Не смотри ты на меня так, Костик сначала выпью, потом расскажу! Вернее у тебя сначала спрошу, а потом уже сам расскажу! и с этими, не особенно жизнерадостно произнесенными словами, Виноградов залпом осушил стакан, шумно выдохнув воздух и со стуком поставив стакан на столик.
Ну, теперь говори получилось?!
Нет! Костя посерьезнел и отложил в сторону наполовину съеденного окуня. Ей дали первое место на «Балу» в номинации «Самая правдивая газета года»!
Не может быть! глаза Виктора округлились и приняли испуганно-недоверчивое выражение.
Может! твердо возразил Костя. Так оно и есть!
Но нам же тогда точно конец!
Слушай налей-ка, наверное, тогда и мне! решительно сказал Константин, нахмурив брови. Но не из-за того, что я убежден так же, как и ты, в неизбежности скорого конца!
А из-за чего?! печально улыбнувшись, спросил Виноградов, доставая из под стола еще один граненый стакан.
А из-за тех неутешительных выводов, к которым ты, видимо, успел уже прийти, как зав. отделом «Патологии животноводства», Витя!
Виктор поджал губы и молча налил Косте вина до самых краев стакана, пристально глядя ему прямо в глаза, уже слегка осовевшим, но, тем не менее, очень выразительным взглядом.
«Топливо заканчивается у нашего района, и мы легко можем не дотянуть до взлетно-посадочной полосы!» процитировал он любимое выражение главного редактора «Хроники Пикирующего Района» Александра Ивановича Малеванного, которым тот с неизменным упорством заканчивал каждую планерку редакции на протяжении последних трех месяцев. И даже огромные крылья надежды на возрождаемое пчеловодство не помогут перейти Пикирующему Району в режим мягкой планирующей посадки. Я не верю в Воскозавод вместе с амбициозными планами его новых владельцев! Я ни во что уже не верю даже в птицефабрику «Золотой Гребешок» Новокарачаравского УПХ. Ничьи крылья не удержат нас в воздухе, Костик ничьи ни суперпчел, ни чудо-кур!
Костя залпом, как и Виноградов, осушил стакан и торопливо зажевал приторно сладкое вино куском холодного окуня, понимающе вытаращив глаза на собеседника. Но в глазах собеседника установилась такая беспросветная безнадега, приправленная портвейновой мутью, что еще о чем-либо расспрашивать его Косте расхотелось.
Внезапно за дверью в коридоре послышался подозрительный смутный шум. Виноградов немедленно вскочил на ноги, выключил свет и на цыпочках подошел к двери. Оба напряженно прислушались, что могло твориться в коридоре. Впрочем, очень скоро все стало предельно ясно по коридору кто-то ходил нетвердой и, по всей вероятности, нетрезвой походкой.
Кажется, это Ирка Бобкова! зло и несколько обречено прошептал Виноградов. Нажралась вчера, а сейчас с утра пораньше ищет похмелиться! У нее нюх на выпивку будь здоров! Впечатление такое создается порой, Костик, что она видит алкоголь сквозь стены!
Так она же ведьма! резонно заметил Костя. Поэтому ей и стены не помеха!
Как я ее, по большому счету, ненавижу! с чувством процедил Виноградов.
А кто ее «навидит» -то, разве что Ширяев! усмехнулся Боровой. Я бы на месте Иваныча давно бы уже дал ей пинка под ее широкий зад! Не понимаю как он ее до сих пор терпит?!
Сам же только что сказал ведьма!
Нетвердые, но громкие шаги в коридоре, приблизились к самой двери и замерли перед нею. В дверь раздался требовательный стук и пьяный голос зав. отдела «Астрал и Паранормал Района» «межпланетного координатора и действительного магистра эзотерических наук», гадалки и экстрасенса, соседки по этажу общежития, сорокалетней, маленькой, толстой, уродливой и вечно опухшей от беспробудного пьянства, Ирины Бобковой, зычно потребовал:
Витька открывай! Я знаю, что ты не спишь, а водку пьешь! Открывай разговор есть!
Вот дура, бл ь! шепотом выругался Виноградов. Не отвязаться ведь от нее сейчас!
В общем, пришлось включать свет и открывать дверь «дорогой гостье».
О-о-о и Костик здесь! обрадовано воскликнула Ирка. Мальчишник решили устроить! и без приглашения прошла к гостеприимно накрытому столику, по хозяйски усевшись на одно из кресел, закинув одну короткую ногу на другую, еще более короткую. От нее пахло свекольной самогонкой и ночным туманом, в редких, коротко подстриженных волосенках на голове, застряли еще не высохшие зеленые водоросли.
Ты с озера, что ли идешь?! забыв об обычной неприязни, искренне удивился сверхчеловеческой смелости Ирки Костя.
Да с озера! Завтра сдаю материал «Озеро Скорбящей Ларисы при свете Луны»! А у меня привычка, Костик не описывать с чужих слов сенсационные материалы! Наливай! кивнула она на бутылку портвейна.
После этих слов Бобковой пришел черед удивиться ее сверхчеловеческой наглости. Усевшийся, однако, в свое кресло Витя Виноградов без лишних разговоров налил Ирке полный стакан. Она «хряпнула» его залпом и не стала закусывать.
Ирка ты не боишься вот так вот по ночам в одиночку шастать, а тем более по лесу? вкрадчиво полюбопытствовал Витя, пытливо прищурившись на заведующую «паранормального» отдела.
А чего мне бояться, Витя?! она прищурилась на Виноградова не менее пытливо, чем он на нее. Дети у меня уже почти выросли, любовь прошла, сама я потихоньку начинаю увядать и не осталось у меня никаких желаний кроме одного открыть при жизни моим читателям дорогу на Тот Свет.
Виноградов и Боровой переглянулись, догадавшись, что киргизский портвейн смешался в крови Бобковой со струившейся там самогонкой и получился ядерный мыследробительный коктейль. Ирка, правда, и сама успела догадаться об этом и, пробормотав что-то вроде благодарности, быстренько покинула общество двух мужчин, убравшись к себе в комнату, находившуюся в дальнем конце коридора возле умывального и туалетного отсеков. Виноградов с видимым облегчением закрыл за ней дверь.
Чтоб ее побрали «коридорные черти»! от души пожелал Бобковой Костя, наливая себе и Виноградову по полстакана портвейна.
А ты знаешь, что они на самом деле существуют?
Кто?!
«Коридорные черти»!
Я прекрасно осведомлен обо всех легендах нашего общежития, Витя! Давай лучше поговорим о реальных фактах из тех, что окажутся похлеще всяких страшных легенд!
Обо всем узнаешь утром на планерке! Могу единственное сказать, что Району осталось «парить», возможно, не больше двух-трех недель!
В коридоре пронзительным акустическим взрывом раздался отчаянный заполошный вопль Бобковой скорее всего, на нее напали таки «коридорные черти». Но, ни Виноградов, ни Боровой не обратили на пьяный вопль коллеги ни малейшего внимания, оцепенелым замороженным взглядом глядя в глаза друг другу и сохраняя жуткое изумленное молчание, установившееся после слов Виктора.
У меня конфиденциальные данные из Штурманской Метеоцентра! веско добавил он. От самого Математика Он еще не решился представить официальную сводку для Командования Района в течение ближайших суток будет все перепроверять. Но говорит, что почти не сомневается в правильности предварительных расчетов! Так-то вот, дружище, обстоят дела наши скорбные! и оба журналиста дружно допили остатки портвейна, на несколько минут впав в состояние алкогольной «нирваны»
Минут на десять не больше, потому что зав. отдела «Патологии районного животноводства», несмотря на выпитый портвейн, внезапно вспомнил нечто очень важное, и очень страшное:
Костик!!! замогильным голосом воскликнул он.
Что такое?!?!?! встрепенулся Боровой.
Сегодня же десятая ночь полнолуния третьей месячной фазы!!!
Не понял
Этой ночью в Зверосовхозе должны были забить «ибермаргеров»! Виноградов, кажется, начал успокаиваться.
Каких «ибермаргеров»?!
«Лунных лисиц», дружок! уже едва ли не торжествующим тоном произнес Виноградов и в глазах его пьяная муть стремительно размылась острым журналистским профессионализмом, смешанным, однако, с заметным выражением сильной тревоги.
Кто они такие?! Впервые слышу! продолжал недоумевать Костя Боровой, не способный столь быстро трезветь в отличие от своего старшего товарища.
Не волнуйся скоро услышишь! Но вот только, не дай Бог, их нам с тобой увидеть!..
Пикирующий район. Образцовый Зверосовхоз «Следы невиданных зверей». Поселок Лысая Поляна. 5 июля 200 г. 5 час. 17 мин
Двое рабочих-забойщиков ночной смены из так называемого экспериментального цеха зверокомплекса Михаил Балуев и Михаил Изенкин, воспользовавшись аварийным отключением электроэнергии, после недолгого размышления покинули помещение цеха, решив оперативно распить во дворе четок самогонки, вполне обоснованно предполагая, что до конца смены свет, скорее всего, так и не включат. Тем более что и смена получилась непривычно тяжелой. И даже не то чтобы тяжелой (это чересчур мягко было сказано), а мучительно изматывающей, ежеминутно больно ударяющей по нервам, и без того взвинченным невероятными превратностями жизни в Зверосовхозе, безжалостно опаленными огненно-крепкой самогонкой, едким угольно-черным табаком-самосадом и необычайно уродливо складывавшимися превратностями личной жизни. Хотя, с другой стороны, двум друзьям тескам-забойщикам достаточно сильно повезло в отличие от остальных членов их бригады, искусанных в эту ночную смену новоприобретением Зверосовхоза, в прямом смысле этого слова, «невиданными зверями», так называемыми «лунными лисицами-ибермаргерами», завезенными руководством два месяца назад из какой-то далекой заморской страны с длинным сложно произносимым названием.