В субботу, уже как обычно, пришел в форме на танцы и встретил еще одну мою одноклассницу, Люду. Она как-то тепло обрадовалась, увидев меня. Мы танцевали с ней под новую песню «Листья желтые», которую пели нам Таня и Миша. После танцев шли вместе домой, так как жили мы по соседству, дома наши стояли напротив. Я ей рассказывал о службе в ГДР. Она, опять же, как-то по особенному очень внимательно слушала и смотрела мне в глаза, а я смотрел в ее очень красивые глаза. И, чем больше я смотрел, тем сильнее играла во мне пластинка «Бременские музыканты» и особенно тот момент, где говорилось, «ГЛАЗА ИХ ВСТРЕТИЛИСЬ, и ОНИ, КОНЕЧНО ЖЕ, СРАЗУ ПОЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА!!!». Я не находил в себе уверенности и сил. Не знал, как сказать ей о появляющемся во мне чувстве к ней. В голове мелькали разные фразы, слова, и в этот самый момент она мне говорит, «а правда, что в Германии очень красивые открытки». Я сказал, «очень, по сравнению с нашими». Она продолжила, «если у тебя будет возможность, пришли мне, пожалуйста, хотя бы одну». У меня было очень большое желание поцеловать ее хотя бы в щечку и обнять, потому что она, вместо меня, все сказала. Но я почему-то этого не сделал. Пообещав прислать ей самую красивую открытку, поблагодарив за вечер, запомнив ее номер дома и квартиры, я с ней расстался.
Я знал, завтра Люда уедет в Куйбышев на учебу в свой Плановый Институт и вернется только через неделю. К тому времени меня уже здесь не будет. Оставалось 4 дня до моего отъезда. Но во мне с каждой секундой все больше и больше стало появляется желание уехать прямо сегодня, чтобы, как можно скорее, добраться до Бернау и отправить Люде самую красивую открытку. И, чем больше я думал о ней, по пути домой, тем все сильнее ко мне возвращалось ЧУВСТВО ЛЮБВИ. То первое, которое я испытал в своем детстве в далекой Косихе к Ларисе.
Купил гитару, выучил песню «Листья желтые», полюбившуюся мне, в надежде, что моим разведчикам она понравится. Взяв с собой гитару, свой радиоприемник «ВЭФ 202» и несколько коробочек конфет «Раздолье» Куйбышевской шоколадной фабрики «Россия» в качестве подарков всем моим командирам, я уехал в Бернау.
Провез через границу разрешенные 30 рублей, обменял их на 96 «марок», 50 из которых возвратил старшине с коробочкой конфет. Пошел в магазин, купил самую красивую открытку, написал небольшое письмо с комплиментами и отправил Люде.
За день до меня приехал ефрейтор Ломидзе, отличный водитель, тоже не с пустыми руками. У него было много сухофруктов и всяких других «вкусняшек», но, самое главное, он привез трехлитровую банку компота из свежих фруктов, которые были в ней. В воскресенье ночью все отпускники накрыли в «каптерке» стол с чаем для всех новых «черпаков» и новых «дедов». Я спел привезенную песню, и уже через десять минут практически все пели, «листья желтые над городом кружатся, с тихим шорохом к нам под ноги ложатся». Я не ошибся, песня всем пришлась по душе. Через час заместители командиров 1 и 2 взводов отправили всех спать, а троих своих приближенных «дедов», меня с гитарой и водителя-грузина с банкой компота, которую он достал из вещевого мешка, оставили. В банке оказалась грузинская «чача». Ее разлили по кружкам, «чекнулись» и начали пить. Я тоже поднес к губам кружку, но «КТО-ТО» мне шепнул, «НЕ ПЕЙ». Я, сославшись на то, что она для меня очень крепкая и ничего крепче пива еще пока не пил, поставил кружку на стол.
Они переглянулись, и, махнув рукой, мол, слабак и им больше достанется, стали дальше разливать и выпивать. Я еще спел несколько песен под свою гитару и, оставив им радиоприемник, ушел спать.
Глубокой ночью подняли роту по «тревоге». Командир роты был злой, «как собака», командиры взводов не находили себе места. Старшина роты перевернул всю свою «каптерку» и обнаружил банку из-под компота. В банке осталось несколько огрызков от фруктов. «Они даже фрукты съели», кричал он из «каптерки». Под утро пришел замполит ПОЛКА. «Ротный» ему доложил, что «самоволок» не было, а была привезенная «чача», замаскированная под компот, которую выпили и закусили фруктами из этой банки. «В результате», продолжал свой доклад «ротный», «военнослужащие сильно опьянели, одурели и пошли на улицу в нижнем белье, бегали и орали на весь ПОЛК». «Все остальное я знаю», сказал замполит, «мне уже об этом доложил дежурный по ПОЛКУ, и не орали они, а пели про какие-то листья». Водитель-грузин оказался хитрым и на улицу не пошел, а лег спать в казарме. Но это его не спасло. За провоз алкоголя получил, как и остальные пятеро, несколько суток «гауптвахты» от командира ПОЛКА. По возвращению всех лишили воинских званий и должностей. Командир роты меня назначил заместителем командира 1 взвода и исполняющим обязанности старшины роты в его отсутствии.
В моей жизни на практике сработало выражение, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Чувство было двойственное: с одной стороны, «БОЛЬШАЯ ВЛАСТЬ», а с другой, «ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ». Видимо, это понимал и мой, уже бывший, «замкомвзвод», который подошел и сказал мне, «если кто-то будет БОРЗЕТЬ и игнорировать твои ПРИКАЗЫ, я помогу навести порядок, но при этом и ко мне должно быть особое отношение с твоей стороны». Я обрадовался, ведь он уже «дед» и у него большой авторитет. А то, что попал по пьянке в историю «горе от ума», так это может быть с каждым. Спросил его, «в какие наряды тебя назначать?». Он ответил, «во все, кроме дневального по роте».
Так, у меня во взводе и роте появился неофициальный «заместитель» в рядовых погонах. Перед очередным отбоем после доклада дежурного по роте я начал зачитывать СПИСОК ВЕЧЕРНЕЙ ПОВЕРКИ всего личного состава роты. Дошел до фамилии Шевелев и назвал ее. Вместо ответа «Я», он крикнул, «УВОЛИЛСЯ». Бывший «замкомвзвод» наблюдал, что же я буду делать. Помня о его обещании помогать, даю команду, «ВОЛЬНО». И все по новой, «рота, «РАВНЯЙСЬ», «СМИРНО», «слушай СПИСОК ВЕЧЕРНЕЙ ПОВЕРКИ». И с самого начала начинаю зачитывать. Дошел до него, история повторяется, и в этот момент на него «обрушивается мой помощник». Скрипя зубами, он все же отвечает, «Я».
Люда прислала мне письмо с большой благодарностью и очень теплыми словами. Эти слова отличались от Маминых, в них была какая-то ДРУГАЯ ТЕПЛОТА, не МАТЕРИНСКАЯ, которой мне так не хватало здесь в дали от Родины. Я окончательно почувствовал, ко мне пришла вместе с Людой ЛЮБОВЬ!!! Об этом я ей и написал, положив в конверт очередную красивую открытку.
Один наш разведчик получил письмо от своего брата, из которого он узнал, его девушка встречается с другим. Банальная, но редкая история в те годы. Он был сильно расстроен, обзывал всех девушек плохими словами. Если раньше я не замечал подобного, то сейчас, с появлением в моей жизни Люды, я возразил ему. Сказал, «не все плохие, основная масса порядочные и верные девчата, и в твоей ситуации еще надо разобраться». Он отмахнулся от меня. Я понял, что не в силах ему помочь. И в этот момент мне «КТО-ТО» шепнул, «СПОЙ ему ПЕСНЮ». Слова и музыка стали быстро появляться в моей голове. Я записал весь текст и вечером в свободное время в «каптерке», где был уже «хозяином», наложил слова на музыку и отрепетировал песню. После отбоя взял гитару и, сидя на кровати, спел ее ребятам. И, в первую очередь, ему, разочарованному в своей любви.
Я давно хотел сказать тебе спасибо, спасибо, здравствуй и прощай.
Но на это знаю, не ответишь ты конечно, потому что знаю, любишь ты меня.
Я любил тебя и верил и надеждою я жил,
Что любовь твоя и верность мне на век принадлежит.
Но сейчас все изменилось, ты смогла мне изменить,
А измене нет прощенья, как бы сильно не любить.
Припев: Да, ты ушла, из жизни моей, навсегда.
Больше нету в твоем мире, этих сильных, теплых рук.
Больше нету в твоем мире, этих верных алых губ.
Больше нету в твоем мире, этих чудных синих глаз.
Больше нету во всем Мире, для тебя, любимей фраз
Припев: Да, ты ушла, из жизни моей, навсегда.
И Слава, Богу!!!
Я тогда постеснялся сказать, что это моя песня. Но постепенно все узнали. Видимо, кто-то слышал, как я репетировал в «каптерке», и поведал остальным. Расстроенный подошел ко мне, протянул руку и сказал, «СПАСИБО, мне стало легче». Так постепенно рос мой авторитет, я стал замечать, все мои ПРИКАЗЫ выполнялись быстро и без злости. Жизнь в роте постепенно вставала на новые рельсы, где нет «молодых», «черпаков» и «дедов», и, как следствие, исчезли НЕУСТАВНЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ.
Получил ПИСЬМО от Люды, в котором она писала, что я ей тоже нравлюсь, и ОНА ПОЛЮБИЛА меня. В конверт положила свою ФОТОГРАФИЮ 9 на 12.
Прочитав письмо, я внимательно рассмотрел ее красивое лицо на фотографии. Мне хотелось показать ее всему Миру и сказать, она для меня самая красивая девушка на Земле. От мгновенного СЧАСТЬЯ я поцеловал фотографию и положил в карман поближе к сердцу вместе с письмом. С этой самой минуты ВСЕ, что я делал раньше для своих РОДНЫХ: отлично служил, стрелял и водил, защищая свою Родину СССР, я стал делать и для СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ Люды.
В декабре проводились соревнования в Берлине с немецкими военнослужащими пограничного полка имени Берзарина «камрадами», как мы их называли. Команда должна была состоять из одного знающего немного немецкий сержанта, которого замполит ПОЛКА уже нашел, и пятерых СОЛДАТ. На «кону» стояла ЧЕСТЬ ПОЛКА, кому же доверить. Одного отлично стреляющего СОЛДАТА замполит нашел в роте связи, за четырьмя другими пришел в нашу роту. Нашли троих, в которых были уверены, не подведут. Среди них был ефрейтор Белоус, писарь «ротного», отличный стрелок из АКМ-74. А вот с четвертым никак определиться не могли. Тогда замполит спросил меня, «как ты стреляешь?». Сказал, «стараюсь на отлично». «Вот ты и постараешься», поставил точку замполит.