Об этом времени известная актриса Л. М. Гурченко5 в своей книге «Мое взрослое детство» вспоминала так: «Выпал снег. Начались холода. Постепенно все, что составляет человеческий организм, перестроилось на волну: «хочу есть», «как и где достать поесть», «не умереть с голоду». В городе самым «романтическим» стало слово «грабиловка». Что это такое? Если бомба попадала в склад с продуктами, люди, вооружившись мешками и ведрами, толпой, толкая и обгоняя друг друга, бежали «грабить». Многие не возвращались. Немцы расстреливали тех, кто замешкался и не успел скрыться. Люди хватали все подряд, что близко лежало, не нюхая, не читая надписи на ящиках. Лишь бы вырвать добычу и поскорее унести ноги []. Процветали грубые и крепкие. Они приняли железную логику или ты, или тебя Эти люди будто вынырнули из-под земли. Одни работали у немцев. Другие открывали лавочки, кафе. А самые страшные стали полицаями. Их боялись больше, чем немцев. Если полицай кого-то невзлюбит Все! Полицаю достаточно намекнуть немцу, что ты связан с партизанами И тогда конец! Люди боялись друг друга. Разговаривали шепотом, с оглядкой»6.
Выдающийся антрополог и анатом, доктор медицинских наук, профессор Л. П. Николаев7 12 января 1943 года записал в своем дневнике:
«Вчерашний день останется памятным для моей семьи. Мне, по-видимому, удалось спасти семью от голодной смерти, по крайней мере, до лета. Я познакомился с двумя мелкими немецкими чиновниками, работающими в учреждении по снабжению продовольствием немецкой армии. Они выписывают ордера на продовольствие и, в частности, на муку. Как и многие другие немцы, оба чиновника воры и взяточники. Я принес им имеющиеся у меня золотые вещи кольца и брошки жены. У них глаза разгорелись. За три золотые вещицы они мне выписали 150 кг муки, т. е. почти десять пудов. Сегодня я ходил получать эту муку на мельнице. Выдали. Эта мука оказалась дважды краденной: сперва немцы украли ее у украинских крестьян, а затем эти чиновники украли ее у собственного продовольственного учреждения. В мирное время я, конечно, не купил бы краденого. Но теперь, когда мы погибаем от голода, какая может быть мораль! Кроме того ведь эти кражи ослабляют мощь немецкой армии! А главное это спасет мою семью от голода! В будущем возможны еще подобные же приобретения. Чиновники обещают поменять золотые вещи на сало или на масло. Да! Мы спасены»8.
Несмотря на жестокий террор, тысячи харьковчан включились в борьбу с оккупантами. Они вступали в схватку с врагом поодиночке и группами. В городе было оставлено партийное и комсомольское подполье под руководством соответственно И. И. Бакулина9 и А. Г. Зубарева10. Но в начале 1942 года подпольные обкомы партии и комсомола были разгромлены, а их руководители и ближайшие соратники погибли в фашистских застенках. Невероятную смелость проявили харьковские врачи, оставшиеся в оккупации. Они спасали военнопленных, раненных, окруженцев от смерти и неволи, а молодежь от насильственного вывоза в Германию. До сегодняшнего дня с чувством безграничной благодарности многие люди бывшего Советского Союза вспоминают медперсонал 9-й больницы во главе с профессором А. И. Мещаниновым11, медработников 1-й больницы во главе с В. Ф. Никитинской (Труфановой)12, врача-фтизиатра 2-го туберкулезного диспансера К. А. Илиади13. Сострадание и участие в судьбе оказавшихся в оккупированном Харькове красноармейцев принимали многие обычные люди, пряча их у себя дома, делясь с ними последним куском хлеба.
Впрочем, были и такие, кто приветствовал приход нацистов уже исходя из своих антисоветстких настроений. Так, один из местных писателей, А. Любченко14, в своем дневнике отметил: « партизаны и разные другие большевистские агенты работы не прекращают. Население не выдает их, боится, ждет. Раз так пусть само население гибнет с голода, холода, черт с ним! Таких граждан и «компатриотов» нам, естественно, не надо. Сберечь бы только украинцев, сознательных и полезных, быстрее б их объединить, вытянуть на свой ясный, хотя и опасный свет. А вся та сволочь пусть пропадает!»15.
Конечно, для подавляющего большинства харьковчан период оккупации стал временем неисчислимых бедствий. Впрочем, следует отметить, что кое-кто сумел неплохо устроиться и при оккупантах. Приехавший в феврале 1943 г. в Харьков известный английский журналист А.Верт в своей книге «Россия в войне 19411945» запечатлел рассказ одной харьковчанки, которая ему призналась, «что при оккупации ей жилось лучше, чем большинству людей. Она работала в парикмахерской у главного вокзала и 50% своей выручки отдавала хозяину-украинцу. Парикмахерская была маленькая, но работы было очень много»16.
История немецко-фашистской оккупации и борьбы с ней достаточно ярко описана очевидцами тех событий (и с той, и с другой стороны). Эта тема стала сюжетом ряда монографических исследований и диссертационных работ17.
16 февраля 1943 года советские войска первый раз освободили Харьков в ходе военной операции «Звезда». Но только месяц сумели его удержать и 15 марта были вынуждены вновь оставить.
Вторая, менее продолжительная оккупация города (чуть больше пяти месяцев) по воспоминания переживших ее харьковчан, была более мучительной, чем первая. В апреле 1943 года в Харьков приезжал рейхсминистр внутренних дел Германии Г. Гиммлер. Выступая перед офицерами танкового корпуса СС, он заявил: «Здесь, на Востоке, решается судьба Здесь русские должны быть истреблены как люди и как военная сила и захлебнуться в своей собственной крови»18.
Всего оккупация длилась 641 день, и за это время по разным причинам погибло более 300 тысяч мирных жителей, т. е. ежедневно умирало примерно 470 человек. В оккупированном городе погибли от голода и болезней знаменитый зоолог академик А. М. Никольский19, академик архитектуры А. Н. Бекетов20 («харьковский Росси» как его иногда называли), знаменитый украинский живописец и бывший президент Академии искусств Украины, заслуженный деятель искусств Н. Г. Бурачек21 и многие другие.
Окончательное освобождение Харькова свершилось 23 августа 1943 года войсками Степного фронта (при поддержке Воронежского и Юго-Западного фронтов) в ходе операции «Полководец Румянцев». Оно было отмечено 20 артиллерийскими залпами в Москве. Это был второй случай в истории Великой Отечественной войны, когда Москва салютовала освободителям. Освобождение Харькова явилось заключительным этапом Орловско-Курской битвы, которая знаменовала собой завершение коренного перелома в ходе Великой Отечественной и всей Второй мировой войны. Об этом историческом событии сегодня свидетельствует Национальный мемориал «Высота маршала И. С. Конева» под Харьковом.
30 августа у лучшего в мире памятника гениальному украинскому поэту Т. Г. Шевченко22 на главной улице города Сумской состоялся общегородской митинг. На нем присутствовало более 25 тысяч человек. На трибуне находились первый секретарь ЦК КП(б)У Н. С. Хрущев, выдающиеся полководцы Г. К. Жуков, И. С. Конев, знаменитые украинские писатели Максим Рыльский, Павло Тычина и другие.
Начался третий период в военной истории Харькова период восстановления и реэвакуации. Вопрос о положении города стал предметом специального рассмотрения на Совнаркоме СССР «О неотложной помощи г. Харькову». И такая помощь вскоре стала поступать из восточных, не опаленных войной районов страны.
Удивительно, но прямо на глазах, день за днем оживал, казалось бы, умерший город. Уже в первые дни после освобождения начали работать райсоветы, городское бюро продовольственных и промышленных карточек. 29 августа, например, открыл свои двери Харьковский зоопарк и возобновило деятельность Управление главного архитектора города. С 5 сентября на учебу пошли ученики начальных классов, а с 1 октября 510 классов. В октябре начались занятия во многих вузах, в т. ч. и в Харьковском университете. Для восстановления города был создан специальный институт «Горпроект». В ноябре город получил электричество из восстановленной электростанции и в связи с этим пришел в движение трамвай. До конца 1943 года в Харькове открыли двери театр музыкальной комедии, библиотеки, больницы и поликлиники, аптеки, бани, парикмахерские и кинотеатры.
1315 декабря 1943 года в зале академического театра оперы и балеты проходил первый в истории публичный судебный процесс над немецко-фашистскими захватчиками23. Его широко освещали советские и зарубежные журналисты. На процессе присутствовали известные писатели, поэты, деятели культуры: Алексей Толстой, Илья Эренбург, Константин Симонов, Леонид Леонов, Максим Рыльский. Этот суд стал своеобразной прелюдией к Нюрнбергскому процессу.
1944 год ознаменовался пуском многих заводов и фабрик. В июле была отменена светомаскировка и возобновилось освещение улиц. Вскоре появились троллейбусы, а 23 августа, в честь первой годовщины освобождения, на главной площади города им. Дзержинского24 состоялась грандиозная выставка «Освобожденная Харьковщина».