На лбу выступил обжигающий пот, подобно капелькам огня. Во рту пересохло. Похоже на лихорадку. Пора вызвать врача, померить температуру, принять лекарства но он хотел другого вернуться назад в сказочный сон. Друзья намекали ему, что ради таких волшебных ощущений люди принимают гашиш, но он наркотики никогда не употреблял, а сны все равно снились.
Божественные сны, потому что в них присутствовало божественное создание. Не важно, какие жуткие существа ее окружали. Эти существа тоже были по-своему красивы. Уж точно на вид приятнее многих людей, которые еще при жизни стареют и увядают. Уж эти существа точно не старели вообще: ни за сотни, ни даже за тысячи лет. Алаис этого не говорила. Но он это понимал. Есть то, что древнее людей, и в итоге эта древняя сила непременно выселит людей из мира, потому что они здесь новички, они несовершенны и у них просто не хватает сил, чтобы сопротивляться коренным жителям планеты слугам Алаис. Уничтожение человечества, заселившего мир Алаис, подобно сорнякам это только вопрос времени. Уже небольшого времени, так как часы вечности сломаны. Она сама об этом сказала, и это был миг ее торжества.
Нед должен был испугаться. Ведь он-то человек. У него нет ни крыльев, ни когтей, ни вечности за спиной. Он не относится к тем первым коренным и законным хозяевам земли, которых возглавляла Алаис. Но почему-то он был на стороне ее народа, если можно было так всех этих красивых тварей назвать. Изначально ведь планета принадлежала им. Люди появились как бы случайно и развивались неполноценно. Люди смертны, люди стареют, болеют, поддаются лжи и обманам. А существа Алаис совершенны и не смертны. Они подобны золоту и драгоценным камням, которые не утратят свой блеск никогда. В то время, как люди гниют, подобно сорванным плодам, и умирают.
Бог продумал не все, или он просто хочет подтолкнуть к исполнению своих планов меня, чтобы снять с себя самого ответственность за вынужденное уничтожение несовершенных творений, говорила в его снах Алаис. Но не это было самым важным. Победит ли она? Конечно! Ее сильнейшая армия раздавит человечество так же легко, как сами люди раздавили бы насекомых. Для нее насекомые люди. А что будет с ним? Ведь он тоже человек. Его шансы остаться вместе с ней после уничтожения человечества, выходит, равны нулю.
Нед откинул со лба длинные русые пряди и глянул в темное зеркало по другую сторону спальни. В нем было сходство с Алаис, но только внешнее. Физически он состоял из плоти и крови, а не из тьмы и огня. Следовательно, он был смертен. Его спина была голой, не защищенной роскошными крыльями. Почему-то их отсутствие отзывалось болью в позвоночнике. Как будто прежде они были, а сейчас их почему-то нет. Он ощущал это так же резко, как если бы ему отрезали руку или ногу. Фантомные боли? Вряд ли! Ведь у него крыльев никогда не было. У живых людей их не бывает. Они присутствуют только во снах, и только у Алаис.
Жаль, ему хотелось считать крылья такой же неотъемлемой частью тела, как руки или ноги. Без крыльев ты становишься калекой, каковым он себя и чувствовал.
Идти по земле, а не лететь это практически наказание. Ведь когда-то было иначе. Когда? Он нахмурился. Мысли путались. Он намеренно путал реальное со сказочным, потому что хотел продолжения сна про нее.
Давно остановившиеся часы на полке снова пошли, хотя в них не было батарейки. Но тиканье все равно раздавалось, а секундная стрелка бодро двигалась. Часы были красивые, в ореховом корпусе. Он сам не помнил, зачем захотел остановить их. Вероятно, их подарил кто-то, о ком он не хотел вспоминать.
Нед не помнил почти ничего о своем прошлом. Говорили, это последствия перенесенной катастрофы. В его состоянии ему можно было сказать, что угодно, он бы поверил, потому что сам не знал ни о чем. Судя по документам, состоятельные родители оставили ему наследство, и он жил, не задумываясь о завтрашнем дне и практически ни с кем не общаясь. За исключением немногочисленных знакомых, появившихся в ночных клубах и барах, у него никого не было. А недавно ему начали сниться сны. Они и стали самым приятным, что он пережил. Эти сны открывали двери в мрачный рай, полный сладости запретных знаний и поразительных существ. Жаль, что познакомиться с Алаис можно было только во сне. В реальности она бы оказалась куда больше на своем месте. Пусть человеческий мир рухнет, лишь бы только в нем появилась она.
Энергия титана
Нед вышел в ночь. Она поражала мерцанием неоновых огней и непривычной пустынностью. Говорили, Новый Орлеан не так давно восстал из собственных затопленных останков, будто ожил и помолодел труп утопленника. Нед не помнил того времени, когда город затонул. Вероятнее всего, наводнение и было той катастрофой, после которой он утратил память.
Энергия титана
Нед вышел в ночь. Она поражала мерцанием неоновых огней и непривычной пустынностью. Говорили, Новый Орлеан не так давно восстал из собственных затопленных останков, будто ожил и помолодел труп утопленника. Нед не помнил того времени, когда город затонул. Вероятнее всего, наводнение и было той катастрофой, после которой он утратил память.
Хотя зачем ему память? К чему вспоминать о том, что эти здания годы назад были разрушены, а люди кругом мертвы. Лучше брести по городу, не зная его историю.
Ему казалось, что темнота зовет его.
Эдвард! Эдвард! Эдвард!
Юноша оборачивался на каждый зов, старательно отводя за уши разметавшиеся пряди волос. Ночной ветер трепал ему волосы, и они попадали в глаза. Он не успел никого заметить ни спереди, ни сзади, ни сбоку. Казалось, весь город пуст. А мрачные строения дышат и живут сами собой, и шепотом зовут его подойти ближе, как могут делать только живые здания.
Строения зодчего ада, Эдвард, они не ушли под воду, как весь город. Они-то, в отличие от человеческих построек. нерушимы.
Действительно, иногда он видел здания, которых не видел никто, кроме него. Они тянулись меж обычных домов по какой-то особой проекции. Они были непривычно мрачными, очень изысканными и их фасады напоминали лица живых существ с окнами-глазами и душой внутри. Живые дома! Строения зодчего ада. Где-то он об этом уже слышал.
Эдвард! женский голос прозвучал рядом с одиноким фонарем, под которым, конечно же, никто не стоял.
Эдвард! Это было его полное имя, как правило, записанное в документах, но называли его чаще всего сокращенно Нед. Юноша и не помнил, когда в последний раз к нему обращались полным именем.
Его немногочисленные друзья в барах, больше похожие на уродливых сказочных существ, и те никогда не называли его так. Но ему понравилось, как бестелесный голос произносит это имя, как будто знает его давным-давно. И знает куда лучше, чем знает себя он сам.
Эй, парень! на этот раз голос оказался грубым и неприятным. Нед обернулся и заметил на дороге мужчину, явно подвыпившего и плохо соображавшего. Зрачки в беспокойных глазах были расширены. Наверное, наркоман или псих.
У тебя не найдется закурить?
Нед отрицательно покачал головой. От незнакомца веяло перегаром и потом. Складной нож в его руке раскрылся от щелчка не так уж неожиданно, как это могло показаться. Нед почему-то был уверен, что именно это сейчас и произойдет. Он не спешил перехватить руку, направленную на него. Нужно быть уверенным, что на тебя нападут, прежде чем принимать силовые меры. Обычно хватало одного его спокойного взгляда, чтобы геи и преступники, встречавшиеся на ночных улицах, поспешили прочь от него. Говорили, его взгляд обжигает льдом.
Но пьяница с ножом не спешил уйти. Он жадно уставился на золотое кольцо со скарабеем так некстати блеснувшее на среднем пальце Неда.
Мне нужна от тебя только эта вещь, красавчик, хрипло прошипел он. Будь спокоен, о большем я не попрошу.
Его пальцы жадно потянулись к золотистой пряди Неда, чтобы откинуть ее за ухо и слегка коснуться гладкого виска. Юноша забыл, что в Новом Орлеане голубых еще больше, чем обычного хулиганья. Он так стремительно перехватил руку с ножом, что нападавший вскрикнул. Такое быстрое движение не проследить глазами. Доля секунды, и кость в руке незнакомца, ломаясь, хрустнула. Нед отшвырнул его от себя легко, как невесомую балку.
Будь ты проклят, мужчина упал на асфальт, сильно ударился головой. Из затылка у него текла кровь. Рука была переломана. Нед слегка не рассчитал свои силы и вывернул ему запястье под неестественным углом.
Будь ты проклят, сын дьявола!
Ругательство неприятно обожгло слух, хоть и не было таким неприятным, как он слышал обычно от тех людей, которых калечил в драках. Так уж вышло, что физической силой он значительно превосходил окружающих. Но при чем здесь дьявол? Нед чуть попятился назад. Ночной ветер развевал ему волосы, будто ледяной дракон дышал прямо в спину.
Пострадавший харкал кровью. Нож валялся на дороге недалеко от него. А из темных канализаций к кровавой луже стекались какие-то существа, похожие на крыс.
Нед только глянул, как жадно они накинулись на кровь, и поспешил прочь. Он не любил наблюдать за результатом побоищ, в которых участвовал. Все выходило непроизвольно. С его стороны это был всего лишь инстинкт самосохранения или ответ на грубость. Под давлением обстоятельств он пускал в ход физическую силу и ломал людей, как игрушки, а потом исправить было уже ничего нельзя. В отличие от него, люди хрупкие существа. Порезы и ссадины не заживают на них мгновенно. А стоит сломать им шею или позвоночник, и они вообще уже больше не встанут. Это печально, но такова их судьба. Нед глянул на мрачные небеса над Новым Орлеаном, будто там мог быть написан ответ, почему он так сильно отличается от всех. Но небеса были безучастны и темны.