Обмен населением был беспрецедентной акцией, последствия которой оказали огромное влияние на дальнейшее развитие Греции. Если в ближайшей перспективе это была политика, направленная на скорейшее расселение беженцев, обеспечение их жильём и рабочими местами, то в дальнейшем эти практические меры приняли вид масштабных социально-экономических преобразований, затронувших все группы населения и фактически изменивших облик страны. Преодоление последствий «малоазиатской катастрофы» потребовало от Греции максимального напряжения. При этом ресурсов страны всё равно не хватало. Правительство было вынуждено просить помощи у международного сообщества. Систематическое привлечение иностранных кредитов ставило Грецию в ещё большую зависимость от великих держав, прежде всего Великобритании и США.
В Россию же попали греки, пострадавшие от планомерной политики турецкого правительства по депортации их во внутренние районы Малой Азии. По прибытии греческих беженцев в Советскую Россию, практически сразу началась их реэвакуация из РСФСР, мотивированная настойчивым желанием самих греческих граждан уехать в Грецию. Это вызвало протест со стороны греческого правительства. Накануне установления дипломатических отношений с Грецией (март 1924 г.) советское правительство пошло навстречу пожеланиям греческого; местным органам власти было дано указание приостановить отправку греков на родину49. Весной 1924 года в Новороссийске скопилось много беженцев из Малой Азии. Не имея ничего, кроме средств от частной благотворительной помощи греческой диаспоры, которая согласилась оплатить их проезд в Грецию, из-за задержки отъезда беженцы были вынуждены тратить эти деньги на питание. Их положение оказалось безвыходным, так как греческое правительство не соглашалось принять этих людей. В марте греческая диаспора направила телеграмму министру внутренних дел в Афины с просьбой о срочном разрешении на репатриацию беженцев, но телеграмма осталась без ответа. Тогда в мае 1924 года НКИД категорически потребовал от греческого правительства осуществить репатриацию беженцев ввиду серьёзных последствий их дальнейшего пребывания в Новороссийске. Об этом было заявлено в письме заместителя народного комиссара М. М. Литвинова министру иностранных дел Греции Руссосу, посланном 16 мая 1924 года. В нём также отмечалось, что М. М. Литвинов передаёт просьбу греческой диаспоры Новороссийска разрешить отправку на родину 1100 греческих беженцев, родственники которых уже находятся в Греции, приехав туда непосредственно из Турции50. Однако их отправка затягивалась. Дипломатические представители Греции считали, что, помимо запрета на въезд, следует ещё информировать греков, находящихся в России, относительно тяжёлых условий жизни в Греции. С этой целью Канелопулос (греческий посланник в Берлине) даже передал советскому дипломату «нечто вроде маленькой заметки» о жизни в Греции для опубликования в газетах Юга России, где проживало наибольшее число греков51. (Пока в Москву не приехала Греческая Миссия, сношения с Грецией осуществлялись через её посольство в Берлине).
Греции всё труднее было принимать своих соотечественников по материальным соображениям. Она даже не имела средств, чтобы содержать свои консульства в СССР. Если в дореволюционной России консульства Греции существовали почти во всех крупных портовых городах, то в 1920-е годы греческих консульств не было. В различных южных городах СССР существовали так называемые «благотворительные общества», обслуживающие нужды греческих колоний. Когда грекам, живущим в провинции, по большей части безграмотным и не знающим советских законов, нужно было обменять свои паспорта, они в основном обращались в эти общества, которые имели связь с Греческой миссией в Москве. Советские власти не разрешали грекам превращать благотворительные общества в консульства52. Комиссариат иностранных дел неоднократно указывал греческому правительству, что проживающие в СССР греки более всех заинтересованы в том, чтобы СССР и Греция обменялись консульствами53. Греческое правительство долго тянуло с открытием консульств из-за соображения экономии. Они были открыты лишь в двух городах Одессе и Новороссийске в 1930-е годы.
О тяжёлом финансовом положении Греции в 1926 году можно судить по греческим долгам. Греческая Комиссия по долгам уведомила американскую Комиссию по долгам, что она уполномочена вести переговоры о возмещении греческого долга Америке в 15 млн долларов только в том случае, если США предоставят ей заём в 33 млн долларов. На что американская Комиссия ответила, что она не уполномочена предоставлять дальнейших займов по военным кредитам54. Греческий же долг Великобритании составлял 20 млн 710 тыс. фунтов55.
О тяжёлом финансовом положении Греции в 1926 году можно судить по греческим долгам. Греческая Комиссия по долгам уведомила американскую Комиссию по долгам, что она уполномочена вести переговоры о возмещении греческого долга Америке в 15 млн долларов только в том случае, если США предоставят ей заём в 33 млн долларов. На что американская Комиссия ответила, что она не уполномочена предоставлять дальнейших займов по военным кредитам54. Греческий же долг Великобритании составлял 20 млн 710 тыс. фунтов55.
Греческая миссия в Москве всячески старалась предотвратить высылку греков из России. В октябре 1926 года в одной из бесед в НКИД первый секретарь Греческой миссии Скеферис заметил, что Миссия очень бы хотела избежать высылки греков, так как, с одной стороны, уже очень много греков выслано, а с другой, часть греков родилась в СССР и ничего общего, кроме гражданства, они с Грецией не имеют. При этом Скеферис высказал любопытное соображение. Якобы высылка явится для греков и их семей большим наказанием, чем даже продолжительное тюремное заключение. А судебный процесс поможет реабилитировать значительное число осуждённых56. И в то же время Греческая миссия пыталась защитить своих соотечественников. Так греческий посланник Пануриас во время своего визита в НКИД пожаловался на то, что у греческих арендаторов в Кубанской области отбирают мельницы. Его заверили, что эти арендаторы находятся под защитой советской власти. Истинная же подоплёка конфликтов заключалась в том, что арендаторы, отпуская муку населению по более низкой цене, «срывали государственные заготовки»57. Пануриаса также беспокоила судьба одесских греков. Он считал, что высылка таких крупных коммерсантов, как Каллигас, Караджа и др., может лишь подорвать торговые отношения двух стран. Пануриас подчеркнул, что греческие негоцианты в Одессе и так чувствуют себя обойдёнными, ибо «советская власть откровенно предпочитает им турок»58