Образ Нарцисса является одним из важнейших и знаковых визуальных символов процесса знакомства человека со своим образом «я». Формирование личности и представление о самом себе постоянно меняется, поэтому и вся человеческая культура являет собой разнообразие этапов, периодов и стилей, так как искусство и философия есть способ выражения человеческого бытия, проявляющегося в первую очередь в отношении к самому себе.
Архаический доисторический период вполне справедливо можно сравнить с периодом младенчества, и естественно, образ Нарцисса мы не встретим среди палеолитических артефактов, поскольку человеческое сознание, как у ребенка, еще находится в состоянии симбиоза с матерью-природой. Мать представляется в младенчестве божеством, что в архаической культуре выражается в архетипах земли и плодородия. Палеолитические Венеры мобильного искусства, найденные в разных частях света, представляют собой обобщенный абстрактный образ материнского начала, где ярко выражены детородные, плодородные признаки, но отсутствует лицо.
Теоретики антропологии называют мировосприятие этого периода «аграрным мифом», где представление о собственном жизненном цикле складывается из практики смены сезонов года, цикличности времени и вечного возвращения, хождения по кругу, что привело к возникновению культа умирающего и воскресающего бога. Таким образом, синкретизм как главная характеристика мировосприятия этого периода подразумевает нерасчлененность, неразделенность человека и природы, человека и рода, где нет представления об индивидуальной смерти, что само по себе является признаком отсутствия представления об индивидуальном «я» даже как об индивидуальном теле. Соответственно, образ Нарцисса как символ знакомства со своим эго не мог возникнуть на этом этапе.
Однако и в древних цивилизациях, уже более развитых, таких как Шумер, Вавилон и Египет, представление об индивидуальности в искусстве также еще не сложилось. В скульптуре и в живописи появился канон изображения тела, это свидетельство того, что тело воспринимается не как конкретное и персонифицированное, а как обобщенно-абстрактное. Египтяне использовали всего несколько канонических типов, среди них: человек шагающий, переступающий некую границу или невидимую черту, границу жизни и смерти; человек, сидящий на троне с рукой на сердце, готовящийся к суду Осириса; фигура писца в позе лотоса.
Образ тела создавался как идеальная модель, то есть конструировался по законам математики на основе симметрии и пропорций. С одной стороны, стремление создать идеальное тело объяснялось идеологическими причинами: изображения фараонов предполагали наличие некоего божественного начала, божественной природы. С другой стороны, эстетика абстрактного человеческого тела свидетельствует о невыделенности конкретного индивидуального тела из мира, то есть, другими словами, «стадия зеркала» еще не пройдена.
Математический канон пропорций тела у египтян менялся. Так, в период Древнего царства стопа входила десять раз в высоту тела, потом появилось более мелкое дробление, но в конце концов художники пришли к тем параметрам, которые использовали в дальнейшем и греки. Это мы называем золотым сечением, идеальной пропорцией, которая воспринимается визуально наиболее гармонично. Также и в детском восприятии родители представляются божествами, идеальными с физической точки зрения, поскольку по сравнению с младенцем их тело совершенно. Кроме того, родители обеспечивают жизнь и питание ребенку, поэтому эти божества всесильны. Таким образом, математический канон в искусстве удовлетворяет естественную потребность визуализировать символическое абстрактное тело, поскольку тело бога это одновременно и идеализированное тело матери.
Однако, как известно, все архаические скульптуры раскрашивали в телесный цвет, так как им пытались придать жизненность и реалистичность. Глаза специально инкрустировали алебастром и хрусталем для эффекта натуральности, рельефно обводили по контуру век. Подобное противоречие, возникающее между абстрактным характером изображения тела и желанием придать ему иллюзию веризма, объясняется особенностями мифологического сознания. Архаическое магическое представление о том, что в мире все между собой взаимосвязано, и изображение человека является его частью, предполагает, что, взаимодействуя с изображением, можно воздействовать на человека.
У египтян статуя обычно играла роль двойника, так как после смерти жизненная энергия «ка», одна из семи оболочек структуры человека, могла переселяться в мумию или в статую. Поэтому перед скульптором стояла сложная задача: с одной стороны, тело нужно было изобразить по божественным каноническим критериям, а с другой стороны, придать скульптурам портретные черты, чтобы душа «ба» узнала своего хозяина. Так возникло первое архаическое применение мимесиса принципа подражания природе с большой долей идеализации и творческого воображения, впоследствии описанного Аристотелем.
У египтян идеализированный канонический портрет развивался достаточно активно в связи с обрядовой стороной, однако в Новое Царство искусство приобрело более светский характер. Одним из самых известных шедевров Нового Царства является портрет Нефертити, он относится к Амарнскому периоду правления фараона Эхнатона, совершившего религиозную реформу, упразднив традиционных богов и предложив монотеизм. Его жена Нефертити и он сам изображались реалистично, поскольку частью реформ Эхнатона было также изменение канонов в искусстве. Особенно это касалось изображения тела фараона, которое перестало рассчитываться как геометрическая фигура и обрело естественные природные формы. Все изображения этого периода связаны с земной жизнью фараона и его семьи.
Портреты Эхнатона и Нефертити примеры точного изображения индивидуальных черт личности, явления скорее не характерного для архаического искусства
Миф о Нарциссе как признак формирования интереса к конкретному телесному «я» зародился в античности. Архаические статуи куросов еще повторяли египетский канонический тип «шагающего человека», однако значение и функции этих скульптур подверглись переосмыслению. В представлении греков они были воплощением бога Аполлона, проявлением физического совершенства тела и красоты, но также еще абстрактной.
Античность как более прогрессивный шаг в развитии культуры похожа на период взросления, когда ребенок начинает отделяться от матери и осваивать мир через свое тело, ориентируясь в физическом пространстве. Мы познаем мир через свое тело, потому что именно оно является границей между сознанием и внешним миром, субъектом и объектом. В период античности шло активное формирование телесного, или физического «я», что выражается в развитии скульптуры и в целом в телесном характере древнегреческой эстетики. Как считал А. Ф. Лосев, сама формация рабовладельческого строя также является проявлением телесной эстетики, так как раб это тело, с помощью которого человек воздействует на природу. Тело раба является вещью или инструментом для осуществления деятельности или удовлетворения потребностей.
В божественном проявлении прекрасное тело есть воплощение космоса в микромасштабе, это самый совершенный порядок, сложная организация, при этом хорошо работающая и имеющая границу. Как известно, древнегреческая эстетика сформировалась на основе главной античной мировоззренческой категории категории космоса. Если перевести слово cosmos с греческого буквально, оно означает «украшение», понимаемое греками также и как «порядок». Из этимологии становится очевидным, что вкладывалось в понятие древнегреческой красоты: нечто упорядоченное и правильное. Космос противопоставляется хаосу не организованному и не укладывающемуся в границы и рамки началу. Для греков понятие космоса обязательно включало понятие границы, ощутимой чувственным образом, соразмерной физическим чувствам.
Концепция тела как микрокосма, вписанного в макрокосм и являющегося его аналогом, просуществовала вплоть до эпохи Возрождения. В Новое время благодаря Т. Гоббсу тело начало представляться как винтик, работающий в механизме государства. Эстетика модернизма была направлена на разрушение целостности тела как организации, и далее в эстетике постмодернизма мы встретились уже с таким явлением, как «тело без органов», или трансгрессия. Современное представление о теле характеризуется в первую очередь возможностью выйти за его пределы, и это происходит благодаря технологиям, в том числе сэлфи.
Итак, в греческой мифологии мы впервые встретились с легендой о Нарциссе, говоря кратко, она повествует о том, как юноша влюбился в свое изображение и погиб от любви к самому себе.
У Жака Лакана первый момент встречи ребенка со своим отражением называется «стадией зеркала». Ребенок впервые видит образ своего физического «я», что сопровождается бурным ликованием. Ликование вызвано тем фактом, что единственный объект мира, который мы не видим со стороны целиком наше тело, благодаря зеркалу становится доступным нашему восприятию. Невозможно общаться с другим человеком, не имея в сознании образа своего собственного «я», в том числе телесного. Однако проблема состоит еще и в том, что этот образ постоянно меняется, поэтому его необходимо регулярно обновлять. Ж. Лакан называет образ нашего «я» воображаемым, так как сознание его постоянно дорабатывает и дополняет.