Не больше, чем ожидать его возвращения здесь. Вдруг охота пройдет неудачно, тогда мы станем его и первым и вторым блюдами.
Я с тобой! испуганно вскочил Аяр, и двинулся за Лирой смело пустившейся по следам Одиночки
Сквозь серую пелену вечера, опускающегося на землю, незаметно, крадучись, постоянно посматривая по сторонам, продвигался вглубь леса старый одинокий волк. Шел он с опущенной головою, еле волоча лапы, и по одному его виду, можно было сразу понять, что эта дорога была для него очень трудна, ни сколько физически, сколько эмоционально. Возможно, именно по этой причине, он не заметил за собой слежку, организованную молодыми волчатами, серыми, как и все в округе. Побаиваясь волка-одиночку, они держались от него на приличном расстоянии, не упуская его из поля видимости. И ускоряли шаг, когда тот, на миг исчезал за поворотом.
Спустя некоторое время Одиночка пошел еще медленнее. Казалось, каждый шаг давался ему через силу и боль. Вскоре, таким темпом он вышел на совершенно глухое местечко, глубоко в самой чаще леса, возле небольшого болота с одной стороны и глубокого оврага с другой. А в центре лежало поваленное дерево, точнее то, что от него осталось за столько лет гниения. Эта коряга ростом с медведя с торчащими во все стороны корневищами, могла испугать любого, кто забрел бы сюда невзначай. Но Одиночка вовсе не испугался и даже наоборот выправился, глубоко вздохнул и направился прямо к входу в полый ствол дерева.
Эй, там, выходи, посмотри, кто пришел? громко заговорил Одиночка, остановившись у входа, и говоря прямо внутрь.
Но как бы он громко не говорил, волчата все же не могли расслышать его и продолжали красться вперед.
Как ты посмел нарушить мой покой? донесся изнутри недовольный голос. Убирайся отсюда!
Может, выйдешь и скажешь мне это в глаза?! Или это тебе не по плечу?! Ах, да, я и забыл, ты умеешь нападать только из-за спины, и то, когда уверен, что противник слаб.
Хе-хе-хе! Ты все-таки не забыл, кряхтя и ковыляя на лапу, вышел из темноты еще один волк, моложе Одиночки. Но жизнь здесь явно его потрепала, и он местами был облезлый, а кое-где и вовсе плешивый. Страшный вид дополнял его голос, ставший из-за сырости болота вечно хриплым, переходящим в сырой кашель.
Дорогой папочка! закончил мысль волк, показавшийся перед Одиночкой во весь рост, выйдя из-за тени дерева.
Ты я вижу, совсем захирел здесь Я рад!
Тебя тоже старость не обошла стороной седеешь на глазах. Я тоже рад! А теперь скажи на милость, какого лешего ты забыл здесь? В моем доме?
В доме?! Ха! Если бы ты тогда не воспротивился мне, и не напал исподтишка, сейчас стая была бы домом нам обоим
Как я посмотрю, кто-то не привык проигрывать,
Я не свыкся с предательством своего собственного сына, которого как я слышал, и самого постигла та же беда!
И что?! Лишний раз пришел позлорадствовать?! Тоже мне нашел потеху!
Ты сам накликал на себя беду, не стоит злиться на меня!
Ну, конечно, каков отец, таков и сын! Два сапога пара! Изгой и Одиночка, которым больше некого помучить, как приходить друг к другу в гости.
Вообще-то ты ни разу не проведал меня с тех пор, как тебя
Не стоит стесняться, батя, я умер для всех и каждого. Так к чему же мне выходить в свет? Поболтать с тобой?! О чем?! Об ошибках прошлого? Хе! Не надо, не сейчас
А если я скажу, что у тебя появился шанс все исправить?
Я скажу, что сны снятся! Поди прочь, не хочу на тебя смотреть! Твои глаза лишнее напоминание
О прошлом?! Именно благодаря ему я еще жив! Скажи, помнишь ли ты своего друга, Шуаша?
Ты издеваешься?
Вижу, что, да. Так вот, я здесь, чтобы сказать, что его сынишка сбежал от отца!
И я его понимаю!
Ну, конечно, только в отличие от тебя, он сам убежал, а не прогонял отца!
Ладно, ладно, хватит заливать батя! Давай уж договаривай.
Он не только сбежал, но и сейчас находится неподалеку со мной.
Тебя что, мучает голод, или ты умом тронулся? Его отец найдет тебя, вернет сына, и тебя накажут
Хуже, чем сейчас не будет! Тем более я желаю, чтобы они нас нашли!
Постой, постой, может просто убьем их и съедим, ради мести?
Сива, ты можешь поступить с ними, как вздумается, начал Одиночка, и не подозревая, что наконец-то волчата подползли ближе и им стал слышен разговор волков.
Хочешь убить убей, хочешь съесть ешь, мне все равно было последнее, что смогли услышать обрывками волчата, но и этого хватило, чтобы все понять, и недолго думая, оба пустились бежать прочь.
Как ты поступишь с шансом вернуться в стаю! договорил Одиночка.
Хе, отец, ты вечно летал в облаках! А теперь, я вижу, что и вовсе замечтался Мне проще прибить волчонка, чем вернуться в стаю. Да и зачем? Если отныне, я Никто, изгой-одиночка, про существование которого никто, ни слухом, ни духом. Та жизнь в прошлом, батя, и ты не смеешь тащить силой меня обратно!
Но это выход, из всего этого
Все Это отныне мой дом! И я не хочу больше говорить об этом, как и видеть тебя. Проваливай со своими волчатами, хоть на все четыре стороны, развернулся волк и быстро скрылся в темноте ствола.
Но послушай, ведь это реальный шанс все изменить.
Ничего я не собираюсь менять! Меня все устраивает! А если ты так печешься о нем, так меняй свою жизнь и меня больше не трогай!
Сынок
Не называй меня так! Ты перестал быть мне отцом с тех пор, как Она Поди прочь!
Можно подумать, я хотел этого больше всего! закричал в гневе отец на сына. Да и ты хорош! Случись беда, тут же во всем обвинил меня
Короткая память у тебя, папаша, это ты взвалил на меня всю вину! Этого я тебе не прощу! Никогда слышишь?! Никогда
«Страх порой заставляет нас совершать безумные вещи, но еще больше, он заставляет нас остановиться и не делать того, чего мы боимся. Вот и получается, что тот, кто подвержен страху, зачастую сидит на месте, не думая ни о чем, кроме как состариться от бездействия.
Все новое и необычное пугает нас, и нам порой трудно отказаться от привычной жизни, расписания, порядка, круга общения, заставляет отбрасывать любые мысли о смене обстановки. Для нас это становиться чем-то слишком сложным, опасным предприятием и мы зачастую не понимаем, что, не попробовав не узнаешь. А вдруг, то чего мы так боимся перемен, необходимы в жизни?! Ведь без них не обойтись, уж так устроен наш мир. Он изменчив, как и все нас окружающее. И если не приноровиться к переменам, можно и вовсе сгинуть.
Порой течение несущее всех, несет свои воды вовсе не в ту сторону, и мы боимся, что став поперек его, нас вовсе смоет, а то и выбросит из потока. Из-за нашего страха, мы начинаем бояться становиться и быть индивидуальностью, творческой и мыслящей личностью. И все больше стараемся походить на других, чтобы не выделяться, найти свою струйку в течении, и плыть вместе с ними по дороге в никуда.
Вы спросите, к чему я это начал? Отвечу. В нашем современном мире, нас так часто пугают, навязывают страх, запугивают и учат ему, что мы и вовсе забываем, каково это жить без него. Каково это пройтись босиком по траве, не боясь пораниться, вздохнуть полной грудью свежего утреннего воздуха, не боясь, что он заражен выхлопами или попить чистой воды, не боясь подцепить кишечную инфекцию. Мы забываем каково это Жить, и что представляет из себя Жизнь, без страхов и оков, которые мы сами создаем и укрепляем. Мы становимся рабами случая, который порой длится всю нашу жизнь. И лишь под ее закат, мы осознаем, как некогда были молоды и заблуждались относительно всего, а в особенности жизни.
Но страх имеет и вторую сторону. А именно, когда мы очень чего-то боимся больше, чем другого, то сильнейший из них побеждает. Частенько это лишь усугубляет положение. Но в исключениях бывает и наоборот»
Именно страх, быть растерзанным и попросту погибнуть, заставил двоих еще молодых волчат нестись всю ночь напролет далеко на восток, не щадя ни себя, ни лап. Страх не оставлял их ни на минуту, и им все чудилось, что за ними гонятся.
Они не успокоились и с приходом рассвета. И даже глазом не моргнули, и не остановились, когда им преградила путь широкая на первый взгляд, река. Ни бурное течение, ни морозящая вода, что неслась, сметая все на своем пути, не могли остановить волчат. Они, недолго думая, бросились в бушующие воды, и лишь спустя некоторое время им после неимоверных усилий удалось достичь противоположного берега реки.
При этом их довольно прилично отнесло течением реки, на север, по направлению течения. Еле дыша, дрожа всем телом и изнемогая от холода, голода и усталости, волчата, по-прежнему подгоняемые страхом, из последних сил опираясь друг на друга, отправились дальше в лес, подальше от открытых песчано-каменистых берегов, где они были, как на ладони