И тем не менее город консервативен уточнил Коюров желчно, почти сварливо.
Народ, народ! залопотал Андрей с жаром, обиженно насупившись. Это народ консервативен!
Что ж, огромное спасибо надменно процедил Коюров. Я крайне вам обязан за всю эту бесценную информацию
Не стоит преувеличивать! с не очень хорошо поставленным благодушием рассмеялся Андрей. Я вас совсем заболтал! Срочно вынужден оставить вас на несколько минут! Инджой ё дринк!
Спасибо! Коюров тоже растянул губы в улыбке. Только ещё секундочку! Последний вопрос! И очень деликатный Максим понизил тон.
Да? наклонил голову Андрей.
Послушайте, продолжал Максим, ещё более приглушив голос. Не хочу никого обидеть он приподнял над столом выставленные вперёд топориками, близко-близко сведённые друг к другу ладони всё же между ними оставался некоторый зазор; хотел показать, насколько чувствительной собирался коснуться темы. Лицо Андрея вдруг залоснилось от испарины и приняло выражение угрюмого, сосредоточенного внимания. У вас тут всё такое энглинизированное американизированное осторожно принялся формулировать Коюров. Мне всегда казалось, что это было в моде до четырнадцатого года а с двадцать пятого их особенно не любят словом, вы только не поймите меня превратно, погромов у вас тут не было?
В этот момент Андрей мог бы сойти за актёра древнегреческого театра в маске гримаса такого безмерного, взрывающегося отвращения застыла на его лице.
А я понимаю, что вы имеете в виду, выдавил он замороженным голосом. Нет, он решительно потряс головой. Никаких эксцессов на этой почве не было, добавил Андрей с особым нажимом. Да, публика у нас порой несколько простоватая, но к нашему колориту относятся нормально. Город у нас всё-таки не такой, процедил он, напоследок попав-таки в подобающую интонацию оскорбленного гордого достоинства.
Простите великодушно! с неискренним воодушевлением воскликнул Коюров и мелодраматически добавил: И за эти сведения я признателен вам ещё сильнее.
Отвесив поклон, Андрей развернулся и помчался прочь.
«Местечковый патриот полиглот вдобавок!» подумал Максим, не преминув проследить за тем, как спина халдея опять на пару секунд замерла в оптической ловушке чтобы затем исчезнуть в ней без всякого следа. Вполне удовлетворённый увиденным, Коюров отхлебнул из высокого стакана дармовой напиток, пресловутый стартер, а что ещё оставалось ему сейчас делать? Несмотря на экзотический цвет и пижонское название, «скайнет палп дринк» оказался компот компотом, только с мякотью и в который, кажется, капнули чуть-чуть водки. «Дуют нашего брата!» горестно резюмировал Коюров.
Ещё раз окинул взором зал скоротать время ради. В этот раз смотрел больше на людей, чем на интерьер зала. Клиентов было что-то совсем уж немного. Через столик от Максима сидели мужчина и женщина лет тридцати, возможно, семейная пара. Ещё подальше одинокая девушка, симпатичная, только какая-то грустная блондинка, пользовалась местным медиапорталом над её столиком висел прямоугольник виртуального холоскрина, и поверх курчавых локонов была надета гарнитура наушников. Впрочем, в здешнем полумраке Коюров не мог на все сто поручиться за цвет её волос. Да и за выражение лица тоже. «Эх, жаль, что Орифис так рано не играет! подумал Коюров. Можно было б пригласить её на танец, познакомиться»
Конечно, только если это «Бесштанное отверстие» лабает такую музыку, под которую можно танцевать
В общем, тренировать наблюдательность особо не на чем к такому выводу пришёл Максим. Тут и Андрей подрулил с подносом, в этот раз основным, более основательным, а не как в прошлый раз площадью только под один бокал. Расставил тарелки на столике, прокукарекав приторное «Бон аппети!», выпрямился с явным намерением снова исчезнуть, да Максим вдруг сострил в ответ: «Мерси!» и сбил Андрея с толку; тот отчего-то застыл этаким соляным столпом, к столику боком, так что голову вывернуть пришлось, поскольку уставился на клиента с немым вопросом.
Ещё раз прошу прощения, Андрей, начал Коюров искательно, несколько издалека. Я ведь никоим образом не преследовал цель вас обидеть. Просто хотел понять как такой оазис толерантности сохранился в пустыне нынешней жизни. И вообще хотелось бы получить более широкое представление чем живёт этот милый городок? Так сказать, из первых уст!
У Андрея промелькнула на лице улыбка, правда, всё ещё осторожная, недоверчивая.
О, жизнь в нашем милом, как вы изволили выразиться, городке тиха и спокойна!
Совершенно тиха и спокойна? повторил Максим.
Абсолютно! отчеканил Андрей. Вместе с тем вы можете провести у нас время очень интересно! У нас, в «Человеке-жуке»! Приходите вечером, помимо живой музыки легендарного «Боттомлесс» вас порадует и многое другое! Вечера в нашем заведении упоительны, просто незабываемы!
Спасибо, кивнул Коюров задумчиво. Непременно воспользуюсь вашим приглашением.
Андрей ретировался в местное «зазеркалье»; причем Максиму показалось, что в этот раз на процедуру «перехода» у него ушло меньше времени (иллюзия; скорее всего, Коюров сам себе это внушил). Теперь можно было и приступить к трапезе.
Тем более что аппетит у него и впрямь разыгрался. За едой Максим понял, что под «сингупанковскими» названиями скрываются самые обычные блюда. Салат, которым он начал трапезу, точно оказался обычным фруктово-овощным салатом.
Когда он с ним покончил и перешёл к супу, грустная блондинка, с которой Максим не прочь был познакомиться, поднялась из-за столика и ушла. «Так музыки и не дождалась!» с досадой констатировал Коюров.
Зато когда он уже почти выхлебал суп, за тем же самым столиком, который оставила блондинка, расположились двое парней один мосластый, то ли бритый, то ли лысый; другой тоже худой, даже скорее субтильный, но лохматый. К ним сразу же подлетел Андрей.
А когда Коюров уже подбирал последние кусочки кибертелятины, на самом деле оказавшейся говядиной, притом, судя по жесткости, от довольно старой коровы, у худощавых парней, всё ещё дожидавшихся своего заказа, завязалась драка.
Ближайшая к Коюрову семейная парочка с любопытством повернула головы к дерущимся. Мосластый схватил своего патлатого компаньона сначала за грудки, потом за шкирку и возил его мордой по скатерти стола; тот пытался вывернуться, но у него плохо получалось. Неуклюже сучил ногами под столом, возможно, хотел пнуть противника, но это у него не получалось тоже.
«Вот козлы! посетовал про себя Коюров без особой, впрочем, злости. Поесть спокойно не дают» Он колебался несколько секунд, надеясь, что единоборство и без него примет какой-нибудь разумный исход, потом вскочил с места, намереваясь подойти к дебоширам, чтобы провести несколько обездвиживающих приёмов, но тут, как по волшебству, к дерущимся откуда-то подскочил дюжий громила, по виду явный вышибала; оторвал бритого от субтильного, ударом громадного, как у мультяшного героя, кулака отправил обидчика в нокдаун. И тут же должно быть, в продолжение этого волшебства, в зал влетела парочка полицейских. Мосластого скрутили, патлатого поставили на ноги. Что-то быстро спросили у него или просто сказали и хулигана увели. Побитый растерянно опустился за столик. Тут как раз подоспел заказ внезапно рассорившихся товарищей судя по количеству приборов, Андрей принёс еду и питьё для обоих.
Но Максим сам уже покончил с десертом и решил, что не станет ждать разрешения загадки как же патлатый обойдётся с блюдами, что предназначались для обидчика. Проглотит сам? Да и Андрей, будто прочитал мысли Коюрова, вдруг объявился возле столика. Прямо телепортировался из одной точки пространства в другую. Секунду назад маячил же в десятке метров отсюда. Но улыбка не сходила с его лица.
Надеюсь, вам понравилось? лучезарнейше поинтересовался он.
Очень, бросил Максим, вытирая салфеткой губы и поднимаясь из-за стола.
«Это и были, что ли, те роботы, о которых так гордо поведал гоблин? спросил он себя, напоследок окинув зал хмурым взглядом. Однако бились как-то хило и совсем не спортивно»
До живой музыки так и не досидел, и даже если что интересное стрясётся в ближайшее время я-то сюда за другим приехал, не Милоровск кабацкий созерцать, подытожил Максим, шагая на выход. Патлатый, жертва внезапного избиения, сидел за столиком с самым потерянным видом, не притрагиваясь к еде. Вокруг него вились какие-то люди, двое из них были в полицейской форме. Коюров покосился невольно в их сторону, проходя мимо.
Вот какие дела вдруг кто-то сказал вполголоса, почти шёпотом, но как будто прямо ему в ухо. Ещё неизвестно, как бы отреагировал на это менее привычный и натренированный человек. Коюров-то как раз, не сбившись с шага, тут же бросил взгляд в сторону источника звука. Но рядом с Максимом никого не было. Ближайший в этом направлении человек сидел в паре-тройке метров от него, за столиком напротив того, за которым всё ещё мучился от случившегося, предавался меланхолии пострадавший волосатик. Но в отличие от жертвы «дружеского» насилия, окруженной сейчас заботливым вниманием, мужчина за передним столиком пребывал в полном одиночестве. Перед ним стояла бутылка минералки и наполовину заполненный минералкой же высокий стакан. Что-то было очень странное в субъекте, но что именно, Максим не сумел понять за ту долю секунды, что успел ему уделить. Может быть, пронзительный взгляд? Да, он как раз смотрел на Коюрова, пристально и продолжительно, похоже, отнюдь не долю секунды.