Когда таких философских вопросов набирается достаточное количество, они постепенно складываются в новую жизненную философию, которая несколько отличается от прежней. Тут случай крайний, но для подобных метоморфоз вовсе не обязательно попадать на нелегальную работу в Испании.
Спустя несколько месяцев она умудрилась восстановить контакты и возобновила работу. Работа по-прежнему оставалась добросовестной, но теперь имела еще и ряд дополнительных целей.
В один прекрасный день Карину посетил Берович, непонятно, каким побытом вырвавшийся из круговерти своих бесконечных дел. Саня был весел, одет на манер образцового курортника в свободную косоворотку с легкомысленным пояском, полотняные штаны и полотняную же фуражку, обут был в сандалеты на босу ногу, а с собой имел две весьма объемистые корзины со снедью и хорошим, не поступающим в продажу вином старых грузинских лоз. Потыкавшись с мотором катера, он решительно отстранил моториста, дав ему заслуженный выходной: умеренной сложности техника, даже ранее незнакомых моделей, слушалась его беспрекословно и даже как-то охотно.
От абсолютной непривычки к человеческому отдыху, он несколько опьянел от воздуха, солнца и, главное, избытка пространства. По этой причине и то, как он себя вел, казалось несколько неуместным, впору не взрослому дяде, а, скорее, подростку лет двенадцати-тринадцати, с характерным обилием не всегда удачных, несколько инфантильных шуток. Правда, катер при всем при том он вел ровно, уверенно, и как-то надежно. Они обещали показать ему красивые места для того, чтобы остановиться на пикник, и даже слегка поспорили, но гость находился в столь благодушном настроении, что все уладилось как-то само собой.
В укромной бухте под скалой, так, что в двух шагах были и солнце, и тень, и песок, и море, он послал женщин собирать высушенный солнцем плавник, а сам принялся колдовать над шашлыком. Занимался он этим примерно в первый раз, но раньше пару раз видел, как это делают другие, а к остальному подошел, как технолог: узнал у Арчила несколько основных рецептов и все мельчайшие подробности. В итоге получилось более, чем приемлемо. Тут надо сказать, что шашлык это такая вещь, которая идет «на ура» практически всегда. Даже при куда более скромном уровне приготовления, чем в данном случае. Пока шел кулинарный процесс, дамы, естественно, полезли купаться, но делали это по-разному. Карина плескалась на мелководье, поскольку плавать сроду не умела и воды боялась. Стрелецкая плавала, как русалка, сильно и стильно, легко разрезая плотную морскую воду: отчетливо видна была школа, причем достаточно серьезная.
Клава плавала, как зверь. Объяснить трудно, но при взгляде на ее движения в голову приходило в первую очередь именно это сравнение. Не относясь ни к какому известному стилю, движения эти все равно казались единственно естественными. Потом поступил призыв к столу, женщины начали собирать и раскладывать снедь, и Берович, наконец, тоже получил возможность быстренько ополоснуться от пота и дыма. Он плавал, но кое-как: по-собачьи, недалеко, недолго, и избегая по-настоящему глубоких мест.
Увлеченно жуя шашлык, Саня, перешел, наконец, к выполнению Долга. Вспомнил, что официальной целью визита на высшем уровне было проявление заботы и внимания руководства к заболевшему сотруднику.
А вообще ты, Морозова, страшная личность. Вот хороших мы ребят подготовили, не похаешь, а без тебя все равно, как без рук. Как здоровье-то?
Да, вроде, нормально. А пускать не пускают.
А что говорит медицина?
Пожимают плечами, и говорят, что так не бывает. У тебя, говорят, распад был. Каверна. А они так быстро не затягиваются. Осторожничают.
Это как раз даже очень хорошо понятно, почему не верят. Они ж понятия не имеют о действии новенького, с иголочки, «препарата «Т». Рановато им было знать про такое. Всему свое время.
Ты все равно того, слушайся. Набирайся сил, чтоб с запасом. Перебьемся пока как-нибудь.
Да скучно здесь, Александр Иванович, спасу нет. Я ж без дела сроду никогда не сидела, и знать-то не знала, что это такое отдыхать. Это первые три дня хорошо было, пока пластом лежала. А потом тоска смертная.
Ничего, поскучай. Ты не думай, я справки навел: там у тебя, помимо чахотки, и гастрит, и малокровие, и пониженная масса тела. Вон, на подруг погляди: поди, тоже проблемы со здоровьем, не просто так тут зависают, а картина совсем другая
Это как раз даже очень хорошо понятно, почему не верят. Они ж понятия не имеют о действии новенького, с иголочки, «препарата «Т». Рановато им было знать про такое. Всему свое время.
Ты все равно того, слушайся. Набирайся сил, чтоб с запасом. Перебьемся пока как-нибудь.
Да скучно здесь, Александр Иванович, спасу нет. Я ж без дела сроду никогда не сидела, и знать-то не знала, что это такое отдыхать. Это первые три дня хорошо было, пока пластом лежала. А потом тоска смертная.
Ничего, поскучай. Ты не думай, я справки навел: там у тебя, помимо чахотки, и гастрит, и малокровие, и пониженная масса тела. Вон, на подруг погляди: поди, тоже проблемы со здоровьем, не просто так тут зависают, а картина совсем другая
Показывая ей эту картину, он, естественно, повернулся и сам, и при этом взгляд его как-то притормозил на Стрелецкой. Примерно, как притормаживает автомобиль перед ухабом, перед тем, как переехать его. Как будто увидел первый раз. Так что следующий взгляд случайным уже не был. На миг они даже едва заметно зацепились взглядами.
И вот такая-то ерунда не прошла незамеченной. Клава заметила, все поняла, и все для себя решила, как решала всегда, сразу, четко и определенно: клиньев не подбивать! Ничего уже не выйдет, да и вообще это был все-таки не ее тип, хотя, она видела, на крайний случай вполне сошел бы. Кобеля на время она себе еще сыщет, лучше, понятно, из местных. Всегда находила.
Карина, вроде бы, не придала ерунде особенного значения. Но все-таки, по какой-то причине, ерунду эту и заметила, и отметила. И тоже посмотрела на Настю лишний раз. Та и вообще умудрялась в своем черном купальнике выглядеть более голой, чем когда раздевалась донага перед женщинами. Но уж сегодня, еще более голой, чем обычно. А еще сегодня это почему-то испортило Карине настроение. И небо как-то посерело, и солнце грело не так, и шашлык остыл, и сердце на обратном пути щемило чем дальше, тем сильнее.
Чудо, это маловероятное совпадение маловероятных событий. Чудотворство, оно же колдовство, только для тех, кому можно, это умение управлять случайностями. От природы оно чаще всего присуще женщинам, поскольку те реже задумываются над всякими глупостями вроде рациональных обоснований.
Когда Карина вечерком зашла к Беровичу, остановившемуся до утра в «гостевом» номере, а она заходила к нему без стука последние лет пять, так уж повелось, у него оказалось не заперто. На этот раз старая безалаберная привычка сыграла с ним дурную шутку.
Вечерело, но света из окошка хватило, чтобы в подробностях рассмотреть приключившуюся картину. Улыбающийся Саня, вальяжно развалившийся в кресле, полотняные брюки расстегнуты, а рядом, на стульчике, Настя, державшая в руке его напряженный член. Вполне, кстати, одетая. Когда дверь открылась, она обернувшись, улыбнулась гостье мягкой улыбкой, не содержавшей ни капельки смущения. Карина, покраснев, выбежала и закрыла за собой дверь.
Она совершенно спокойно восприняла бы картину намертво сцепившихся на кровати голых тел в обрамлении разбросанной одежды: непьющий Саня баб вовсе не чурался, как бы ни наоборот, тем более, что выбор был, а обид не было. Но то, что она увидала только что, по какой-то причине проняло ее всерьез. Почему-то пришло в голову, что, приди она еще минутой позже, могла бы увидать что-нибудь и еще более интересное.
Помнится, что когда-то, лет шесть-семь назад, она услыхала от озабоченных подруг возбужденное шушуканье о такого рода делах. Тогда ее, помнится, вырвало, Да не раз: уже все вроде бы, а как вспомнит, так опять. Но лет с тех пор прошло все-таки порядочно. Поди, усмехнулась про себя собственной мысли, и сама бы исполнила, как смогла, если б попросил. Не как любовница или влюбленная женщина, а как человек, обязанный ему буквально всем. Его человек. Самураи в старой Японии. Вассалы в средневековой Европе. И она.
Конец у гнусной, но все-таки сказки тоже был, как положено, сказочный. Вроде бы и удачный, но при этом как-то очень в духе основной части повествования, а оттого двусмысленный. Каудильо, совсем как ей некоторое время тому назад, сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Но он, в отличие от Насти, все-таки отказался вопреки всякой очевидности. Когда события достаточно назрели, горничная бесследно испарилась из гостеприимного дома Варгасов, материализовавшись на базе республиканцев. Среди них даже далеко не все знали, что вооружают, снабжают и обучают их люди, родившиеся очень далеко от Пиренейского полуострова. И особые ударные группы, на которых лежит специальная миссия, тоже состоят из них. Понятное дело, Стрелецкая загодя подготовила почву, подав полковника в качестве потенциально очень ценного источника информации. Так что тот не смог скрыться из пылающего Мадрида, когда дело было уже сделано и сопротивление стало бесполезным. В тот вечер, когда должно было начаться, Настя переоделась в черный комбинезон, не стесняющий движений, собрала волосы в косу, упрятав ее в семислойный черный шлем, утянула щиколотки шнуровкой высоких ботинок на каучуке. Подсумок с тремя магазинами по сорок патронов, еще два в карманы специальной куртки с множеством карманов, гранаты, пара ножей, «КАМ 42» в руку. Все. Пошел. Снарядившись, она почувствовала себя совсем другим существом, нежели когда-либо прежде. Ей не раз приходилось носить этот наряд для ночных дел и прежде, на тренировках и в реальных операциях, но теперь это было совсем, совсем другое дело. На улицы смятенного Мадрида вырвалась смертоносная черная тень, демон-убийца, сама воплощенная смерть. Потом в суеверном Мадриде ходили целые легенды. Говорили, что даже мельком увидевшие ее потом жили не больше недели-двух. Да еще мало ли что.