдвард Талбот, монография, появившаяся в Праге в конце шестнадцатого века.
Антиквар нахмурился и укоризненно поглядел на сыщика.
Вы верно шутите, сэр, эта книга была издана всего в пяти экземплярах и все они считаются утерянными, сказал он с досадой.
И, тем не менее, доктор Ватсон и я видели этот научный труд. Но всё же, сколько он может стоить?
Тысяч десять фунтов, если обратиться в Британский музей, гораздо больше если выйти на частных коллекционеров. Дело в том, джентльмены, что Эдвард Талбот, более известный как Эдвард Келли, это весьма загадочная личность, сравнимая с Сен-Жерменом или Калиостро. По некоторым сведениям, он появился при дворе королевы Елизаветы как маг и духовидец, предсказал гибель на плахе Марии Стюарт, утверждал, что владеет секретом превращения неблагородных металлов в золото. Затем Келли перебирается на континент, знакомится с другим английским прорицателем и колдуном Джоном Ди, попадает вместе с ним в Прагу, где становится придворным алхимиком императора Рудольфа. Сначала Келли преуспевает, получив кредит доверия от своего патрона, но потом, так и не добыв ни грамма золота, оказывается в заключении в замке Гневин, где и гибнет при попытке к бегству. Названная вами книга уникальна, ведь в процессе своих исследований алхимики делали открытия в области обычной химии. Что бы не описывал Келли, он же Талбот, в своей монографии это библиографическая редкость, уникальный раритет. Поверьте мне, его владелец может стать весьма состоятельным человеком. Но кто он?
Об этом я ничего не могу сказать, это не моя тайна, сухо ответил Холмс. Прошу вас, мистер Флетчер, никому не сообщать о нашем разговоре.
Антиквар нахмурился и молча кивнул, мы быстро попрощались и вышли на улицу. Я некоторое время осмысливал услышанное, после чего спросил своего друга:
Значит, молодой Флинн понял, что досталось в наследство Мэри Джонсон от её покойного дяди?
Разумеется, Ватсон, усмехнулся Холмс, ведь в салоне его отца есть букинистический отдел, если Флинн и сомневался в точной стоимости монографии, он мог навести справки. Я же храню в своей голове, как в чулане, много ненужных вещей, но порой они могут пригодиться.
Так вы слышали о Талботе-Келли?
Да, немного. Ведь я неплохо разбираюсь в химии, а средневековые алхимики стояли у истоков этой науки.
Но как книга попала к Эндрю Джонсону?
Скорее всего, он обнаружил её в развалинах библиотеки или в подвале одного из тех зданий, в которых занимался реставрацией. Возможно, получил в подарок от хозяев за свою достойную работу. В любом случае ценность монографии никто не знал, пока её не увидел Эдвард Флинн.