Нас с Майклом проходящая мимо троица вниманием не удостаивает. Опять же, мы с ним на полу.
Тебе надо приударить за одной из них, чувак, предлагает Майкл.
Заткнись.
Обдумываю мысль.
Считаешь, я мог бы?
Ну конечно. Ты волен делать все, что хочешь. Кто из нас на бал собирается: ты или я?
Бал я как-то упустил из виду. Вчера вечером я рассуждал о нем чисто теоретически. Сегодня, при свете солнца и рядом с настоящими девчонками, танцы представляются чем-то ужасным. Танцор из меня тот еще. Я не осилил даже допотопных плясок, которым нас учили в пятом классе на уроках современного танца. Короче, не вышел из меня паук, ног не хватило.
Я но
Из класса выходит Кристин. Наверное, общалась с мистером Гретчем или с какой-нибудь подружкой. Ее коленки прямо перед моим носом. Это самые великолепные ножки в мире, куда там ногам Крутой Троицы. Думаю о компьютерщиках, создающих сложные спецэффекты для кино. Если бы кому-то из них потребовалось изобразить, пиксель за пикселем, как отражается свет от девчоночьих ног, то лучшей модели они бы не нашли.
В моей голове борются две великие силы: страх и похоть. Когда им удается заключить перемирие, я говорю Майклу:
Да, собираюсь.
Правда, что ли? Он встает.
Ага. Ты не пойдешь?
Именно в этом и заключается мой план.
Тогда, может быть, подбросишь меня кое-куда после школы? Вернее, после репетиции. Хочу шмотки купить.
Шмотки? Приятель, кого же ты собираешься пригласить на бал?
Думаю, никого. Однако смотрю вслед удаляющейся Кристин, я обязательно должен туда попасть.
12На репетиции опять занимаю место рядом с Кристин. (За перекусом для мистера Рейеса ходила девчонка по имени Джессика, пока мы, мальчишки, расставляли на сцене стулья в неровный круг.) Зачем? Сам не знаю. Мое сердце наверняка будет навеки разбито, однако у меня хорошие рефлексы, и действую я инстинктивно.
Начинается читка. Моя рука придвигается к руке Кристин. Она так близко, что статическое электричество топорщит волоски на коже: мои темные притягиваются к ее светлым. Если мы сейчас вспотеем, то капельки пота сольются, образовав микроскопический Берингов пролив, и микробы с ее кожи переплывут на мою. Все, что мне теперь надо, это произнести что-нибудь умное, что-нибудь такое, что заставит Кристин заговорить со мной. Например: «Прикинь, что я слышал о матушке Тупака». Или: «Лично мне Пикассо нравится больше Матисса». Нет, все это не то. Скорее, одна десятая одной сотой одной сто семидесятой того, что мне действительно требуется.
Кристин, ты знаешь, что человечество давно не эволюционирует?
Что? Она оборачивается ко мне, на ее лице досада пополам с изумлением.
Ничего, лиха беда начало.
Я серьезно. Кошусь на дремлющего мистера Рейеса. По «Дискавери» рассказывали. У нас это эволюционный застой.
Кристин переводит взгляд на листки с текстом, лежащие у нее на коленях:
«Я лес кругом весь обошел, а человека не нашел, на чьих глазах мой царь желает цветочек этот испытать».
А, ну да. Сейчас ее реплика. Закончив, она поворачивается ко мне и произносит самые восхитительные слова на свете:
Правда? Я тоже что-то об этом слышала.
Неужели? забывшись, восклицаю чуть ли не в голос.
Разумеется, нет, Джереми. Ее губы красиво изгибаются. Только ты у нас можешь интересоваться подобными вещами. Но ты прав: идея любопытная.
По кругу летит заговорщицкий шепот. Кристин тычет меня в бок (к сожалению, карандашом, а не пальцем):
Твоя реплика.
Э-э-э «Прекрасная, ты, верно, утомилась, так по лесу блуждая?»
Поболтаем после репетиции, хорошо? говорит Кристин.
Расплываюсь в такой широкой улыбке, что приходится мысленно одернуть самого себя. Широкая улыбка меня портит. Кристин проводит кончиком ручки по зубам. Вроде как случайно касаюсь рукой ее руки. Лед тронулся! Я знал, что смогу его растопить.
После репетиции мы с Кристин разговариваем. Она помогает мне убирать стулья, а я как можно точнее пересказываю ей все, что услышал от Майкла.
Вот потому-то и выходит, что у нас, у людей то есть, генетический застой.
Обалдеть!
По ее виду не скажешь, что она думает на самом деле. Поджатые губы напоминают маленькую розовую сумочку, вполне под стать кенгуровой крысе или мыши-полевке.
Ведь люди эволюционируют, чтобы стать умнее, правда?
Кто знает разглагольствую я. Женщины, естественно, выбирают богатых и достигших успеха, а эти качества не имеют ничего общего с умом.
Кто знает разглагольствую я. Женщины, естественно, выбирают богатых и достигших успеха, а эти качества не имеют ничего общего с умом.
Хе-хе.
Неправда. Кристин идет за своим рюкзаком и делает мне знак следовать за ней. Те, кто добивается успеха, всегда умные.
Мой отец много чего добился. Он полный идиот.
Некрасиво так говорить. А чем он занимается?
Адвокат по бракоразводным делам. А твой?
Диспетчер аттракционов в парке «Большое приключение».
Видать, большое приключение в его карьере. Крутой вираж.
М-м-м Смешно. Прежде он работал на AOL. Его уволили.
Нет-нет, ты меня не так поняла. Я просто хотел пошутить, сказать что-нибудь остроумное.
Угу.
Извини.
Молчание.
Паршивый из меня собеседник.
Но ты же только что со мной беседовал. Вернее, мы беседовали.
Беседовали. А теперь вот не беседуем.
Верно. Кристин хмурится. Знаешь что? Мне не нравятся парни, не умеющие общаться. Она качает головой. Они невыносимы.
Приехали. Она берет свой рюкзак, и тут на пол что-то вываливается. Кристин как-то нервозно принимается искать упавший предмет, я бросаюсь ей помогать. Вдруг замечаю у самой ее ноги белый цилиндрик. Наклоняюсь, чтобы поднять, Кристин делает то же самое и утыкается носом мне в шею.
Ай!
Ой!
Не трогай! Кристин отталкивает меня и быстро поднимает с пола предмет.
Извини.
Она сдавленно фыркает и сует предмет в рюкзак.
Джереми, никогда не прикасайся к девчачьим вещам, говорит она мне и смотрит как-то по-новому (нехорошо, в общем, смотрит).
Я просто хотел помочь
Кристин идет к двери, я обреченно топаю за ней. Мы вместе выходим из актового зала, она через одну створку, я через другую.
Раз твой отец работает в «Большом приключении», значит, «хвосты» тебе не грозят. В смысле, «хвосты» очередей к аттракционам, а не «хвосты» по контрольным, выдавливаю натужный смешок.
Прежде всего он диспетчер, а не оператор, и работает в офисе, а не на аттракционе.
Ясно.
Но, в принципе, ты прав. Если ты родственник их сотрудника, то можешь предъявить у аттракциона специальную «семейную карту друзей Большого приключения», и тебе дадут листок, на котором указано время, когда подойти
И что дальше?
Не перебивай. С их карточкой ты, вместо того чтобы битый час стоять в очереди, можешь погулять, а потом просто вернуться в нужное время.
Здорово! Что я должен сделать, чтобы получить такую? Может, жениться на тебе?
Твою мать! Что же я ляпнул?!
Ну-у-у, Кристин смотрит на меня словно на «неведому зверушку», ты можешь заболеть проказой. Это сработает. Для инвалидов много всяких скидок. Только подожди, пока не сгниет пол-лица.
Мы вместе направляемся к выходу из школы. Я судорожно пытаюсь придумать напоследок что-нибудь особенно остроумное (надо же как-то закрепить наш союз) и тут вижу в дверях Джейка Диллинджера. Выглядит он именно так, как должен выглядеть трахальщик чешских моделей и глава школьного клуба. Джейк складывает ладони рупором:
Джереми
Больше ничего не могу разобрать. Судя по всему, он со мной поздоровался. Впрочем, уделив мне аж десятую долю секунды, он сразу переключается на Кристин. С ней ему говорить незачем.
Пока. Завтра договорим, бросает она и несется к Джейку.
Точь-в-точь Пак, спешащий по лесной чаще. Джейк что, околдовал ее вчера, а я и не заметил? Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Не желаю смотреть, как они обнимаются, целуются, обжимаются, или что там еще они друг с другом собираются делать.
Покидаю школу через черный ход.
13Майкл ждет меня на школьной стоянке. Ему удалось выпросить машину у предков. Мы обнимаемся.
Как делишки?
В руках у Майкла гандбольный мяч. Вероятно, пока я торчал на репетиции, он играл на деньги. Майкл с ленцой бьет мячом о стену школы, украшенную граффити.
Полное дерьмо, отвечаю. Я-то думал, что Кристин свободна, а она встречается с Джейком Диллинджером.
Хреново. Майкл качает головой. Ничего не попишешь, временами приходится признавать достоинства других парней. Согласен?
Нет, не согласен.
Он кидает мне мяч. Пытаюсь поймать, тот проскальзывает из пальцев и больно бьет по подбородку.
Давай, Джереми, вдарь мячом о стенку. Стенку-то видишь?
Заткнись.
Швыряю мяч ему обратно слишком сильно. Майкл кидается, чтобы его отбить и отбивает, похоже, запястьем. Я слышу отчетливый щелчок. Поднимаю глаза на друга, но он улыбается, а мяч уже летит в меня, попадает мне в лоб и, отскочив, ударяется в машину кого-то из учителей. Мы с Майклом гогочем.