Так книги помогли Олегу прожить до следующей весны в полном одиночестве. А буквально на днях, когда он пересмотрел почти всю библиотеку, его внимание привлекла рукопись, обнаруженная в комнате Трофима. Она хранилась в ящике стола, заваленного газетами и журналами. На первой страннице толстой тетради, исписанной мелким аккуратным почерком, печатными буквами было выведено «Дублер». Открыв ее, Олег наткнулся на такие слова:
«Все горничные во дворце носили стандартную волнующую униформу: темно-синее облегающее короткое платье, оформленное разнообразной красно-белой тесьмой и бантиками, с глубоким чувственным вырезом, белый передник, кружевные колготки и туфли на высоком каблуке. Весь образ венчала изящная заколка в виде бабочки. Они выглядели как актрисы из порнофильмов, и оставалось секретом, как в такой одежде они умудряются наводить порядок во дворце, всегда сиявшем безукоризненной чистотой. Эта одежда особенно шла Марине, так, по крайней мере, казалось отцу Ксенофонту».
Прочитав эти строки, он внезапно вспомнил Полину, девушку Кирьяна. На одной из голограмм она была одета точно так же, как горничная из только что прочитанного им отрывка. Олег закрыл рукопись и глубоко вздохнул. Молодой организм бывшего стрельца, уже давно оправившийся от ранения, тяжело переживал отсутствие в его жизни женщины. Он снова перелистал тетрадь, и его взгляд задержался еще на одном абзаце:
« То есть главная цель войны уничтожить как можно больше людей? спросил дублер.
Одна из, скажем так. Первая захватить Сибирь, вторая сократить население. Многие, на самом деле, уже давно мертвы. Просто они не догадываются об этом. Наркомания, алкоголизм, различные отклонения в психическом развитии Раньше, еще во времена Владимира Обширного, доходило до того, что на одного здорового ребенка появлялось на свет пять умственно отсталых. Пять! воскликнул Ватутин. Ты это можешь себе представить? Рожали в основном ради пособия. Рожали и тут же отказывались от детей. И если бы я не издал указ о стерилизации таких родителей, знаешь, где бы мы сейчас были?»
Эти два небольших отрывка заинтересовали Олега. Рукопись содержала восемь глав, нумерация которых еще не была четко определена, эпилог и дневник какого-то Поликарпа Ватутина. Олег предположил, что он, скорее всего, является главным героем повести. О том, что книга еще находилась в работе, говорило большое количество пометок на полях, а также не менее десяти вклеенных листов.
Рядом с тетрадью он обнаружил множество черновиков, со схемами и какими-то рисунками, изображавшими, как ему показалось, героев книги. Среди бумаг он нашел несколько шариковых ручек и попробовал их расписать на чистом, пожелтевшем от времени листе. Оказалось, что стержень не засох, и Олег, забыв, когда последний раз держал в руках авторучку, думая о чем-то своем, начал выводить по бумаге бессмысленные узоры, которые спустя некоторое время превратились в буквы и составили слово: «Полина». В этот же вечер он решил, что пришло время отправиться к избе Платона, в надежде отыскать там голофон своего друга, наполненный ее фотографиями.
Но на следующий день бывший стрелец остался дома. Внезапно поднялась температура и начался кашель. Заварив две горсти сушеных малиновых ягод, Олег забрался под два одеяла и начал понемногу пить этот сладкий, пахнущий летним лесом настой. Температура была настолько высокой, что спустя какое-то время он впал в забытье и очнулся только вечером. Несмотря на слабость, ему пришлось встать, чтобы подогреть чайник и затопить печь.
Пока он с трудом передвигался по избе, его колотил озноб. Во всем его теле была такая слабость, что он не смог принести даже охапку дров. Кое-как справившись со всеми делами, он снова залез под одеяло, но спать ему уже не хотелось. Больного продолжало лихорадить. Ему вдруг начало казаться, что его болезнь это не последствие промоченных накануне ног, а нечто более глобальное.
Находясь на границе между сном и бодрствованием, он сделал вывод, что она напрямую связана с мыслями о походе к хижине Платона. Ему вдруг показалось, что какая-то тайная сила по каким-то причинам не хочет того, чтобы он сейчас там появился. Решив для себя, что это именно так, Олег успокоился и перестал переживать о своей болезни. Такие мысли, скорее всего, были вызваны лихорадкой, но этого он не осознавал. Все рассуждения ему казались вполне логичными, и спустя какое-то время он снова погрузился в сонное забытье. Голова горела, а во рту было так сухо, как будто накануне ему пришлось выпить большое количество спирта.
В эту ночь он увидел во сне Кирьяна, демонстрирующего ему голограммы Полины. Потом каким-то образом, как это бывает только во сне, танцовщица материализовалась и присела рядом с Олегом, который в тот момент уже находился в «Голодном хунвейбине». Посмотрев какое-то время на него, она встала и принялась танцевать, а бывший стрелец неподвижно сидел напротив и завороженно смотрел на ее движения. Ему хотелось увести оттуда Полину, но не смог даже пошевелиться, а она все танцевала и танцевала, глядя на Олега своими большими, ярко подведенными карими глазами.
Потом рядом с ним оказался Архип, держащий в своих руках барабанные палочки неестественных размеров, похожие на небольшие деревянные копья. Он ловко жонглировал ими, отгоняя от себя начавших наступать откуда-то из темноты китайцев. Все они были одеты в строгие темно-синие костюмы с красными галстуками и аккуратно причесаны. Их болезненно-желтые лица сохраняли мрачное спокойствие, несмотря на то, что от каждого удара Архипа, похожего в этот момент на былинного богатыря, с ног валилось не менее десятка воинов Поднебесной империи. Они продолжали маршировать стройными рядами, и с каждым разом их становилось все больше. В конце концов Архип устал, и они смогли обезоружить великана, связав его по рукам и ногам. Окончив борьбу, китайцы уселись на пленника и принялись поедать «доширак» палочками, на которые к тому времени распались деревянные копья Архипа.
На этом месте Олег очнулся. В окно светило яркое солнце. Одежда, простынь, одеяло и подушка, были насквозь мокрыми. Он сел на кровати и понял, что чувствует себя немного лучше. Заменив белье и переодевшись, Олег снова напился малинового чаю и лег. Он знал, что в таком состоянии нужно как можно больше лежать, поэтому даже не стал готовить себе еду. Но спать не хотелось, и тогда он, вспомнив о рукописи, достал из стола тетрадь с надписью «Дублер» и погрузился в чтение.
* * *
В комнате, обставленной в стиле барочной роскоши времен правления Людовика XIV, напротив друг друга сидели и разговаривали два, на первый взгляд, совершенно одинаковых человека. Но присмотревшись, можно было сделать вывод, что один из них, развалившийся в бордовом кресле, украшенном изящной резьбой, несколько старше другого, ютившегося рядом на низком табурете. Одеты они были тоже одинаково, в строгие темно-серые костюмы, но без галстуков. Так могли выглядеть близнецы, младший из которых каким-то образом родился спустя десяток лет после появления на свет своего брата.
Мне доложили, что на заводе ты был неубедителен, сказал старший, глядя сверху вниз.
На каком именно, Поликарп Прокопьевич?
На заводе партийных жетонов.
А, что там?
Вяло и прямолинейно. Вот, что это, например: «На каждого человека найдется свой жетон»?
Ну а что тут не так?
Так-то так, но говорю же, прямолинейно. Из твоих слов можно понять, что на каждого человека, не имеющего жетона, найдется тот, у кого он есть. А это звучит, как известная всем поговорка: «На каждый хуй с винтом есть жопа с лабиринтами». Но мы не должны работать так грубо. Изъясняться надо более витиевато, ничего не конкретизируя, так, чтобы люди были довольны услышанным, но понять и потом вспомнить ничего не могли. Тебя же инструктировали.
Да, но разволновался, видимо.
Что значит разволновался? Надо было начать с того, что выпуск партийных жетонов наиглавнейшая задача нашей промышленности. Что их нехватка может отрицательно повлиять на обороноспособность страны. Потому что людей, желающих вступить в президентскую гвардию, с каждым годом становится все больше и больше. Потом перейти к тому, что народ испытывает острую потребность в жетонах и требует от руководства государства повысить их выпуск, чтобы обеспечить им каждого желающего. Надо было объяснить людям, что, по статистике, большинство передовых и сознательных граждан стремятся получить жетон, чтобы стать частью единой и непобедимой общности. А из твоего разговора получается, что мы навязываем людям жетоны.
Поликарп Прокопьевич говорил медленно, после каждого предложения делая небольшие паузы. Интонации его голоса чемто напоминали нравоучительную манеру общения телевизионного диктора новостной программы основного федерального канала.