Не оглядываясь на мать, малыш обошёл стол и, приблизившись к Альберто, погладил вырывающуюся девочку по спинке.
Гонзалес тоже отпустил ребёнка, и она, рыдая, обхватила Даниеля, едва не опрокинув.
Я дам тебе бвинтики, бормотал мальчик. Вивасту, и дам тебе бвинтики.
А я выласту, оттерев слёзы, Энн повернулась к Альберто. И всё маме сказу!
Так это ведь мама-то и не разрешает тебе есть блинчики! не удержалась Люси Гонзалес, бывшая Бренда.
Девочка перевела на неё свои огромные, в пол-лица, синие глазищи.
Ты -длянь, заявила она безапелляционным тоном.
Взяв Даниеля за руку, она спокойно позволила увести их в дом.
«Лучше не идти за ними,» решила Люси, начиная наводить порядок. «Утро вечера мудренее. Ах, Дэн, Дэн Да, не лёгкая борьба мне предстоит за твоё сердце и душу. Но я не сдамся, да поможет мне Бог!»
* * * * *
«Ничего, не я один,» сам себе оправдывался Орлов; пара сельчан уже начали выяснять что-то, толкаясь как настоящие петухи, но парни, следившие за порядком, тут же развели их в стороны.
Один просто ругался его вежливенько проводили к столам, а второго, ``оказавшего сопротивление`` передали дежурным милиционерам.
«Вот и правильно.» Глеб помогал передвигать столы и перетаскивать котлы с одуряюще пахнущей картошкой.
Ему мучительно хотелось что-либо проглотить, но даже щепотка ухваченной квашенной капусты застряла в горле.
Он всё-таки сумел сдержаться, хотя бы отойти в сторону.
Не человек, он буквально физически видел, как взбунтовавшийся организм требует ``продолжения банкета``, посылая лживый сигнал: «хочу есть и пить».
Голодная злоба заглушала разум, словно при заболевании настоящим бешенством.
Совершенно отчаявшись, Глеб едва добрался до края стадиона на границе с общедеревенским лугом. Цепляясь одной рукой за столб-указатель, в зимнее время служивший вехой, он, другой рукой достал мобильник.
Ему пришлось истратить остатки Энергетики, но он смог нажать кнопку.
Я выпил, простонал он, сползая на землю.
* * * * *
Уже почти стемнело, когда Люси, наконец, убрала все следы баталии и села передохнуть.
Она вытянула свои тонкие руки вдоль стола, легла на них грудью, и щекой, повернув лицо в сторону откуда доносились звуки праздника, со школьного стадиона, где отмечали Выпускной.
По прежнему играла музыка.
Мягкий свет переносной лампы, смешиваясь с освещением дворового фонаря, убаюкивал, навевал дремоту.
Глаза женщины сами закрылись, но тут сигнал мобильника выдернул её обратно в реальность.
Глеб? спросила она встревоженно.
И услышала то, что боялась больше всего в этот вечер.
Я выпил В его голосе звучало отчаяние. Я на другом от Скамеечки краю стадиона. Придёшь?
Да, я иду! Люси не шла бежала со всех ног. Ох, Глеб, держись, я сейчас!
Глава 2
Когда Люси Гонзалес наконец добежала до указанного Глебом места, она не сразу обнаружила мужа, но заметила белое пятно рубашки в уже сгустившейся темноте.
Музыка даже здесь буквально глушила и, только подойдя вплотную, женщина услышала, как стонет молодой Орлов, время от времени разражаясь дикими ругательствами.
Глеб!
Он не среагировал.
«Бойся козла спереди, коня сзади, а пьяного со всех сторон»
Люси обошла вокруг Орлова так, чтобы попасть в поле его зрения.
Солдат из отряда «R» шагнул было из кустов, но она отрицательно помотала рукой, и тот, с явным облегчением, снова скрылся во тьме.
Что не так? произнесла она совершенно нейтральным голосом.
Дождавшись, когда он перестал материться и закашлялся, она спокойно повторила свой вопрос.
А то ты не видишь? огрызнулся он, по-прежнему цепляясь за столб.
Ничего нового, невозмутимо отозвалась она. На двадцать третьe, насколько я помню
Там не было посторонних, перебил Орлов. А тут понаехали из города. И слухи просочились, и летом проще. Так ещё некоторые не только семьи друзей-приятелей понатащили. И так за Вишнёвкой пристальное наблюдение ведётся. А начни я тут крыльями размахивать сотрут деревеньку к чертям собачьим А у меня же здесь мамка с батею.
Он разрыдался, пьяно но искренно.
Не могу, не хочу показаться Валентине Макаровне в таком виде! А она просила меня не покидать это тело, пока она живёт на земле. Дочь Земли, а ведь чудеснее ангелов многих Ох, как ломит! Пару стаканчиков, я бы в форму пришёл
В какую? Люси нервно рассмеялась. Пьяного деревенского мужика?
А то! фыркнул он. Всё ж лучше A так я фильтрую кровь, а Энергетика-то убывает! И подзарядиться я сам не могу Поэтому и позвал тебя.
Застрелить тебя? Люси хмыкнула.
Хорошо бы.
Она увидела, как он мечтательно прикрыл глаза, и залепила ему пощёчину.
Он взглянул на неё с недоумением, словно проснулся.
Ты чё? пробормотал он на русском.
Ты никогда не сдавался. напомнила ему Люси.
Мне действительно хочется тебя пристрелить. Но не потому, что ты сорвался. Не ЭТО проявление слабости. А потому, что ты не хочешь нести ответственность за это. Ты никогда не дезертировал. Не смей это делать сейчас.
Он перевёл дыхание.
Спасибо тебе, Люси Гонзалес. Я попробую. Я просто очень не хотел подвергать тебя риску.
У Люси замерло сердце, но она ухмыльнулась улыбочкой Бренды.
Рискну! Давай! что делать?
Здесь есть источник, Глеб объяснил ей. Кто называет его Святым, кто просто целебным. Если напрямую -минут десять полёта. По земле Я не уверен, что смогу даже до нашей машины добраться. Сквозь лес будем до свету идти, быстрее сдохну. A телепртироваться или даже просто открыть портал я сейчас не в состоянии
Ну так лети, Люси отозвалась с недоумением. В чём проблема-то?
В таком состоянии я не могу перейти в Светлую Ипостась. Ангел Смерти с трудом перевёл дыхание. Мне нужен ЧЕЛОВЕК, чтобы зачерпнул мне воды.
А парни из отряда «R»?
Они все- бугаищи здоровенные, напомнил он. Как я такого допру. И
Он замялся, а сердце Люси снова пропустило такт. И что?
Надо, чтобы человек хотел помочь мне искренне. Глеб куснул губу. Чтобы им руководило не чувство долга, а ЧУВСТВО.
Ой, ты мой глупенький плюшевый мишка! всхлипнув, Люси кинулась к мужу. Полетели, дурачок ты мой милый! Но если ты, #yдaк, меня выронишь, я тебе рожу расцарапаю, ясно?
Расхохотавшись, Глеб подхватил свою земную жену на руки, распахнул крылья, того же цвета, что и ночное небо над ними и взмыл над деревьями.
Люси, словно детёныш обезьянки, обхватила его и руками и ногами, аккуратно, но цепко. Почувствовав это, Глеб только придерживал жену, а потом и вовсе отпустил одну руку, сосредотачиваясь на полёте; Люси чувствовала, как напрягаются его мышцы спины от каждого взмаха.
Их тела располагались примерно под углом в сорок пять градусов к поверхности земли, и женщина могла видеть только залитое звёздами небо в те моменты, когда её муж резко опускал свои крылья вниз.
Её забавляло сочетание клеёнчатости, словно у летучей мыши, но по их краям шла кайма, похожая на перья.
«Интересно, а он невидимость ``включил``?» промелькнуло в её голове.
Её подбородок лежал у него на двигающемся плече, но женщина не решалась повернуть голову, хотя ей очень хотелось осмотреться.
«Надо хранить как можно более обтекаемую форму,» понимала она, стараясь прижаться покрепче. Но Орлов истолковал это по-своему.
Я никогда не дам тебе упасть, Люси Гонзалес, шепнул он между хриплыми выдохами, снова обнимая её так нежно, но надёжно.
Молчи, молчи! она не столько говорила, сколь думала, специально для него. Контролируй дыхалку!
«Если он начнёт падать, я сама спрыгну,» решила она, уже снова заблокировавшись. «Бог Милостив, ухвачусь за деревья. Ох, как мы низко летим»
Она несколько раз чувствовала, как задевает спиною вершины. Дыхание её мужа становилось всё более прерывистым, взмахи крыльев не всегда шли в такт, и их цвет начал блёкнуть и терять свои краски.
И Люси впилась своими длинными острыми ногтями ему в спину.
Он ахнул от неожиданности, а по крыльям, мгновенно налившимся чернотой, побежали огненно-красные всполохи.
Что ж ты делаешь, пута? выкрикнул он на латыни, но тут же понял. Ах ты, **** сообразительная, садистка чёртова. Ну, давай, давай, когти!
Заткнись и лети! Она тоже не скупилась в выражениях из всех шести языков, которые знала.
Рыча и хихикая, кашляя и постанывая, Демон Смерти нёсся сквозь тьму.
Те десять минут для них обоих показались вечностью.
Так что когда он резко спланировал вниз, Люси решила: «Мы падаем!»
Она разжала руки, но Глеб по-прежнему обнимал её.
Опустила ноги Её пятки коснулись травы, и супруги рухнули на землю возле довольно крутого каменистого взгорка.