Алтайцы говорят: «Если вода жидкая, значит вода тёплая».
Наступает уже глубокая ночь.
Андрей натягивает шапку на глаза и сидя засыпает. У меня сна ни в одном глазу.
Я пробираюсь через проход, периодически перешагивая через вытянутые ноги, наконец достигаю водителей. Это два мужика из Минска. Один седой, поприятнее, другой помоложе и поглупее на вид.
Я сажусь на ступень между ними.
Седой поворачивается ко мне:
Опять телефон зарядить?
Да, будьте так добры.
Вон туда втыкай.
Ставлю айфон на зарядку и сажусь обратно на ступень. Передо мной огромное окно, а в нём звёздное чёрное небо и дорога. По бокам то какие-то высокие отвесные скалы, то гравийные карьеры. Ни звука, кроме шума двигателя. Напеваю себе под нос:
Нет прекрасней и мудрее
Средства от тревог,
Чем ночная песня шин
Длинной-длинной серой ниткой
Стоптанных дорог
Штопаем ранения души.
Не верь разлукам, старина, их круг
Лишь сон, ей богу.
Придут другие времена, мой друг.
Ты верь в дорогу.
Нет дороге окончания, есть зато её итог.
Дороги трудны, но хуже без дорог
Песня очень подходит к моей ситуации.
4 часа ночи, спать совсем не тянет. И лезут в голову невеселые мысли.
Неужели правда он так въелся в моё сердце, этот мистер Синяя Борода?
Хотела бы я его увидеть сейчас? О да.
Ненавижу, хочу врезать по морде. Но в тоже время хочу обнять, прижаться, и долго-долго просто слушать его сердце.
Что у него там? Почему такой лёд?
Полдня назад мне казалось, что я его забыла. Но пришла ночь, пришло одиночество, и я увидела, что я просто всё ещё надеюсь на что-то.
Наша последняя переписка была примерно такова:
Привет, Полина. Не знаю, нужно ли мне напоминать тебе, но на всякий случай пишу, что 350 евро были взаймы. Верни их, когда у тебя будет возможность. Я не ожидаю, что это произойдёт скоро.
Привет. Я не верну тебе деньги, и я объясню почему.
Из-за тебя я оказалась в чужой стране посреди ночи, больная, неспавшая больше суток. Было тяжело тащиться с вещами холодным утром. Когда я, наконец, доползла до курса, я почти плакала. В основном потому, что тело очень устало, но также из-за эмоций.
Ты отправил меня на курс со 100 евро в кармане, а сам курс стоит именно 100 евро. Ты спросил, как у меня дела только через 2 дня, когда я уже прошла через все круги отчаяния. Порядочные мужчины так не поступают.
Достаточно, Полина, замолчи.
Я не знаю, почему твоё сердце изо льда, но я надеюсь, что однажды ты научишься любить. Я пишу это только для того, чтобы ты чему-то научился, мне от тебя ничего не нужно.
Ты хочешь, чтобы я замолчала потому, что твое эго не хочет знать правду.
Мне действительно уже было плевать, что он подумает обо мне. Но мне не плевать на него самого. Я знаю, он хочет настоящей любви. Все её хотят, я думаю. И я желаю ему созреть до неё, что относится и ко мне самой, я тоже не готова. Но я верю, что иду в правильном направлении.
Может быть, я разрушаю последние угольки тепла, которые есть у него ко мне, но мне плевать.
Я счастлива большую часть времени даже в своей текущей ситуации. А это такая ситуация: нет работы, нет семьи, нет любви и секса, денег очень мало, еду неизвестно куда и зачем.
Все эти мысли кружатся, как снежинки, а я сижу перед огромным лобовым стеклом автобуса, глядя на огромное черное небо, и стараюсь смотреть на них со стороны и не цепляться.
Возвращаюсь в заднюю часть автобуса.
Рядом со мной пытается спать Миша Вальтер. Я вижу, как он мучается, сползая с сиденья, не зная, куда девать руки и голову. Мне хочется как-то ему помочь, но не вижу решения. Когда он окончательно сполз на пол, я укрыла его пальто.
Теперь, когда он на полу, я попробую тоже поспать. Время 8:30 утра, солнце ещё не думает вставать.
Складываю туловище на сиденье, ноги остаются на полу. Сплю.
По моим ощущениям я поспала 15 минут. Меня разбудили, нужно предъявить паспорт на границе. Черт, лучше бы не спала вообще. Голова квадратная, ноги затекли, хочется пить и есть, но ещё больше телу хочется принять лежачее положение.
Простояли на границе недолго и снова двинулись в путь. Начало рассветать.
Ну что за горы! Я даже не представляла, что может быть такая форма гор! Очень крутые, причудливые. Некоторые припорошены снегом, в основном же они облеплены деревьями. У этих деревьев сейчас нет листьев, только ветки, поэтому горы будто покрыты серой шерстью, как кошки.
Всю ночь было холодно, с восходом начинает теплеть. Когда же солнце поднимается над горами, оно ярчайшими лучами лупит прямо в мои уставшие глаза. Солнышко, даже ты несёшь мне страдания. Что ж такое?
Андрей опять уснул. Проезжаем над высокой пропастью. Автобус при этом тоже высокий, и на поворотах дух перехватывает. За окном что-то нереальное. Ну разве бывают в реальности такие горы? Я думала, что только в сказках.
В салоне начинает пахнуть гарью, автобус останавливается прямо у крутейшего обрыва. Сломались.
Сонные пассажиры выходят на улицу. Я остаюсь в салоне, так как вижу, что на улице утренний дубак. Так и есть, Андрей возвращается спустя пару минут.
Холодно очень.
Я попробую поспать, пока есть место.
Укладываюсь вверх лицом, натягиваю капюшон на глаза, ноги задираю вверх, о да! Застоявшаяся жидкость, наконец, отливает от ступней. Начинаю проваливаться в сон. Через 5 минут выныриваю обратно рядом кто-то оживленно беседует. Да что же Лезу за берушами, так-то лучше! Мгновенно погружаюсь снова.
Полина, вставай, другой автобус приехал за нами.
Мне удалось поспать около часа.
Перегружаемся в другой автобус. В нём просторнее сидеть, но очень жарко. Печка не выключается. Все постепенно раздеваются до маек. Приятно ощутить ветерок на коже и снять с себя толстовку.
За окнами автобуса все те же крутые скалистые горы, между ними шумят горные реки, по серым стволам деревьев ползут зеленые плющи.
Смотрите, море!
Я смотрю.
Море.
Как много в этом звуке
Оно золотится на утреннем солнце, перед нами вид на скалистое побережье с островами, маленькими домиками и корабликами. Влажный воздух усиливает свето-воздушную перспективу, и то, что мы видим, кажется огромным и волшебным. Остановка. Все выходят, чтобы полюбоваться и пофотографироваться. По небу летят два человека на паропланах. Воздух очень-очень влажный. С непривычки захожусь продолжительным кашлем.
Сегодня 3 января, и я все ещё не курю, я молодец! Если некому тебя похвалить, сделай это сам, я так считаю.
Снова садимся по местам.
Скоро будем проезжать суицидальный город Цетини.
Тот самый Cetinje? мысленно удивляюсь я.
Но почему суицидальный?
Вопрос остаётся без ответа. В нынешнем положении лучше держаться подальше от суицидальных мест.
Когда мне было 13 лет, я хотела убить себя. Я думаю, многим подросткам присущи такие мысли.
Когда я уже приготовилась резать вены, держа руку в ведре с ледяной водой, помню, я подумала:
«Я всегда успею это сделать. А раз так, отчего не попробовать повеселиться перед смертью? Может быть, позвонить наконец Грифу.»
Грифом звался парень, в которого я была влюблена. Сатанист и бабник тогда.
Благодаря ему я увлеклась сатанизмом. Сатан-Библия мне нравилась тем, что в ней говорилось: нет ничего неправильного, нет понятия грех. Просто делай всё, что тебе хочется, но не забывай при этом, что другие тоже чего-то хотят, и нужно всегда это учитывать.
А ты как встретилась с йогой? спрашивает меня Андрей.
Я попала в группу первый раз, когда была сатанисткой.
Ты была сатанисткой? Неожиданно.
Да. Я не помню, кто меня привёл или пригласил на лекцию моего учителя, возможно, моя мама.
Я была в золотых штанах в облипку, расклешенных книзу, в чёрной кофте и с черными волосами. Странно, что я так хорошо помню, во что была одета.
Да, это странно.
Только сейчас это поняла. Ну и как-то вышло, что я сидела довольно близко к учителю, мне было 14 или 15 лет. Я не поняла ничего, что он говорит, и думала тогда в основном о том, как я выгляжу в глазах других людей, достаточно ли шокирую, загадочно ли смотрюсь. Я была озлобленной на весь мир тогда. Но учитель и в целом атмосфера мне понравились.
Через год учитель снова приехал в наш город. За этот год я стала читать эзотерику, Жикаренцева, агни-йогу пыталась, но ничего не поняла. И потом книги про йогу и цигун попали мне в руки. И тут было чувство: да так же все и есть, да! Я стала ходить в группу, и после каждого посещения меня словно окрыляло, поднимало над печалями и страхами. И я начала заниматься.
Помню, тогда на второй в своей жизни лекции я задала вопрос учителю. Он звучал так:
Мечтать полезно или вредно?
Он ответил:
Я думаю, это естественно. Но лучше найти себе парня.
Все засмеялись, я в том числе, при этом я, наверное, густо покраснела. Но учитель смотрел на меня с такой любовью, с которой никто никогда на меня не смотрел. Это был непродолжительный взгляд, но я до сих пор хорошо его помню.