Ярси, вместе мы сможем, поверь мне!
Разговор наш был прерван вертолетом, шум которого делал невозможным продолжение нашей беседы. Вскоре вертолет сел. Шум стих. До нас стали доходить радостные крики Надежды и громкое приветствие Семена.
Я подошел к решетке, и начал вглядываться, выискивая взглядом Ивана. Вскоре он показался. Он шел прямо ко мне, в окружении Семена и Нади.
Может сначала в дом? послышался звонкий голос Нади.
Нет, я должен его увидеть! услышал я знакомый голос Ивана.
Успеем попробовать твою стряпню, а пока сказал Семен.
Увидев меня, Иван заулыбался, и ничего не говоря, подошел к вольеру.
Мой Дружочек, как ты здесь, выздоровел? открывая дверь, говорил мне Иван.
Меня резко обуял страх, и я начал пятиться.
Что ты? присаживаясь, спросил Иван.
Может он забыл тебя?! сказал Семен, стоящий вместе с Надей снаружи.
Нет, я знаю, что не забыл! протягивая руки, он начал подзывать меня к себе.
Медленно, принюхиваясь к новым запахам, еще сомневаясь, небольшими шажочками, приблизился я к Ивану. И стал обнюхивать руки. Когда почувствовал приятное почесывание за загривком, я растаял и начал тереться об его ноги.
Что я вам говорил!? заулыбался Иван.
Ты жив, здоров и это самое важное. Зверек я очень виноват, меня не было три с лишним месяца, для тебя это около года. Я лишил тебя лета, свободы, оставил тебя одного
Иван взял меня на руки.
Простишь ли ты мне все это?! Вижу что простил!
Проговорил он с улыбкой, когда я стал лизать ему руки и покусывать его косточки.
Просто ожоги оказались сильнее, чем я думал. В больнице пролежал два месяца, находясь на волоске от смерти. А как только встал на ноги, отправился на поиски поджигателей. И знаешь что?!
Иван начал шептать мне на ухо:
Мы все-таки их поймали! Теперь они больше не будут губить природу!
Семен, он полностью поправился? подняв голову, и продолжая гладить меня, спросил Иван.
Здоров как буйвол! И кстати твой Иванов кот, год своей жизни зря не провел.
В смысле?
Два месяца назад мы спасли рысенка, его мать убили браконьеры, а сам он чудом уцелеем. Ее состояние было крайне тяжелым, еле спасли лапы, капкан глубоко изранил их. Малыш отказывался пить молоко из соски. И если бы не твой кот, он бы погиб!
Молодец, ты усвоил основной закон природы взаимопомощь! Она способна спасти многих, в том числе и человека, сказал Иван, смотря мне в глаза.
А где он сам?
Вон он, за корягой! Людей он побаивается, отвечал Семен.
Красивый, уже подрос! немного подумав, продолжил:
Жесткую пищу ест?!
Ест понемногу, но от молока еще не отказывается.
Жалко, Иван положил меня на землю.
Ну, беги, я скоро приду, и мы отправимся в твои родные места.
Иван ты уверен?! Он прожил в неволе все лето.
Семен, это же Иванов кот, улыбаясь, ответил Иван, закрывая калитку.
Как и я, оказавшись на воле, он быстро войдет в свой привычный ритм.
Трое людей отправились в штаб, громко радуясь встречи.
Он ничего не сказал про меня?! промолвил Ярси.
Он берет только тебя!
Ярси, мы отправимся вместе! коротко ответил я.
Через несколько часов, Иван, Семен и Надя вышли из дому, и направились в нашу сторону.
Ну, дружок, пора отправляться, иди сюда! сказал Иван, открывая ворота.
Я обрадовался и с разбегу прыгнул ему на руки. Иван тут же развернулся, и собирался закрыть калитку. Мои опасения оправдались, он брал только меня. Приняв решение, я выскочил из рук Ивана. Забежал обратно в вольер и встал рядом с Ярси.
Ну, ты что? заходя в вольер, сказал Иван.
Он боится.
Нет, Семен. Ну, дружек, это я, пошли, твой дом он ждет тебя!
Я уставился на Ивана, сидя рядом с рысенком, который уже принялся грустить и опустил голову.
Дружек я не могу, догадался, в чем дело Иван.
Ты вырос там, а он еще слишком мал для этого.
Я не двигался с места.
Дружок, это последний шанс! Ты идешь? спросил Иван.
Значит, ты так решил, сказал печально Иван, отворачиваясь.
Он встал в дверях. Понимая, что все кончено, я лег рядом с Ярси.
Я остаюсь с тобой! тихо сказал я.
Немного постояв, Иван вышел из вольера.
Семен закрой калитку, проговорил он и направился в штаб.
Семен, не задавая вопросов, подошел к калитке, и стал медленно ее закрывать. Скрежет, издаваемый калиткой, был столь протяжный, что этот миг казался вечностью. Видя, что калитка закрывается, я так же медленно закрывал глаза. И так же медленно Ярси взял меня в зубы и поволок к выходу.
Семен, не задавая вопросов, подошел к калитке, и стал медленно ее закрывать. Скрежет, издаваемый калиткой, был столь протяжный, что этот миг казался вечностью. Видя, что калитка закрывается, я так же медленно закрывал глаза. И так же медленно Ярси взял меня в зубы и поволок к выходу.
Когда калитка уже почти была закрыта, Иван обернулся. Увидев, как рысенок тащит меня, упирающегося всеми лапами об землю, к выходу, он подбежал и остановил Семена.
Стой! крикнул Иван.
Что ты делаешь? проговорил я, подняв на рысенка глаза.
Иван ты же не видя, что Иван настроен всерьез, Семен опустил на нас глаза.
Он прав, я вырос здесь и не выживу на воле, а ты Ты не должен так поступать, говорил Ярси.
Нет, малыш, чтобы не случилось, ты должен знать, что ради тебя я готов пожертвовать свободой! упирался я.
Иван ты так же безумен, как и твой Иванов кот! улыбаясь, проговорил Семен.
Ты прав дружек, взглянул на нас обоих Иван.
Вместе вам это по силу! Отправляемся немедленно! зашел в вольер Иван.
Семен возьми рысенка.
Семен тихонько поднял Ярси на руки, и мы направились к вертолету.
Прожив здесь столько времени, меня вдруг охватила тоска. Мне не хотелось расставаться с базой, со своим вольером, с Семеном и Надей.
Очутившись в салоне вертолета, я вспомнил тот день, когда мы чуть не погибли в пожаре, потом как летели сюда с Иваном. Тогда я не задумывался о будущем, я жил тем мгновением. Теперь мне стало страшновато за себя, за Ярси, за наше общее будущее.
Позаботься о рысенке, сказала на прощание Надя.
Пока! утерла она слезу со щеки.
Дверь вертолета захлопнулась. Он начал подыматься в небо. В салоне Иван и Семен устроились, что бы нам было поудобнее. Весь полет они разговаривали о поджигателях, браконьерах и лесорубах.
Летели мы не очень долго, не больше двух часов. Вскоре Иван показал летчику, где садиться. Вертолет сделал круг и начал снижаться. Когда мы сели, Иван и Семен вышли из него с нами на руках. Мы оказались на открытой местности, поросшей мелкой растительностью и кустарниками.
Давай здесь, сказал Иван, отойдя от вертолета на сотню шагов.
Ну, прощайте зверьки, будьте осторожны, и долгих лет жизни! сказал на прощание Семен, и, положив руку на плечо Ивану, проговорил:
Я буду ждать тебя в вертолете.
Узнаешь ли эти места, дружок?! присев на траву, рядом с нами Иван.
Это твои родные места. Эта степь образовалась после пожара. Вон вдали, на севере лежит лес. Там нам удалось остановить пожар. Степь вьется далеко на восток. Нам не удалось остановить огонь, и он бушевал здесь еще целую неделю, пока не был окончательно потушен! Узнаешь ли их?
Иван показывал в сторону гор.
Это те самые горы, где мы нашли убежище от огня Да-а, здесь все изменилось, сделал паузу Иван, сам с трудом узнавая местность.
Но я уверен, вы быстро ко всему привыкните. Я встретил тебя где-то здесь, когда в лесу был лагерь лесорубов, здесь же мы и попрощаемся!
Иван не выдержал, и из глаз его потекли слезы.
Мне жаль, что прождав меня три месяца, в первый же день долгожданной встречи нам приходиться расставаться! Но пойми, так надо, и для вас и для меня. Я больше не могу держать вас в неволе! Каждый день, проведенный на базе, губит вас, делает невозможным выпуск на свободу! Я же не смогу подойти и посмотреть на тебя, зная, что обрек друга на существование в клетке.
Меня очень тронули слова Ивана, я забрался к нему на руки.
Умница ты моя, проговорил Иван, сквозь ком в горле, и крепко обняв меня, как дитя, потряс из стороны в сторону.
Ну а теперь, ступай, выпуская меня из рук, прошептал Иван прерывистым голосом, весь дрожа, как и я.
Прощай Иванов кот, берегите друг друга друзья! встал Иван, и медленно направился к вертолету, стараясь не оборачиваться, а я старался ни кинуться ему в след.
Я не двигался, как бы сильно меня не тянуло к нему, и лишь глазами провожал Ивана.
Сев в вертолет, и поднявшись в воздух, он в последний раз посмотрел на сидящих посреди поля зверей.
Последнее, что мне запомнилось, это его грустная улыбка, когда он прощался со мной. Его рука за стеклом вертолета, которой он махал нам. А после мы еще долго сидели неподвижно, я и Ярси, пока вертолет полностью не исчез из виду»
Закончил повествование Охва, устало переведя взгляд с одной точки на стене на Шусика и затем в сторону улицы.