Острова. Семьдесят рассказов о хорошем - Марина Васильевна Вишнякова 3 стр.

Корфу понял и простил.

Он очень постепенно стал нас втягивать в себя, а мы аккуратно ходили первые три дня вокруг отеля на расстоянии 300 метров, готовые немедленно убежать под привычную защиту единообразия, если ожидания как-то нарушатся. Ожидания висели в мареве летней жары и превращались в сказочные фотографии острова, которые сделала дочка в ту поездку. Мне, порой, кажется, что это ее лучшие фотографии. Вид оливковой рощи неподалеку от отеля снимок, заслуживающий отдельной выставки.

А потом мы осмелели и наняли лодку со старым Спиро, который повез нас вдоль острова в один день на север, а во второй день на юг.

Остров орал на нас цикадами, пах морем, подсовывал невероятных оттенков небо, а пейзажи, наблюдаемые с берега я не могу описать до сих пор, хотя вот уже несколько сотен раз их видела, вижу и очень хочу еще видеть, и сетчатка моя навеки покрыта отпечатками острова, и каждый раз, когда я закрываю глаза, я его вижу И это счастье.

Вам случалось любить? Не влюбляться, а именно любить немедленно, сразу, бесповоротно, ударом, мгновенно, но понимая, что это навсегда?

Тогда вы меня поймете.

А если не случалось, то я не сумею объяснить. Смогу только пожелать, чтобы вас так благословила жизнь.

Короче, еще два раза мы приезжали в отели Империал и Ева Пэлас.[1]

А потом бросили мы это отельное дело, потому что сразу из трех источников с лодки, с лавки "с видом на Европу" на территории Империала и с подачи одного приятеля, снявшего на три недели виллу в одной местности на Корфу и вот уже несколько лет мечтающего вернуться определились с точностью до 2 км с местом, где хотим жить. Но это уже другая история. Частная.

Возвращаясь к промоутерам Корфу именно тут, на острове, я открыла для себя книги Лоуренса Даррела старшего брата Джеральда который был настоящим писателем, в том смысле, что его профессия была «писатель», а не «зоолог», как у младшего брата.

Именно Лоуренс Даррел (Ларри, как звали его в семье) открыл этот остров для себя, для мира тех лет, для своей семьи, для своего брата Джерри, а тот передал полученное дальше по цепи и уже мой брат, спустя несколько десятилетий, открыв для себя книгу про остров, рассказал мне самую главную сказку моей жизни. А я ее передаю дальше.

Prospero's Cell книга Лоуренса Даррела, которую рекомендую всем, кто хочет почувствовать атмосферу острова, узнать о его истории и понять для себя, насколько возможно стать его обитателем (не юридически, конечно, про это там нету, а фактически, сердцем). Я не знаю, есть ли она на русском, но если нет ради нее стоит выучить английский.

Обоим братьям Даррелл благодарные корфуанцы воздвигли изящные памятники в центральном парке возле Королевского дворца (ныне музей Азии и прочих искусств, очень эклектично, но для Корфу это норма), переименовав в апреле 2008 года сам парк в их честь.

Это трогательно и это правильно. Братья Дарреллы сумели передать свою любовь дальше, как эстафетную палочку.

А Корфу принимает только любящих. Люди, не умеющие любить, не смогут долго быть на этом острове. Их отсюда унесет обязательно туда, где можно просто брать, ничего не давая взамен.

Зазеркалье

Вязко утопая в сиропе сбывшихся желаний, приехавшие на остров рискуют навсегда остаться на нем. И не выбраться больше на Большую землю, потому что магнит, встроенный в остров, не отпустит. Посопротивлявшись какое-то время, подергавшись мухой в паутине, можно стать элементом пейзажа волшебной картины как окаменевшие со-товарищи Одиссея на своем корабле, превратившемся в остров Понтиконисси А чем плохо? Ну, в любом случае лучше, чем просто валяться остывающей грудой костей под криво установленным камнем с лживой надписью «незабвенному»Хотя, тут, конечно, бывает по-разному

Я даже не могу сказать, что это туристическая достопримечательность острова, но все же рекомендую посетить Британское кладбище. Оно расположено практически в центре Керкиры центрального и единственного города острова. Англичане умеют сохранять спокойную приватность не только жизни, но и после-жизни, поэтому британские кладбища являют собой тщательно продуманное, но очень натурально исполненное сочетание ухоженности и естественности, одиночества и общности. Британское кладбище это продолжение традиционного садика, предмета гордости, привязанности и заботы любого, даже очень холодного на вид англичанина.

На местном Британском кладбище хоронили не только собственно бриттов, но и немцев и даже итальянцев то есть, всех неправославных христиан. Британцы, соблюдающие традиции в любой точке мира, побеспокоились о выделении отдельной территории под упокоение подданных Ее Величества, а местные греки решили, что пусть уж и прочие протестанты и католики лежат где-то рядом.

Кладбища необходимый и очень яркий элемент культуры и истории, поэтому я обязательно посещаю кладбища в ходе своих странствий по разным городам и весям.

Могилы Британского кладбища Корфу относятся к разным срокам, наиболее ранние появились тут в 18 веке (то есть, не так уж и давно, по сравнению со многими европейскими кладбищами), большая часть захоронений датирована 19 веком, основная часть относится к первой половине 20 века, и даже 21 век успел собрать свой урожай.

Влажный климат Корфу и относительно недавним памятникам придал заслуженный потертый готический вид можно снимать римейк «Господина Оформителя»[2] на европейский лад.

Греческий сторож кладбища суетливо-ленивый как все кладбищенские сторожа и радостно-шумный как все греки хищно ждет зазевавшуюся жертву, чтобы уволочь ее вглубь парка с криками об уникальности той или иной совершенно обычной, если честно, могилы. И после 10-минутной пробежки ждет восторженных реплик в старом кондуите, который заботливо подсовывает для записи.

Мне удалось уклониться от восторженного гостеприимства и побродить по парку-кладбищу самостоятельно, неспешно и спокойно.

Среди всего многообразия памятников меня тронули два.

Один это даже не памятник, это мемориал времен Первой мировой войны много могил молоденьких морских офицеров, погибших, видимо, при подрыве какого-то судна или даже нескольких кораблей. Надписи скупы, подвиг ребят неясен, но краткость их жизни сама по себе символична. В который раз заставляет адресовать богам вопрос о том, зачем им нужна такая массовая жертва? Что эта жертва должна сообщить выжившим? Почему надо было убить такое количество молодых, только начавших жить людей? Ради каких мнимых ценностей надо было забрать основную данную свыше ценность жизнь? А может, есть что-то, что ценится на Небесах выше жизни и им, погибшим, об этом уже стало известно, а нам еще нет? Может, их наградили, взяв наверх намного раньше положенного срока а нас наказали, оставив жить в скорби? Слабое утешение для оставшихся скорбеть во все времена.

Вторая могила это история любви. Очень скромный трогательный памятник долго жившей женщине, родившейся в 1911 году и дотянувшей аж до 2002 года. Пережившей две мировых войны и много разного другогоОбычно на памятнике 91-летней женщине пишут что-то вроде: любимой маме и бабушке от детей, внуков и правнуков Это в лучшем случае. В качестве свидетельства хорошо и правильно прожитой жизни. А то и просто даты, констатирующие факт «из праха вышли в прах обратимся».

Но мало кому даже из гораздо более молодых ушедших пишут такие слова, какие написаны на этой могиле: «Спокойной ночи, моя любовь, я скоро» Good night my love, I will be up later Легкая формула для краткого расставания: она легла спать, а он припозднился и просит ее не беспокоиться, не тревожиться, спать сладко, он скоро придет, они снова будут вместе. Потому что не могут друг без друга. После всей длинной-длинной-длинной жизниИ рыбка, выбитая на памятнике, значившая что-то важное и очень личное для них обоих

« Вы когда умрете?  Это никому не известно и никого не касается!  Ну да, неизвестно, тоже мне бином Ньютона!..» (с)

Скажите, если вы умрете, что вам напишут оставшиеся после вас в качестве эпитафии? А когда вы умрете в 91 год, что вам напишут?

Мне завидно. Я завидую умершей в день моего рождения англичанке Хелен (и родилась-то она в самый значимый для меня день, вот такая интересная связь между нами), которая была одарена в жизни любовью, преодолевшей ее смерть.

И вы, наверняка, тоже завидуете. Если, конечно, уже понимаете, что смерть это не самое страшное, что бывает в жизни.

Он похоронен с ней же, в той же могиле, надпись короткая: Together againЕго звали Клайв, он жил без нее еще долгих четыре года и вернулся к ней, как и обещал. А еще он был моложе ее на 35 лет, хотя, когда так любишь, условности не имеют никакого значения

Альтернативная стратегия