Что это? все-таки спросил он, хотя ему не хотелось разрушать увиденную картину ночного дождливого города.
Не знаю, честно ответила Майя. Мое настроение в тот момент, когда я захотела это написать. Мои друзья отчего-то видят каждый свое. Даже интересно послушать их измышления, добавила она и улыбнулась.
Я вот тоже вижу, начал Георгий Петрович и осекся.
Ему вдруг расхотелось рассказывать о дождливой улице. Майя с любопытством на него посмотрела, но уточнять не стала. Ей подумалось, что так даже лучше, пусть то, что видит ее отец, останется для нее тайной.
Но вообще стиль странный и точно неординарный, заметил он. Я такого не встречал и сейчас понимаю недовольство твоего преподавателя.
Да чего еще было ждать от этой старой перечницы? сказала девушка и пожала плечами. Она только классику признавала.
Но классика это основа основ! уверенно проговорил он и подошел к Майе.
Садись, пригласила она и кивнула на диван.
Майя достала с полки большую папку формата А-4. Они уселись рядышком. Георгий Петрович внимательно просматривал рисунки, которые демонстрировала ему Майя. И все они были выполнены в одном стиле. Правда, на некоторых картинах линии сменялись пятнами, и тогда казалось, что это хаотичная мозаика, иногда перемежалось и то и другое, но и это выглядело ярко и, несомненно, притягивало взгляд. В отдельной папочке оказались работы, отличающиеся тем, что среди линий вдруг просматривался большой глаз, или губы, или ломаный профиль.
Какой-то современный сюрреализм, пробормотал Георгий Петрович. Ты наверняка увлекаешься творчеством Сальвадора Дали?
Майя покраснела и промолчала. Про Дали она слышала, но его картинами не интересовалась. Она вообще не любила учиться. Ей нравилось изливать свои эмоции на бумагу именно в виде хаотичных линий, и она особо никогда не задумывалась ни над стилем, ни над сочетанием цветов. Она просто следовала за своими мыслями, подчинялась сиюминутному настроению, и если чувствовала облегчение после написания очередной картины, то считала, что работа удалась.
А какую музыку ты слушаешь? неожиданно поинтересовался он.
Майя вскочила и поставила диск.
«Только не уходи шепотом попросил. Снова твои шаги услышу» понеслось из колонок, и Георгий Петрович поморщился, но вежливо спросил:
А что это за коллектив? Я совсем не разбираюсь в современной музыке.
Это моя самая любимая группа «Китай», сообщила Майя. Я их просто обожаю. У меня есть и плакат с Гришей!
С кем? не понял он и повернул голову.
На одной из стен висел постер с изображением черноволосого бледного парня с густо подведенными глазами. В его руках краснело разломанное пластмассовое сердце.
Гриша Радуга, их солист, пояснила Майя и зарделась. А продюсером у них Максим Фадеев, зачем-то добавила она.
Что-то слышал, ответил Георгий Петрович, но повторюсь, я плохо разбираюсь в современной поп-музыке.
Я фанатка Радуги, тихо призналась она.
Майя смешалась, ей вдруг стало неловко, отца она совершенно не знала и открывать свое сердце перед ним не собиралась. Она выключила музыкальный центр и села на диван.
А что мама говорит о твоих работах? после паузы поинтересовался Георгий Петрович, перебирая рисунки.
Мазня! коротко ответила она и пожала плечами.
Да, твоей маме такое вряд ли может понравиться, заметил он и улыбнулся.
Что тут мне не нравится? раздался взволнованный голос, и в комнату вошла Ирина Ивановна. А, понятно, вы тут Майкины работы изучаете. Хоть бы ты, Гера, ей сказал, что все это полная ерунда! Какое практическое применение может быть такому вот? Намалевано черти что, добавила она и взяла со стола лист.
Рисунок состоял из неровных пятнышек всех оттенков розового, полностью заполняющих ватман.
И что это? сказала Ирина Ивановна и скривилась в усмешке.
Похоже на лепестки сакуры, задумчиво ответил Георгий Петрович. Они в Японии именно всех оттенков от белого до красного и даже розово-фиолетового. Сакура это, конечно, вишня, но некоторые сорта сливы начинают цветение раньше нее, а у них цветы бывают именно сочного красно-розового цвета. На солнце это выглядит очень красиво!
А ты бывал в Японии? удивилась Майя.
Бывал? хмыкнула мама. Да твой папа и сейчас там живет.
По работе, добавил он. Я в служебной командировке долгосрочной. Пока на три года, а там видно будет.
А ты бывал в Японии? удивилась Майя.
Бывал? хмыкнула мама. Да твой папа и сейчас там живет.
По работе, добавил он. Я в служебной командировке долгосрочной. Пока на три года, а там видно будет.
А где ты работаешь? уточнила Майя, ощутив острое любопытство.
В одной компании, занимающейся медицинской техникой, охотно ответил Георгий Петрович.
У папы хороший пост, с непонятной для Майи гордостью заявила Ирина Ивановна.
А ты, смотрю, в курсе его дел, тихо сказала девушка. А со мной никогда ни о чем таком не говорила.
Вообще-то я периодически звоню, с удивлением заметил он, и всегда передаю тебе приветы.
Вот даже как? сказала Майя и нахмурилась.
Чего мы тут застряли? торопливо проговорила мама. Может, за стол вернемся?
Значит, вы часто общаетесь, не слушая ее, проговорила девушка, а я знать ничего не знаю! Мало того, я всегда считала, что отец нас бросил.
Ты уж прости меня! ответила Ирина Ивановна и сжала руки. Я не хотела тебя тревожить, дочка.
А ты, Ира, не права! не выдержал он, хотя, как видела Майя, старался сохранять спокойствие. Я очень хотел и сейчас хочу общаться с дочерью! И я неприятно удивлен открывшимся фактом. Значит, ты нарочно препятствовала?
Простите меня, мои дорогие! покаянно произнесла Ирина Ивановна. У тебя, Гера, своя жизнь, вот я и думала, что девочке совсем необязательно привязываться к тебе, встречаться, перезваниваться.
Ничего, это мы исправим! решительно сказал он.
Уже и горячее готово. Я курочку запекла! Слышите, как пахнет? другим тоном заговорила Ирина Ивановна.
О, да! заулыбался отец, хотя глаза оставались грустными. И, правда, запах вкуснейший.
Он аккуратно сложил рисунки обратно в папку и встал.
Майя недовольно посмотрела на мать. Ей не понравилось, что она ушла от разговора, и тут же решила, что позже подробно расспросит ее. Для нее оказалось шокирующей новостью, что отец поддерживал все это время с ней отношения, они постоянно перезванивались. Но мать отчего-то утаивала это от нее.
Они вернулись на кухню, беседа потекла в спокойном русле, родители обсуждали всякие мелочи, не совсем Майе интересные. Но когда начали пить кофе, Георгий Петрович стал серьезным, он о чем-то мучительно раздумывал и молчал. Мать тоже притихла. Майя поглощала пирожные и украдкой наблюдала за отцом. Он ей нравился все больше, но по-прежнему казался словно инопланетянином. Таких мужчин она в их городке не встречала. А то, что он занимается бизнесом и катается по миру, вызвало еще большее уважение, переходящее в восхищение.
Вот бы и мне побывать в Саппоро! неожиданно для себя сказала она и прикусила язык.
Георгий Петрович в разговоре за столом сообщил, что живет именно в этом городе.
Это можно устроить, спокойно ответил он. Насколько я понял, ты окончила школу, а в колледж не поступила. И сейчас совершенно свободна.
Но подожди! испугалась Ирина Ивановна. Так нельзя! Я хотела, чтобы Майя вернулась обратно в школу или хотя бы поступила на завод ко мне ученицей, а потом сдала экзамены в наш профильный техникум.
Но, наверное, решать самой девочке, мягко заметил он и улыбнулся зардевшейся Майе.
У нее буквально перехватило дыхание от открывающихся перспектив. Только что этим утром она ощущала жуткую растерянность и просто не представляла, как ей жить дальше. На завод ей совершенно не хотелось. И вдруг получить предложение поехать в Японию, пожить там с отцом. Майя о таком и мечтать не могла.
Я только «за»! возбужденно ответила она. Мамочка, ты согласна?
Но тебе нет еще и шестнадцати! упрямо проговорила та.
Но паспорт-то уже есть? поинтересовался отец.
Майя закивала и сложила руки в умоляющем жесте.
И насколько я помню, день рождения у тебя скоро, двадцать пятого сентября, добавил он. А с документами я сам все решу, по поводу визы можете не беспокоиться. И я все оплачу. Майя моя родная дочь, и я хочу с ней поближе познакомиться.
Ирина Ивановна сильно покраснела, ее глаза повлажнели. Она хотела что-то сказать, но Георгий Петрович строго на нее глянул и сурово произнес:
И не моя вина, что я не общался с дочкой все эти годы! Ты же сама мне постоянно говорила, что Майя и слышать обо мне не желает.
Мама?! возмутилась Майя.
Прости меня, вновь повторила Ирина Ивановна. Из-за своей застарелой обиды я не допускала отца в твою жизнь. А Гера, и правда, постоянно рвался общаться, сколько раз звонил, хотел приехать, приглашал тебя в Питер. Но я всегда была категорически против, и тебе ничего и никогда о нем не рассказывала.