Собеседником седого удильщика был средних лет мужчина в куртке-безрукавке и выцветших штанах. Из-под верхней одежды у него выглядывала зеленая холщовая рубаха, ноги были обуты в изрядно поношенные походные сапоги, а на поясе в такт ходьбе покачивался кинжал в потертых кожаных ножнах. Лицо незнакомца не отличалось особой красотой, но располагало к себе спокойным, задумчивым выражением. Слегка прищуренные серые глаза зорко поглядывали по сторонам, а непокрытую голову защищали от солнечных лучей длинные темные волосы. Удочка в руках мужчины была более скромных размеров, чем у его товарища, а ее удилище вытерлось до блеска от долгого употребления. За плечами у второго рыболова болталась видавшая виды котомка.
Ха! односложно ответил мужчина старцу, продолжая думать о чем-то своем. Мой дедушка всегда удил рыбу на крючок из шипа боярышника. И ничего себе так улов домой приносил.
Слыхивал я про эти чудачества! возмущенно запыхтел старец.
Он остановился и стремительно развернулся к собеседнику, едва не зацепив удочкой ветви деревьев, нависшие над тропинкой. Вытирая рукавом со лба пот, старик запальчиво продолжил:
Ты еще вспомни про костяные крючки! Все это давным-давно устарело! Светлые умы за последние годы придумали уйму новшеств. Вот у тебя даже жилка1 на удице2 связана по старинке из льняных волокон. А у меня она, в согласии с последними опытными изысканиями, сделана из шелковой нити. К тому же мне одна знакомая ведунья наложила на жилку заговор на разрыв. Теперь от моей счастливой удицы даже самая крупная рыбина не уйдет!
Хм! снова хмыкнул его собеседник. Вот пусть тогда рыба нас и рассудит. У кого будет больше улов, значит у того и снасти лучше!
Седой рыболов был старше годами и считал, что во всяких рыбацких премудростях разбирается намного лучше своего «юного» друга. По большей части так оно и было, но иногда бывали исключения. Вот они-то порой и ставили в тупик «мудрого наставника».
Старец недовольно засопел в окладистую бороду, но не нашел подходящих случаю возражений. Разговор затих сам собой.
Вскоре разгоряченные дальним переходом рыболовы вышли на берег лесного озера. Остановившись у кромки воды, они поневоле залюбовались открывшимся их глазам живописным пейзажем.
Кем же были эти любители рыбной ловли?
Старший из них носил имя Согларус Серый Мастер. Маг волей случая попавший в Обитаемые Земли из Хаоса. Чужак, он полюбил новый мир и теперь помогал поддерживать в нем гармонию энергий Света и Тьмы. За это ему дали прозвище, на которое он с готовностью откликался Страж Равновесия. Спутником старца был отставной ратник Норм Карваль, посвятивший свою жизнь изучению боевых искусств. Не так давно судьба свела их вместе в борьбе против темных сил, которые возглавлял ЛииС коварный лис из лесов Минестраля. Решающее сражение между сторонниками Света и Тьмы произошло в пещере покрытой снегами горы Небесный Пик на севере королевства Вендария. С помощью хрустального магического жезла Норма ЛииС был навечно заключен в глыбу льда и оставлен во мраке глубокого подземелья.
С тех пор минул год. Союз Духа Земли хранителя Обитаемых Земель и Логостикум разумного механизма расы Мыслящих облаков начал приносить первые видимые плоды. Во многих людях проснулась поэтическая жилка. Теперь каждый второй пытался сочинять стихи, а каждый пятый мнил себя талантливым поэтом. Как заметил Согларус, если так пойдет и дальше, то вскоре люди будут петь и плясать при каждом удобном случае. На что Норм с улыбкой ответил, что это очень хороший признак. Значит, их энергия приходит в гармонию с силами мироздания.
К эльфам, гномам и другим разумным расам стали возвращаться утерянные столетия назад магические способности. Волшебные существа теперь терпеливее сносили чудачества господствовавшей в Поднебесном мире расы людей. Вновь, как в стародавние времена, наполнились природной магией леса и поля. Живые создания Обитаемых Земель получили свежие силы для своего дальнейшего развития. Казалось, сама мать-земля подсказывала собственным несмышленым детям, что одна из главных целей жизни научиться жить в согласии друг с другом, даря окружающим радость и любовь.
После холодной снежной зимы в Вендарию пришла долгожданная весна. И вот в один из погожих дней, воспользовавшись подходящим случаем, давние друзья отправились на рыбную ловлю.
Близился вечер. От озера веяло зябкой прохладой. Длинные тени деревьев вытянулись на спокойной воде. Над озерной гладью безраздельно господствовала звонкая тишина. Даже слабый звук здесь слышался весьма отчетливо. Представлялось святотатством громко крикнуть или просто хлопнуть в ладоши. Чудилось, что на многие слоши3 вокруг не было ни единой живой души.
Согларус поднял с берега камешек и бросил его над водой. Голыш быстро запрыгал по водной глади. Не менее десяти раз отскочил он от воды, прежде чем затонул. Старец бросил торжествующий взгляд на ратника.
Всю рыбу распугаешь! недовольно заметил Норм. Говорил тебе, что надо к утренней зорьке идти. Так нет, его из огорода не вытянешь. Теперь может уже и клева не будет!
Чтобы к зорьке успеть, нужно было чуть свет выходить из дому, стал оправдываться старец. А у меня, знаешь ли, по утрам тренировка. Да и в огороде уж очень много интересных растений Натали посадила. Потом нельзя же выходить в дорогу голодным нужно было основательно подкрепиться.
Вот поэтому и вышли мы только после обеда, проворчал ратник.
Согларус бросил виноватый взгляд в сторону товарища и принялся споро распутывать жилку на удилище. Карваль тем временем окинул внимательным взглядом берег, прикидывая, где будет лучше клевать рыба. На Чудном озере он был всего два раза. Слишком далеко оно было от их с Натали усадьбы. Они с Согларусом, пробираясь нехожеными тропами, затратили почти полдня на дорогу. Но жители соседней горной деревушки весьма хвалили удаленное озерцо по части рыбной ловли.
Начинаем? негромко спросил Согларуса ратник. До захода солнца есть еще пара часов. Я пойду влево по бережку на каменную косу.
А я буду удить вон с той упавшей в воду сосны, также тихо ответил старец. Уверен, что там вся рыба собралась. Удачи!
Ни хвоста, ни чешуи! пожелал ему в ответ товарищ.
Рыболовы подхватили снасти и, не теряя времени, разошлись по оговоренным местам.
Карваль пошел вдоль берега и вскоре выбрался на облюбованную каменистую отмель. Здесь он огляделся по сторонам, выбирая удобное место, затем подошел к самой кромке воды. Присев на корточки, ратник насадил на крючок пару распаренных зерен кукурузы, проверил свинцовое грузило и кинул в воду горсть кукурузных зерен для прикормки рыбы. Заканчивая приготовления, рыболов поправил поплавок, сделанный из ветки липы, прикидывая глубину в месте заброса. «Четырех румпов4 будет вполне достаточно», решил Норм. Широким движением руки он забросил жилку с наживкой подальше от берега и пару раз поддернул удилище. Убедившись, что поплавок выровнялся, ратник искоса глянул, как идет лов у Согларуса.
Старец одиноким серым столбом застыл на поваленной сосне, не отрывая глаз от поплавка из гусиного пера. Служившее ему помостом, рухнувшее дерево до самой середины погрузилось в прибрежную воду. Своим основанием древо лежало на почерневшем пне, цепляясь за него остатками ствола и коры.
Ветра не было, но поплавок Норма начало постепенно сносить вправо. Видимо, в этом месте на дне озера били ключи или проходило незаметное течение. Шло время, а клев все не начинался. Норм пару раз перезакинул снасть, усиленно поплевав на наживку. Он уже подумывал сменить кукурузу на червя, когда поплавок едва заметно дрогнул.
Ратник затаил дыхание. В ожидании поклёвки он пристальным взглядом впился в торчавшую над водой верхушку поплавка. Возле уха рыболова раздался тонкий комариный писк. Назойливый кровопийца немного покружил рядом, а потом сел на щеку Карваля, явно собираясь полакомиться свежей кровью. Ратник тихонько, не отводя взгляда от поплавка, поднял руку и смахнул с лица кровожадное насекомое. Комар, рассерженно пища, принялся описывать круги над головой обманувшего его надежды рыболова.
В этот момент поплавок вздрогнул и исчез под водой.
Аааа! разнесся над озером отчаянный крик.
Норм чуть не выронил удочку. Оглянувшись, он увидел, что Согларус изо всех сил пытается удержать свое удилище. Бывалый рыбак то ослаблял, то снова натягивал жилку. Шелковая нить, казалось, вот-вот порвется от чрезмерного напряжения. Что-то очень сильное тянуло ее из глубины. Раздался громкий треск, и удилище рыбака, не выдержав напора, надломилось. Старец тут же перехватил удочку за уцелевшую часть ближе к жилке.