Девочка выпила воды и глянула на спасших её людей голодными глазами.
Сейчас я дам тебе поесть, дитятко, скрипучим от жалости голосом проговорил дед Сев, только не спеши и не ешь сразу много, а то худо тебе станет.
Куда там не есть, когда изголодавшийся ребёнок увидел перед собой на большом зелёном листе почищенное от костей рыбье мясо. Девочка диким зверьком накинулась на угощение и вмиг смела всё, что было. Потом удовлетворённо вздохнула, и глаза её закрылись сами собой. Дитя было измучено до крайности. Вовчак накрыл маленькое тельце своим кафтаном, а потом они оба долго сидели у слабо горящего костерка, молча. Дед отложил малышке ещё пару рыбинок с этим-то она справится легче, а вот заячье мясо ей сейчас давать никак нельзя, пусть хоть капельку наберёт силы.
Только утром, когда ребёнок отоспался и ещё раз досыта наелся, мужчины узнали, что зовут девчушку Настуня, лет ей вот-вот исполнится восемь и идёт она от самого Роденя.
Далеко-то как, Господи помилуй! воскликнул дед Сев. И как дошла?
Далеко это, правда, и идти было трудно и страшно, но надо ведь. Мамка сказывала, что у меня здесь, в Богуславе, тётка родная есть, и она сможет меня приютить, если что. Я пришла, а здесь
И девчушка горько заплакала.
А в Родене что? осторожно поинтересовался Вовчак.
Девочка взглянула на него своими огромными глазищами, и такая тоска в них встала, что сердце щемит смотреть.
Нет больше Роденя, сказала и хлюпнула носом.
Родень был старинный, большой и очень хорошо укреплённый город на берегу Роси, у самого её устья. Здесь ещё сыновья князя Святослава Игоревича бились между собой, когда за великокняжью шапку дрались, и Владимир убил брата своего Ярополка. Широко раскинувшийся город лежит у подножья поросшей лесом Княжьей Горы, а на самой вершине её большой княжий терем и церковь. Значит, и эту крепость повоевали проклятущие монголы, подумалось Вовчаку, а там уже и до Канева рукой подать. Он куда слабее Родня, ему никак не устоять.
А сама-то как спаслась? спросил всё же у девчушки.
Так меня мамка в подпол забросила, когда эти косоглазые подошли к стенам города, и велела сидеть тихо, словно я мыша какая, и носа не казать наверх, пока всё вокруг не закончится. Уж не знаю, сколько я там просидела, но только есть мне больно захотелось, аж живот подвело. Там в подполе только квашеная капуста была и яблоки моченые в бочке, от них ещё больше есть хотелось. И страшно было очень. А когда я вылезла, наконец, наверх, то мне ещё страшней стало. От города одни головёшки остались и от терема на горе тоже. Еле выбралась я из спалённого города. Не помню, как и добралась сюда. А здесь то же самое. Думала, пропаду теперь одна, но тут вас нашла.
С нами не пропадёшь, малышка, не бойся, успокоил ребёнка дед Сев, мы тебя с собой возьмём. Верно, Вовчак?
А то как же, подтвердил воин.
Именно он, на взгляд девчушки, был тут главным. Значит, и правда, не бросят они её, эти мужики, на которых вышла совсем случайно.
И дальше они отправились по реке втроём.
В поселении их сразу окружили взволнованные женщины. Петрик со своим отрядом тоже был здесь. Он сделал шаг вперёд, встал перед Вовчаком и громким звенящим голосом доложил:
В поселении Лесное Гнездо всё спокойно.
И сверкнул глазами.
Молодцы, парни, герои, похвалил их воин. А я вам пополнение привёз. Принимайте. Это дед Сев из Юрьева, а это Настуня из самого Родня.
И без слов было понятно, что дела вокруг хуже некуда. Но Вовчак всё же уточнил обстановку, нахмурившись и потемнев лицом:
Всё на Роси порушено и разорено, от Юрьева и до самого Днепра. Нет больше Поросья, нет крепостей, нет поселений. И людей живых тоже нет, одно вороньё летает.
Женщины горестно завздыхали, многие залились слезами. Как же им-то выжить, когда вокруг всё мёртвое? Но тут подал голос дед Сев:
Однако люди живые есть ещё, только по лесам они попрятались, как и вы. Не все полегли от меча да от пожарищ проклятых нападников. И нам жить надо. Вон, детишек-то сколько. Их ещё поднять след и на ноги поставить. Не верю я, что Русь вот так запросто прихлопнуть можно. Монголы сильны, спору нет. Но и мы живучие, выдюжим, выстоим, и придёт время, погоним набежников обратно в их степи.
Речь деда произвела нужное действие, и бабы загомонили уже по-другому. А Ярка подошла к Настуне, крепко её обняла, прижала к себе.
Ничего, маленькая, выживем, проговорила и утёрла выступившие на глазах слёзы.
Речь деда произвела нужное действие, и бабы загомонили уже по-другому. А Ярка подошла к Настуне, крепко её обняла, прижала к себе.
Ничего, маленькая, выживем, проговорила и утёрла выступившие на глазах слёзы.