В конце XIX начале XX века индейцы региона были вовлечены в процесс сбора каучука. В 1940-х гг., во время второго всплеска каучукового бума, в стремлении иметь доступ к промышленным товарам большая часть юкуна переместилась в нижнее течение Миритипараны. Одна из групп юкуна уруми осталась жить в верховьях Миритипараны и до сих пор отказывается от контактов с внешним миром, продолжая вести изолированный образ жизни.
В планах экспедиции стояла цель, но на самом деле, скорее, мечта, вместе с проводниками юкуна разыскать в верховьях Миритипараны группу уруми, однако, как вскоре выяснилось, на цели и задачи экспедиции надо было смотреть реалистичнее. Для поиска уруми требовалось значительно больше времени и средств ни тем, ни другим, к сожалению, я не располагал в полной мере.
Вряд ли кто-то из читателей, не относящихся к научной среде, представляет, как живут индейцы на западе и северо-западе Амазонии. К примеру, почему индейцы бора не любят вспоминать о прошлом? Какой поступок у ягуа сопоставим с подвигом? Кого не стоит беспокоить в эквадорской Амазонии? Почему женщинам и детям барасана и татуйо нельзя заходить в малоку, когда мужчины играют на священных флейтах и горнах? Зачем индейцы юкуна танцуют в масках? Ответы на эти вопросы ты, мой дорогой читатель, найдешь, прочитав эту книгу.
Андрей А. МатусовскийГлава I. В стране слез и надежд, или Путешествие на северо-восток Перу
Ночная жизнь
Я сидел с индейцами бора, входящими в группу народов уитото, у горящего костра в кромешной ночной тьме среди перуанской сельвы. Бора рассказывали мне свои легенды, со всех сторон нас окружали густые бесконечные джунгли. Я был на их территории.
Мы сейчас находимся с тобой на наших охотничьих угодьях, говорит сидящий напротив меня у костра бора.
Бора знают, где в определенных местах леса обитает наибольшее количество диких животных. В среднем течении неприметного левого притока реки Ампияку, в свою очередь впадающей в Амазонку, это глубокие овраги, поросшие густым лесом, которые бора на испанский манер называют кольпа. Костер нашего ночного лагеря горит на кромке одного из таких оврагов, немного поодаль от спуска в него. Внизу в кольпа протекает извилистый ручей, к которому ночью приходят различные животные.
Джунгли оживают ночью.
Поэтому в кольпе бора охотятся ночью, находясь долгое время в засаде и дожидаясь приходящих сюда зверей. Тотчас же, как услышат характерный шорох в темноте, светят в ту сторону фонарем и, завидев пару красных глаз, сразу же производят из ружья выстрел. Раньше была духовая трубка с отравленными кураре стрелами сейчас ружье.
В кольпе живут не только животные, но и очень грозный и серьезный дух Ямэ Нимыэйхэ, коротко, чтобы тебе было легче запомнить, мы называем его Нимыэ, продолжает свой рассказ мой проводник-бора. Некоторые люди могут перевоплощаться в лесных духов. Я знаю случай, когда тридцать пять лет назад один бора сидел в засаде ночью в кольпе. Вдруг в темноте в глубине леса послышался шорох какого-то животного, и охотник увидел свет электрического фонаря. Это было какое-то животное с фонарем! Когда оно совсем приблизилось, и растерявшийся бора уже готов был стрелять в него, мнимый зверь неожиданно на его глазах превратился в человека, который подошел к нему.
Испытывая неподдельный страх и благоговение перед Ямэ Нимыэйхэ, индейцы перед охотой в кольпе обязательно оставляют духу небольшое подношение в виде какого-либо алкогольного напитка, продуктов или табака.
Бора верят, что по протоптанным лесным тропинкам ночью бродят неуспокоившиеся души умерших людей. Поэтому они никогда не разбивают ночной лагерь на такой тропе бродящие по ним души умерших могут забрать с собой и душу живого человека.
Когда убивали большую анаконду, она извивалась, билась так образовались реки, вот почему все они на нашей земле такие извилистые, пересказывает мне легенду своего народа о происхождении мира проводник-бора. Все народы пришли есть большую анаконду, и бора досталась ее главная, центральная часть. Многие разные народы присутствовали тогда на этом пиршестве, все они говорили каждый на своем языке, и потом они разбрелись по миру.
Мне приятно слышать, что современные бора не забыли свои древние легенды и с удовольствием и, главное, со знанием дела их рассказывают.
Мне приятно слышать, что современные бора не забыли свои древние легенды и с удовольствием и, главное, со знанием дела их рассказывают.
Внезапно мое блаженное состояние полевой этнографической исследовательской удовлетворенности рассеивают сами индейцы.
Да, кстати, в сельве очень много ядовитых змей. Но среди прочих, мы особенно боимся одну ядовитую змею, которую называем шешупе. Это очень опасная змея. У нее сильнодействующий яд, длинные зубы и очень сильная хватка. Она может не только прокусить резиновый сапог, но и порвать его. Когда шешупе наносит укус, то еще на несколько сантиметров продирает своими зубами мышцу, чтобы как можно глубже впрыснуть свой смертоносный яд. А опасна она потому, что ночью в сельве реагирует на свет фонаря или костра и ползет к источнику света, атакуя того, кто находится с ним рядом. Мы, например, идя в лес ночью, либо вообще обходимся без фонаря, полагаясь на сияние звезд и луны, либо берем с собой сразу два фонаря. Завидев приближающуюся шешупе, мы сразу же бросаем один фонарь и быстро бежим прочь от этого места. Отбегаем на несколько десятков метров и лишь потом включаем второй фонарь.
Следом я узнаю после укуса шешупе, если не оказать своевременную квалифицированную медицинскую помощь, взрослый человек умирает через один час пятнадцать минут.
Мне так и не удалось до конца выяснить, о каком виде змеи шла речь. Но скорее всего, бора рассказывали о бушмейстере.
Бушмейстер или сурукуку (Lachesis mutus) достигает в длину трех метров шестидесяти сантиметров, обитает в густых тропических лесах; распространен от Никарагуа до Боливии и юго-восточной Бразилии. Бушмейстер имеет рупные ядовитые железы, длина клыков достигает двух с половиной сантиметров.
Ладно, Андрей, мы засиделись, пора охотиться. Ты идешь с нами на охоту? Фонарь брать не будем. Пойдем в полной тишине вот по этой тропе, огибающей кольпу, и как только увидим красные точки глаза сразу же стреляем. Ты идешь с нами?
Я машинально выстраиваю в голове логическую цепочку: ночь в джунглях мы уже несколько часов у костра на охоту в кромешную темноту без фонаря шешупе один час пятнадцать минут.
Нет, я, пожалуй, полезу в свой гамак спать, не пойду я с вами на охоту, отвечаю им.
Перед тем как покинуть лагерь, организованный для ночевки в сельве, согласно традиции бора, ему обязательно надо присвоить свое особенное имя и как-то это отметить. В дальнейшем данное лагерю имя будет служить ориентиром места для бора. Мы называем нашу стоянку «Лагерем счастливой ночевки». Один из индейцев вырезает ножом это название испанскими словами на стволе большого дерева, и мы покидаем наш ночной бивуак.
Бора очень трепетно относятся к своему лесу, я бы даже сказал, с определенной долей поэтики.
Посмотри, какой замечательный лес вокруг, восклицает идущий с нами глава местной общины бора, как в нем здорово находиться, какие красивые вокруг деревья. Мне нравится здесь быть, тут мне хорошо. Говоря это, он пыхтит изо рта зеленоватым порошком маании, придающим ему дополнительные силы и приглушающим чувство голода, который он положил себе в рот специально для похода по джунглям.
Трагическое прошлое маленького народа
В лесу, в двух совершенно глухих, никак не расчищенных местах джунглей, мы наталкиваемся на стопку явно специально подготовленных досок. Мои опасения о присутствии в этом отдаленном углу джунглей нелегальных лесозаготовителей очень быстро развеивают сами бора. Оказывается, они иногда напиливают несколько досок из наиболее ценных пород деревьев, чтобы затем с большим трудом вынести их на себе из леса на продажу и заработать хоть какие-то деньги.
Ымопа проводник экспедиции
Леса, в которых я сейчас нахожусь, богаты не только деревьями ценных пород древесины, но и легендарными каучуконосными деревьями. Поэтому в конце XIX начале ХХ века здесь вспыхнул печально известный каучуковый бум, сыгравший трагическую роль в судьбе всех индейских групп, населявших к тому времени этот регион.
Оставил он свой неизгладимый след и в умах бора. Как они сами рассказывают, пришлые хозяева каучуковых плантаций превратили их практически в рабов, заставляя целыми днями собирать в лесах ценнейший природный продукт. Существовала дневная норма по сбору каучука, которую обязан был выполнить каждый индеец. В случае невыполнения нормы следовало жестокое наказание. В сознании бора сохранилась память о случаях, когда их просто убивали ради забавы.