Следующая суббота по церковному календарю приходилась на праздник я услышал, проходя мимо церкви, и народу приходит ещё больше, чем в обычный выходной день. Люди будут придирчиво осматривать чужие могилы, сетовать, стараться сделать как можно лучше, посидеть, помянуть и выпить. А потом не у всех хватит ни желания, ни сил прибрать за собой, будут летать полиэтиленовые пакеты, обрывки бумаги, кусочки не съеденной пищи. То ли раздолье животным! Остатков надолго хватит.
Я же буду долго сидеть, охраняя свой объект, тихо, размышляя о вечном. Шучу. Мысли у меня уже почти закончились, и главным было поддерживать ритуал, да. Вот в среду я провел генеральную уборку. Ни одного сорняка, цветочки распрямились. Только моя старенькая знакомая так и не появилась. Пойти, что ли, поставить свечку? Только неясно за здравие или за упокой. Была ли она верующей? Нет, почему я мыслю о ней в прошедшем времени? Так или иначе, я снова отправился за водой. Дружок, насытившись, бежал рядом. Внезапно он свернул в сторону, и я машинально за ним. И правильно на пути выросла яма. Да, действительно, на углу асфальт немного проваливался, растрескался, и даже такой осторожный человек, как я, спотыкался. Ну, хотя бы обнесли флажками или верёвкой. А то мало ли чего может быть. Ненароком грохнешься и сломаешь ногу.
Я огляделся метрах в пятидесяти стоял каток, а на боковой аллее налево, если я выходил, не доезжая до главных ворот, мне же направо, правда, я в последнее время выходил на следующей остановке. Так вот, часть старого асфальта была снята, сбоку вырубленные кусты, и куча щебёнки. Ну, дела движутся. Конечно, рабочие уже ушли, бросив орудие труда кому придёт в голову ночью угнать каток!
Я обошел яму, и взглянул на недавно появившийся памятник. Буквы всё также светились золотом, но цветочки приуныли и пожухли.
Странно, никто не приходил, не навещал, полили бы, трудов немного. А ведь парень молодой, наверняка родственники ещё в силе, уж могли бы. Мне стало его жалко, и я выполнил несложную миссию, благо колонка рядом. Цветочки сразу ожили, потянулись вверх. Думаю, к празднику кто-то наверняка придёт. Потом проделал аналогичную процедуру и на участке старушки, теша себя надеждой, что просто старая женщина болеет, поболеет и оклемается.
В следующий раз надо обязательно взять её телефон, обязательно. Непонятное чувство посетило меня, но отнюдь не сострадание. Просто все должно быть правильно, как заведено И мне спокойнее.
***
В субботу я устроился на своём месте, полив и окончательно прибравшись. День обещался быть ещё более жарким, чем давеча, постепенно подтягивался народ, стало шумно и суетно. На лавочке было удобно, деревья, доставлявшие немало хлопот по осени листья, понимаешь, падают, в жару надежно защищали от палящего солнца. Хорошо, что мое убежище было не на проходе примерно третий четвертый ряд от дороги. Кладбище было старое, неровное, захоронения проводились хаотически, примерно так, как развивался город. Посему я был избавлен от излишнего общения. Конечно, приходили соседи, кто по одному, кто целой семьёй. Мы молча раскланивались, у всех были свои дела, многие, исполнив положенный ритуал, ближе к часу расходились. И наступало пиршество истинных хозяев я не имею в виду покойников.
Однако каждый день, хотите вы или нет, не обходится без приятного. Я, признаться, задремал, и пропустил приход старушки. Поскольку в дальнейшем обстоятельства развивались нетривиально, буду звать её Марией Ивановной, дабы настоящее имя впоследствии не упоминалось всуе, и не позволило провести идентификацию. Здрасьте, Мария Ивановна, что-то Вас давно не было. Да болела, она не добавила, в моем-то возрасте немудрено. Но это было вполне очевидно. А как сейчас? Пока могу двигаться, ещё покопчу небо. А Вам спасибо, прибрались, позаботились. Да, честно, волновался. Я таки попросил её телефон и обещал позванивать. Хотя, наверное, она меня переживёт, такое предчувствие. Мария Ивановна пошла к своей могилке, что-то поправить, посидеть, и просто отдохнуть с дороги. Я поглядел ей вслед. Она передвигалась с трудом, однако не пользовалась палкой. Крепкий народ, кто сумел пережить многочисленные потрясения, перевороты и катаклизмы, держится, старается сделать все сам, пока есть силы. Такие вот дела. Раздался колокольный звон полдень. А я всё сидел, думал. Через час она подошла снова поеду, пока доберусь до дома. Но сначала мы минут десять посидели, помянули родственников. Молча. А жила она не так уж и далеко по нашим городским меркам, прямой транспорт. Давайте, я Вас провожу. Да не стоит, сама как-нибудь. Ничего, мне нужно ещё в магазин, я действительно проголодался. Вернусь потом. Это я про себя. Мы опять пошли на ближнюю остановку, мимо разрытой ямы её таки оградили, положили сверху доски, мимо брошенной могилки с памятником, там и сегодня никого не было, мимо колонки очередь убавилась, только припоздавшие.
Неожиданно моя спутница, под которую мне приходилось подбирать шаг, разговорилась. Вот, упала, и еле домой дошла. Вызвала врача пришел, что-то прописал. Но ведь я знаю. Опускаю медицинские подробности. Месяц из дому не выходила. А как же? Позвонить кому, или как? А зачем? Холодильник забит, крупы, сгущёнка. Сваришь кашку и сыта. А хлеб? вырвалось у меня. Какой хлеб, милок? Я его уже лет, она замялась, не ем. С тех пор, как его стало вдоволь. Она замолчала и не стала углубляться в воспоминания. Странно, я почти ничего не знал об этой худенькой крошечной старушке. А если что? И так зажилась, ничего, справляюсь. Да, конечно. Оставлялось только подивиться мужеству и воле. Но все же? Все бывает, если надо, то я. Нет, что Вы, и так заботитесь. Впрочем, так или иначе, я оказался обладателем адреса и телефона.
Действительно, маршрутка подходила почти к дому, на обратном пути и дороги переходить не надо. Я подсадил Марию Ивановну, сунул двадцатку водителю, помахал вслед и отправился на свой пост. Вот, так живёт человек, никому не мешает, и ничего не требует. Что, жизнь есть всему основание?
По случаю праздничка я был более вооружён, но перепутал календарь. Или день недели? Не важно, иногда на меня и наяву находило нечто, отрывающее от реальности, пронзающее мою пока нетленную сущность. То есть, намеревался сбежать от июльской жары, отсидеться в тенечке, и строго выполнять правила. На сей раз в мою объемную сумку, кроме складных принадлежностей для уборки, поместилось достаточно много.
Предвидя, что день может затянуться, я заранее забросил в стиральную машину недельный запас рубашек, маек, носков, и, простите, трусов. Постиранное бельё развесил на балконе. На работе я должен быть в идеальной форме, а что вне её каждый проводит время сообразно, сообразно своим пристрастиям.
С собой две бутылки водки «Абсолют», холодный, из морозильника, квас полтора литра, лимон, два шоколадных батончика. Бутерброды с сыром, колбасой, отварным языком и салом. И ещё маринованные огурчики, с пупырышками. Можно подумать, что я собрался на уик-энд. В сущности, так и было. Если добавить набор пластиковой посуды на шесть персон стаканчики, тарелочки, вилки и салфетки, диспозиция представляется вполне нормальной.
Я не рассчитывал на компанию, собираясь провести предстоящий день в одиночестве, а потом вернуться домой, покидать гирьки, принять душ и войти в норму.
Мои слишком много килограммов требовали ежедневной подкачки, если я об этом ещё не обмолвился.
Итак, я сегодня решил употребить сорокоградусной, пусть она не казалась мне особо вкусной, скорее, наоборот. Но мною управляла не то чтобы невидимая сила, а провидение. Американский термин, но иногда подходит. А виски на православном кладбище, пусть я и неверующий, нонсенс, вы согласны?
У магазина «24 часа», что напротив входа, выкатили лоток с мороженым. Меня опять что-то подтолкнуло, я взял вафельный стаканчик крем-брюле, нашего родного хладокомбината, и поглотил его в два укуса. Прошел знакомой дорожкой до угла. Одинокий памятник стоял неприкаянным. Что-то я сделал в прошлый раз. Но почему никого нет? Не могло быть так, чтобы молодого мужчину забыли так быстро. Впрочем, мне было не до разгадывания кроссвордов. Стало жаль неизвестного парня, я добрался до своего места, расположился, отвинтил крышку и нацедил половинку пластикового стаканчика. Два глотка за упокой. Занюхал тыльной стороной ладони, разложил бутерброды, прикрыл салфетками и газетой, чтобы не таяли и в тени было жарко. А пошло хорошо. Посидев ещё чуток, глотнул квасу, осмотрелся, взял два баллона и отправился к колонке. Вряд ли кто покусится на мою снедь.
***
Приступил к знакомой работе, хотя, по большому счёту, в ближайшей окрестности царил почти идеальный порядок. Сухие сорняки легко поддавались, земля крошилась под руками. Вот, пожалуй. Я отвинтил крышку и заменил её другой, с дырочками. Так, во-первых, удобней поливать, и, во-вторых, подсохшая растительность лучше впитывает влагу и равномерней. Лейкой я не пользовался те две, неосторожно оставленные мною под скамейкой, бесследно исчезли.
Цветочки медленно оживали, и тянулись к солнцу. Я присел на скамейку и закурил. Все, на сегодня моя миссия почти закончена. Собрать со своего участка оставшееся, сесть на маршрутку, приехать домой и действовать по намеченной программе. Но, в принципе, можно и здесь, на свежем воздухе и лоне, так сказать, природы. Второй вариант предпочтительней. В любом случае, я буду отдыхать. Сытые собаки тоже, и лишь позже пойдут на вечерний круг. А мне надо помыть руки, переодеться возишься с землей, и понимаешь, что остаться совсем чистым нереально.