Больше всего меня порадовал пожарник. Оказывается, для улучшения условий пожарной безопасности требовалось всего листа три-четыре ДВП2, которые нужно было передать ему. Сначала я озадачился, ведь ДВП в те времена была в разряде острого дефицита. Но тут меня посетила весьма мудрая мысль, а не входит ли в зону его обслуживания Целлюлозо-картонный комбинат, который и выпускал это вожделенный дефицит? Когда он утвердительно кивнул, то тут же было подготовлено письмо руководителю соседнего предприятия с просьбой о технической помощи, то есть продаже нам четырехсот листов по номиналу. Отказывать пожарникам в таких просьбах в те времена было не этично и поэтому через пару дней, запрашиваемый материал лежал на моем складе. Пожарник получил свою долю, а остальное продали. Если учесть тот факт, что рыночная цена его была раза в три выше номинала, то я получил неплохие деньги для развития моего цеха. Так что общение с надзором иногда может быть вполне приятным и полезным.
Приперся даже ГАСК3. Этому-то чего нужно? Я хорошо знал круг их вопросов. Они контролировали производство несущих конструкций. Мои перегородки под категорию несущих никак не подходили, максимум, что они несли, так это ковры и книжные полки. Обрушение книжной полки не попадало в разряд событий, о котором вещали СМИ. Поэтому я попросил его убраться отсюда подальше. Он расценил мое предложение как угрозу, о которой я пожалею. На что я вполне вежливо объяснил, что у меня есть свидетели, которые угроз не видели, а узрели дружескую беседу двух умных людей. Ребята, стоявшие поблизости, согласно кивали, истину говорит начальник. А вот если он появится еще раз, то у меня найдутся свидетели, которые, положив руку на последнюю редакцию Советской конституции, подписанную самим дорогим Леонидом Ильичем, засвидетельствуют, что они собственными глазами видели и собственными ушами слышали с близкого расстояния в хорошую ясную погоду, как он у меня вымогал взятку. Похоже, он сообразил, что его приход нас не слишком обрадовал, поэтому больше не появлялся на нашей территории. Мужик оказался понятливым.
Но были и светлые лучики в нашем нелегком кооперативном служением обществу. Среди проверяющих был и ЦСМ4. От них мы получили объемное предписание по нашему производству. Взамен они ничего не попросили, ни бетона, ни ДВП, а наоборот постоянно подходили и подсказывали, как проще, малой кровью, выполнить их предписания. Могу отметить, что все девяностые у меня не было проблем с этой организацией. Мне достаточно часто приходилось сертифицировать и строительные материалы, и пищевую продукцию, и всегда благожелательность, помощь, подсказка, как проще и лучше сделать, без всяких намеков на мзду. Причем я в своем мнении не одинок.
После того, как проверяющие убедились в нашей отзывчивости и в правильном понимании момента, можно было приступать к работе. Я не стал никого сокращать, хотя лишние люди были. Больше половины были хорошие работящие ребята, треть так себе, ну и, как водится, пара раздолбаев-пьяниц. Но я не трогал даже их. Просто не ставил восьмерки, когда они появлялись под газом. Просчитав расценки, я смог при хорошей работе платить 300-400 рублей в месяц. До меня их заработок был не больше двухсот. Это сработало. В первый месяц работы цеха при такой зарплате чистая прибыль составила шесть тысяч рублей, на следующий двадцать. А в дальнейшем дошла до сорока при зарплате у основной активной группы рабочих до 700-800 рублей. Кроме основного производства, наладили производство блоков, организовали мелкую фасовку гипса для магазинов. Ведь, как правило, в хозяйстве иногда требуется горсть алебастра, а торговля предлагала мешок. В общем, курочка по зернышку.
Чисто по своей инициативе ребята выходили в субботу. Если хватало людей, то запускали прокатку, если не хватало, то всегда было что подремонтировать. Работали обычно до двух часов, после этого обедали. Во время обеда могли поднять пару рюмок. Я сам с удовольствием выходил по субботам и вместе с ними становился к стану. Во время обеда я интересовался, кем были их деды? И тут прослеживалась абсолютная закономерность. У всех дедушки были справными мужиками, артельщиками, солепромышленниками, большинство попали в тридцатых годах под раскулачивание. Поинтересовался, а чем был занят дед нашего главного алкаша, и узнал, что тот был большим человеком секретарем райкома.
Вот даже такой самопальный социологический опрос говорил о многом. Зря большевики записали генетику в продажную девку империализма. У нормального мужика и нормальное потомство. У мерзавца и потомок такая же бездарь и чаще всего такой же негодяй. Убежден, что Русь и поднималась во все времена стараниями справного мужика. Хорошее все-таки это понятие справный мужик.
Адвокат
В своей многогрешной жизни мне пришлось заниматься многим. Химик по образованию и по первым своим шагам на производстве я переквалифицировался в строителя. Когда начались кооперативные времена, то чем только ни приходилось заниматься: изготавливать колбасу и макароны, печь хлеб, коптить рыбу. А однажды мне пришлось даже выступить в роли настоящего адвоката.
Работал я в то время главным инженером управления механизации на объектах Астраханьгазпрома. Дела шли неплохо за исключением одной болячки. Я никак не мог подобрать начальника участка для работы в Аксарайске. Перебрал несколько человек. Перед поступлением на работу они уверяли меня в своей деловитости и компетентности. Но через пару месяцев я их просто выгонял, в очередной раз убеждаясь в их никчемности.
Поэтому приходилось самому крутиться. Участок ведь не бросишь. Но никто с меня не снимал и мои обязанности главного инженера. Поэтому, когда на пороге появилась новая кандидатура, я быстренько подписал ему заявление, взяв с него слово, что если не потянет, то сам уберется с участка. Звали его Камиль, и был он, как бы его сейчас назвали, «лицом казахской национальности». Правда, могу отметить, что в его трудовой карьере была продолжительная работа во вполне солидной строительной организации. А почему он ушел оттуда, тоже было понятно. У нас заработки были значительно выше, чем в Астрахани.
Пару недель я понаблюдал за ним и понял, что не ошибся. Он быстренько вошел в курс дела, навел порядок на участке, да и с рабочими быстро нашел общий язык. Поэтому я с легким сердцем переключился на другой участок. Это подразделение работало на газопроводе, питающем Астрахань, и мои бригады со второго участка были раскиданы на объектах, расположенных по всей трассе длиной больше полутора сотен километров. Поэтому там нужно было постоянно появляться, решать вопросы. Любая задержка в их решении приводила к простоям, а ведь хозяйство-то у нас было плановое. Несколько таких простоев и гори огнем премия. Покажите мне хоть одного человека, для которого премия лишняя обуза. Хотя в театре нашлись благородные ребята, которые отказались от премии. В жизни я таких альтруистов не встречал. Теперь, когда я был спокоен за Аксарайский участок, то мог больше времени посвятить другому. Практически ежедневно я мотался по всем концам трубы, во время решал все и отмечу, что дела шли неплохо.
Проработали мы стабильно месяца три, и тут Камиль пропал. Поиски его не увенчались успехом. И только дней через десять позвонили нам из милиции и посоветовали не ждать его на работе. Дескать, он у них надолго задержится. В милиции нам сказали, что он арестован по обвинению в хищении в особо крупных размерах.
Мы со своей стороны тоже начали разбираться, и тут выяснилось следующее. Он на прежней работе возглавлял участок по укладке асфальта. Ему подвернулась пара шабашек. Нужно было заасфальтировать две площадки в подразделениях Астраханьгазпрома. Работы он выполнил. У заказчика никаких претензий. Редчайший случай! Потом два контрольных банковских обмера не нашли ни одной копейки приписки. А Камиль совершил одну большую тактическую ошибку: не поделился с тем, с кем было принято делиться. Всего было начислено заработной платы шесть с половиной тысяч рублей. Немножко он бросил рабочим, они и так нормально зарабатывали по основной работе, а остаток больше шести тысяч сгреб себе. Естественно, по русской классической традиции:
« Ты Вань сидел? Да. А ты Петя тоже сидел? Да. А вон Федька не сидел, давай стукнем».
Ну и стукнули, куда следует. Правда, кто стукнул, до сих пор не знаем. Вот тут-то государство и озаботилось, как это можно за месяц отхватить такие деньжищи. Ну и записали его в особо крупного расхитителя социалистической собственности. В те годы особо крупной считалась сумма свыше двух с половиной тысяч рублей. А статейка по такому обвинению была более чем серьезная: от семи лет и выше. И ни одного шанса на условное наказание или амнистию. А ведь у Камиля были правительственные награды за Афган. И даже это не облегчало его участи.