Глава 2. Ули и Пенни вместе с родственниками и друзьями проводят венчание в тренировочном лагере и не без приключений. Новобрачный принимает присягу и получает первое боевое назначение
Всё, что со мною было, было полным.
Страдал ли сильно, радовался сильно, один
И с теми, кто меня любил; на берегу
И в море, когда сквозь волны пенные Аид
В нас ливнем метил.
Полтора месяца Ули тренируется и готовится к присяге в лагере для новобранцев, а Пенни кажется уже полтора года без него прошло Но сегодня, с самого утра Пенни со своими родителями, родителями Ули и другими их родственниками, а также многочисленными соседями и друзьями и, конечно, подросшим лохматым золотистым псом, торжественное имя которого (Феокрит) уже сократили до простого Фео, бродят по лагерю (по счастью, расположенному совсем близко от Итаки, в Кейп-Мэй, в соседнем штате Нью-Джерси) и бурно обсуждают всё увиденное и услышанное и всех увиденных и услышанных. Возглавляет эту шумную разнородную толпу штатских молодой священник, недавно присланный в Итаку (тоже в некотором роде новобранец), отец Джон. Прихожане уважают его за образованность (бакалавр богословия, закончил семинарию в Европе) и недолгую, но опасную военную службу в качестве армейского капеллана в Панаме во времена хунты генерала Мануэля Норьеги. А вот и местный армейский капеллан, отец Дэниэл, подошел, поприветствовал коллегу. Сегодня у священников особо важное задание: они срочно венчают Ули и Пенни. Присяга потом! Пенни ещё не чувствует себя по-настоящему взрослой невестой, тем более, беременной; она не ходит чинно, как положено в ее положении, а, как и всю жизнь, бегает и прыгает по лагерю, вспотев и раскрасневшись; от неё не отстает веселый Фео. Но здесь все солдаты носятся как оглашенные, никто не ходит шагом; только когда вдруг из репродукторов доносится мелодия американского гимна, все застывают на месте, приложив раскрытую ладонь к сердцу. А потом опять куда-то бегут!
Территория лагеря огромна, даже не везде видны его границы. Казармы, казармы, казармы; идеально отмытый плац; самые разные тренировочные площадки; за оградой начинаются: на юге весело шуршащая лиственная роща, на севере сумрачный тёмный ельник, на западе дикая пустошь и болота, а вот на востоке ворота в лагерь, от которых по прямой до самого горизонта среди полей мчится асфальтовая скоростная трасса.
Больше всего гостям понравились тренировочные площадки. Тренер-сержант не сводит глаз с Пенни, хотя говорит для всех (монотонно и не задумываясь) и привычно (тоже не задумываясь) матерится через слово: вот на эту тра-та-та стену мои ребята карабкаются на руках (стена высотой в трёхэтажный дом); а вот вдоль по этой тра-та-та канаве, полной жидкой вонючей грязи, они ползут по-пластунски, спасаясь от сплошного огня; а вот эту тра-та-та полосу препятствий преодолевают за три минуты одиннадцать секунд; а вот такие тра-та-та мишени запросто разносят в клочья, стреляя от бедра из двух пистолетов сразу; а вот и чем ужасней тра-та-та погода, тем больше я радуюсь, потому что учу моих ребят выжить где угодно, в любом тра-та-та углу мира!
Антиклея, мама Ули, не выдерживает и прерывает страстный показ тренер-сержанта вопросом:
Сэр, объясните, как именно вы воспитываете настоящих морпехов из этих мальчишек?
Сейчас покажу. Ну, ты (тренер-сержант повернулся к ближайшему парнишке), ЧЕГО ЛЫБИШЬСЯ?!
Сэр (изумилась Антиклея), он же совершенно не улыбается! (Парнишка вытянулся по стойке «смирно», не дышал и верноподданно ел глазами сержанта)
Молчите, мэм, вас не спрашивают. Ну, ты, ЧЕГО ЛЫБИШЬСЯ?! Видите, мэм, он со второго раза все понял. И НЕ ЛЫБИТСЯ! Вот так и воспитываем!
Ули прибежал в тот самый момент, когда тренер-сержант наглядно показывал Пенни, как делать двойной захват и переброс через плечо. Он прервал спонтанную тренировку командой: «Всем на венчание, всем бегом!» и задержался на полсекунды, только чтобы яростно прошипеть тренер-сержанту на ухо: «Ещё раз увижу убью, пусть потом под трибунал пойду» Тренер-сержант только усмехнулся: ну, тра-та-та пацан, как таких уберечь
В маленькой церковке идет венчание. Ули в парадной военной форме (день присяги!), Пенни в белой юбочке и белой футболке, все гости очень нарядные, а священники отец Джон и отец Дэниэл очень торжественные.
В маленькой церковке идет венчание. Ули в парадной военной форме (день присяги!), Пенни в белой юбочке и белой футболке, все гости очень нарядные, а священники отец Джон и отец Дэниэл очень торжественные.
Отец Джон спрашивает: «Улисс Леванидис и Пенелопа Адаму, ваше желание соединиться друг с другом узами супружества добровольно и искренне?»
Ну да!
Отец Джон: «Будете ли вы хранить верность друг другу в здравии и болезни, в богатстве и бедности, в счастии и в несчастии, пока смерть не разлучит вас?»
Само собой!
Отец Джон: «Будете ли вы с любовью принимать детей, которых пошлёт вам Бог, и воспитывать их в христианской вере?»
ДА-А-А!
Ули и Пенни по очереди повторяют за священником слова супружеской клятвы:
Я, Улисс, беру тебя, Пенелопа, в жены и обещаю хранить верность, любить и уважать тебя во все дни жизни моей.
Я, Пенелопа, беру тебя, Улисс, в мужья и обещаю хранить верность, любить и уважать тебя во все дни жизни моей.
Отец Джон заканчивает короткую церемонию: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает. И заключённый вами супружеский союз я подтверждаю и благословляю во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь».
Словно по команде, родственники и друзья подносят к глазам бумажные салфетки, в огромном количестве стоящие в картонных коробочках на церковных скамьях. Тихо. Торжественно
Вдруг верный Фео настороженно поднимает одно ухо и, негромко рыча, поворачивается к восточному приделу
И в это мгновение в открытое восточное окно церкви влетает граната.
В наступившей мёртвой тишине она крутится на светлом паркетном полу и ужасающе громко шипит и потрескивает, словно рассерженная гремучая змея.
Ули с рёвом «Ложись!» схватил гранату и мощным броском отправил ее в противоположное окно, выходящее на пустошь и болота. Взрыв раздался ещё в воздухе. Ули же выпрыгнул в восточное окно и помчался к невысокому смуглому курсанту, лежащему лицом вниз на траве, закрыв глаза и заткнув уши, значит, заранее знал о будущем взрыве?! Ули рывком поднял его и затряс но не слишком свирепо, не изо всех сил, как-то неуверенно; голова парнишки безвольно моталась из стороны в сторону, но он всё-таки смог выговорить: «Тебе повезло сегодня но настанет день» Ули замер: «Асад, ты о чем? Ты зачем?..» «Будьте вы прокляты американцы кто вас звал на нашу землю вы всегда, всегда лезете» «Асад, ты же здесь родился?! Ты же американец?!» «Я всегда буду убивать вас» Фео прыгает вокруг и громко лает, хотя видит и чувствует хозяину ничто и никто уже не грозит
Подоспевшие двое военных полицейских с трудом оторвали Асада от Ули; щёлкнули замки наручников; машина с зарешёченными окнами отъехала от церкви и скрылась за воротами. Ули не заметил, когда Пенни подошла и крепко взяла его за руку. Юная жена была непривычно молчалива. Они подошли к плацу, где вот-вот должна была начаться церемония присяги, и только перед тем, как отпустить руку Ули, Пенни негромко сказала ему: «На войне убивай сразу, нечего с ними разговоры разговаривать». «Пенни, я с ним полтора месяца рядом в казарме жил, помогал на полосе препятствий, мы вместе учили текст присяги. Он был мой товарищ, такой же солдат. Я даже не знаю, откуда его родители родом. Вот мои предки из Греции, ну и что?» «Америка с Грецией не воюет, вот что Я пошла к гостям, а ты мои слова помни. Нас теперь трое, ты не имеешь права погибнуть».
Гости из Итаки облегченно плакали от умиления, вспоминая трогательные обеты Ули и Пенни («пока смерть не разлучит нас); плакали во всё время присяги, любуясь славными серьезными мальчишескими лицами; да и весь парад проплакали, вытягивая шеи а наш-то где? Где Ули-то? Да как где, он же у нас всегда правофланговый, выше всех, на него все остальные равняются!
До начала настоящей войны, когда Америка присоединилась к войскам международной коалиции (да там войск из других стран почти и не было), оставалось всего несколько месяцев, и эта война оказалась совсем непохожей на тренировки в лагере. Вот только по жидкой вонючей грязи Ули пришлось поползать вдоль и поперек, хотя школьная география утверждала, что в Ираке и Кувейте сплошные пустыни. Что правда, особенно в Кувейте. На многие мили вокруг простирается песчаная пустыня со множеством мелких грызунов (песчанок, тушканчиков, мышей) и мелких пресмыкающихся (разнообразных змей и ящериц), а также мелкой ползающей ядовитой нечисти (пауков, скорпионов, клещей, фаланг и тарантулов). Воды нет, зато нефти хоть залейся. Но зима там хоть и не холодная, зато идут стеной ливни, а ветер дует так, что струи дождя почти горизонтальны.