Вот и сейчас доблестный воин с удовольствием наблюдал, как девушка, слегка прищурив глаза, ловко вгоняла стрелы одну за одной прямо в центр мишени, установленной на скрытой от глаз поляне за стенами замка. Это было их тайной, давней и тщательно оберегаемой. Сам Майкл всю жизнь хранил в сердце образ своего друга и господина, любимого внука первого барона Лорэла, Генриха. Ему никогда не забыть той страшной картины, навеки врезавшейся в память, умирающий Генрих на окровавленных камнях мостовой у церкви монастыря Фонтевро. Чудом спасённая тогда малышка Николь выросла на его глазах. И вот теперь он видел, как взрослели её дети.
Старший, Ричард, наследник барона Алена, напоминал Майклу разумного и рассудительного Брэда Лорэла, осевшего после затяжной войны за владения Плантагенетов на континенте, и ставшего французским бароном д'Этьеном. У него даже глаза синие, как у Брэда в шотландскую родню. А вот младший, Генрих, взрослея, всё больше становился похожим на своего деда Генриха Лорэла, заплатившего жизнью за своё поразительное сходство с отцом, великим королём Ричардом. Однако он, похоже, унаследовал не только внешность, но и воинские качества предков. Генрих смел и бесстрашен и отличается воинственностью. Его вряд ли будет возможно удержать на месте, тем более что мальчику придётся искать свою дорогу в жизни за пределами родного замка. А вот куда заведёт её неукротимый характер его молодую госпожу, этого Майкл даже и не пытался предсказать. Её судьба была скрыта для него за семью замками.
Жюльетт же особенно и не задумывалась о своём будущем. Со свойственной её возрасту беззаботностью она бездумно отдавалась удовольствиям вольной жизни в родном замке. Здесь все её любили и отец, и мать, и оба брата, и все домочадцы. Никто не ограничивал её свободу, а старый Майкл охотно обучал её тому, чего хотелось ей самой. Он с детства забил ей голову рассказами о её великолепном деде Генрихе, блестящем рыцаре, сыне благороднейшего из королей Ричарда Львиное Сердце. Девочка даже гордилась в глубине души тем, что в ней, как и в матери, течёт толика королевской крови. Но баронесса Николь была очень спокойной женщиной, сильные страсти никогда не тревожили её сердца, и положение хозяйки замка со всеми его многочисленными обязанностями вполне её устраивало. Она никуда не рвалась и ни к каким переменам в жизни не стремилась
В её дочери, однако, бродили какие-то смутные желания. Ей хотелось повидать мир за пределами их замка, узнать иную жизнь, других людей. Но всё это было так смутно, так неопределённо, что девочка и сама себя не понимала. Но когда, по случаю, она заговорила об этом с Майклом, пользующимся её полым доверием и служившим непререкаемым авторитетом, тот только улыбнулся в ответ. Он напомнил ей о её великолепных прапрабабках королеве Алиеноре Аквитанской и старой леди Лорэл.
В тебе, девочка, течёт кровь их обеих, и это очень опасная смесь, чреватая многими неприятностями для тебя самой и других, если ты не научишься держать себя в руках, сказал он в заключение.
Старый Майкл Льюис был единственным из всех домочадцев, кто позволял себе так запросто разговаривать с младшими детьми барона Жюльетт и Генрихом. И они оба принимали это как должное, поскольку знали, что мужчина любит их, как родных, и сами отвечали ему тем же. После того страшного происшествия во Франции, надолго выбившего Майкла из колеи, он так и не женился, хотя девушки заглядывались на него. Оставшись бобылём, мужчина всю свою заботу отдал малолетнему Алену, приехавшему в Лейк-Касл в качестве будущего хозяина замка, и малышке Николь. А теперь вот отдавал свою любовь их подрастающим детям.
После разговора с Майклом, Жюльетт призадумалась. Она была умной девочкой и, кроме того, безоговорочно верила своему старому другу. Раз он говорит, значит, так оно и есть. И девочка стала следить за собой, сдерживать свои порывы и обдумывать слова и действия. Первым это заметил младший брат, с которым Жюльетт была очень дружна. Между ними было всего два года разницы, но Генрих никогда не воспринимался ею как младший, она всегда видела в нём ровню.
Ты как будто забыла свои старые выходки, сестрёнка, стала серьёзнее и даже кажешься взрослее, сказал он ей как-то днём, когда они вместе отправились проведать недавно родившихся жеребят. И что бы это значило?
Жюльетт улыбнулась.
Просто Майкл напомнил мне, кто я есть, и чья кровь течёт в моих жилах, повернулась она к брату. Ты ведь тоже всегда помнишь об этом, правда? Майкл говорит, что ты чем дальше, тем больше становишься похожим на нашего деда, Генриха Лорэла, незаконного потомка Плантагенетов. Ты часто думал о том, что в тебе течёт королевская кровь, пусть и немного?
Ты как будто забыла свои старые выходки, сестрёнка, стала серьёзнее и даже кажешься взрослее, сказал он ей как-то днём, когда они вместе отправились проведать недавно родившихся жеребят. И что бы это значило?
Жюльетт улыбнулась.
Просто Майкл напомнил мне, кто я есть, и чья кровь течёт в моих жилах, повернулась она к брату. Ты ведь тоже всегда помнишь об этом, правда? Майкл говорит, что ты чем дальше, тем больше становишься похожим на нашего деда, Генриха Лорэла, незаконного потомка Плантагенетов. Ты часто думал о том, что в тебе течёт королевская кровь, пусть и немного?
Конечно, думал, и не раз, отозвался брат, и знаешь, Жюльетт, это заставляет меня все силы вкладывать в воинское обучение. Я не могу себе позволить посрамить память деда. Да и наш отец отменный воин, и Ричард тоже. Все Лорэлы были всегда благородными и смелыми, а их женщины сильными. Нам есть, чем гордиться, сестрёнка.
Мне очень жаль, что тебе придётся уехать из Лейк-Касла, когда ты подрастёшь ещё немного. Майкл говорит, что твоя дорога проляжет далеко от родного дома. Тебя это не пугает?
Нет, сестра, задумчиво ответил Генрих, я усвоил это, как только начал соображать что-то в жизни. Я ведь младший сын, не наследник. Но меня эта мысль совсем не пугает. Наоборот, мне хочется увидеть мир и показать себя. Только ещё сил надо поднабрать. Мне Майкл много рассказывал о том, как наш предок, первый барон Лорэл, обучал нашего деда, прежде чем отпустить его в большой мир. Вот и он мне спуску не даёт. Но я понимаю, что это для моей же пользы, и не обижаюсь на него. Майкл любит нас, как родных, ты же знаешь.
Знаю, Генрих, Жюльетт немного подумала и добавила, мне тоже хочется повидать мир, но я не представляю, как это можно сделать. Я ведь всего лишь девочка, хоть и умею скакать на коне не хуже наших молодых воинов и бью из лука лучше многих.
Ты молодец, сестрёнка, и я горжусь тобой, улыбнулся ей Генрих, и у тебя всё получится, я уверен.
Дети отвлеклись от разговора, когда пришли на конюшню и увидели маленьких жеребят, нескладных и смешных. А судьба, тем временем, готовила события, которые открывали перед ними неожиданные возможности осуществить свои желания.
Прошло немного времени, и в Лейк-Касл прибыл гонец из Франции. Он привёз печальное известие о смерти Брэда Лорэла, барона д'Этьена. Пожилой мужчина неожиданно сильно простудился ранней весной, попав под сильный дождь, и сгорел как свеча. Баронесса Жюльетт пребывает в отчаянии и желает видеть возле себя своего младшего сына и внучку, названную в её честь.
Ален, барон Лорэл, не смог отказать матери в её просьбе, и начались сборы в дорогу. Здесь, в Лейк-Касле, должен был заправлять всем Ричард, и с ним оставался младший брат. А барон с большим отрядом воинов, которых решился возглавить Майкл Льюис, отправлялся в дальний путь. Майкл был уже в преклонных годах, но на удивление сохранил и силу, и подвижность. Это был надёжный капитан отряда, и он знал, к тому же, те места, и хорошо помнил дорогу. Жан-Пьер, который был примерно в том же возрасте, не мог уже преодолеть тяготы дальнего пути, и очень переживал по этому поводу. Но барон утешил его, обязав ответственностью за благополучие замкового гарнизона. Жюльетт была сама не своя от волнения ей было и радостно от того, что она увидит дальние края, и страшновато. Всё-таки мечты и реальность это совсем разные вещи. Но Майкл и младший брат сумели поддержать в ней твёрдость духа, и девочка сосредоточилась на поездке, отбросив сомнения.
В Англии, к счастью, не было войны, однако не стоило говорить и о полном спокойствии. Король Генрих никак не мог найти взаимопонимания со своими баронами, которые глухо роптали и выражали недовольство. Казалось, стоит только поднести горящую лучину, и страна взорвётся бунтом. Но король как-то умудрялся сохранять, пусть и неустойчивое, но всё же равновесие, а бароны возлагали большие надежды на его подрастающего наследника, юного Эдуарда. Кстати, Генрих, страдающий скупостью, как хронической болезнью, использовал рождение наследника престола, как средство выкачать дополнительные деньги из страны. Он потребовал от всех видных дворян в честь рождения Эдуарда богатых подарков. И среди высшего сословия ходила шутка: «Бог дал нам этого ребёнка, а Генрих хочет нам его продать». Но, так или иначе, северяне продвигались на юг относительно спокойно.
Во Франции же на престоле восседал внук Филиппа Августа Людовик. Полагаясь на свою мудрую мать, Бланку Кастильскую, успешно управляющую страной ещё в качестве регентши, король спокойно отправился в седьмой крестовый поход, но задержался там на долгие годы, угодив в плен. Он лишь недавно возвратился во Францию, узнав о смерти матери, и с головой погрузился в государственные дела. Власть его была крепка, и в стране царил относительный порядок.