Он на машине приехал. Каршеринговой. То есть знали те, кому он именно об этом сообщил. А это, вероятнее всего, коллеги.
Он мог и не сообщить никому. Просто кто-то мог случайно услышать разговор с представителем компании. Хотя в основном заказ делается на сайте или через приложение в смартфоне. Так что об этом заказе могли и не узнать. А о визите могли.
Самого знания о визите к родителям явно мало. И о том, что Степанов пойдёт к метро тоже. Должно было случиться что-то, что подвигло убийцу убить именно в этот день. Это как камешек в горах, вызвавший лавину. Но камешек должен был бросить именно Степанов. Так что он такого сделал? Мы обязательно должны это узнать! И зря не узнали перед первым кругом опросов: зря время потеряли.
И ещё: чего мы не выяснили, так это почему Степанов бросил перед самой свадьбой двух прекрасных девушек? Что должно было случиться, чтобы бросить невесту? И два раза! Факт мы установили, а причин не нашли. Но ведь если это можно понять один раз, то ведь два раза подряд разве это не подозрительно? И, главное, девушки-то обе раскрасавицы! Так должна же быть причина, по которой он систематически расстаётся с невестами. Или не только с ними? Неужели до этого у Степанова не было никаких девушек? А если были, то почему он с ними так регулярно расстаётся? С ним что-то не так, или ему не везёт просто катастрофически?
Но на очень невезучего Степанов не больно-то похож.
Начать с того, что стоило ему устроиться на первую, после института, работу, как родители немедленно ему купили рядом с работой неплохую квартиру. Далеко не всем так везёт.
Во-вторых, он был вполне из себя видный мужчина и девушки должны бы, по идее, к нему просто липнуть: мало того, что москвич, с хорошей профессией, так ещё и с собственной квартирой. А он до тридцати дожил холостяком, и две попытки жениться закончились полным провалом. Вот не странно ли это?
В-третьих, с деньгами у него было очень и очень неплохо: хороший программист заработать может не меньше министра. Степанов и зарабатывал.
И на фоне всего этого его постоянно бросают девушки и даже невесты. Не странно ли это? Надо найти, почему.
И как мы это найдём?
Надо начинать с родителей.
Баба Мотя сильно корила себя, что доверила разговор с родителями бабе Тоне. Самой надо было, самой!
Так что вот, я пойду к родителям. А все вы по другим адресам. И допрашивать всех, как в гестапо без милосердия и выспрашивать все детали и подробности.
Компания послушно разбрелась, с намерением добиться результата и узнать то, чего не удавалось выяснить даже полиции.
Каждая из компании была уверена, что догадка вот она. Осталось протянуть руку и ухватить: не только имя, но и самого убийцу. Ну и, упаковать и сдать полиции вместе с пачкой доказательств.
Они были уверены в успехе.
Глава 7
Родители Степанова за прошедшие с дня похорон недели не оправились от потери. И было похоже, что и не оправятся.
Расскажите мне о вашем сыне, мягко попросила баба Мотя. Всё расскажите
Баба Мотя благоразумно опустила слово «убитом», потому что этим словом она бы вернула родителей к трагедии. И они бы снова начали плакать, вместо рассказывать то, что хотела узнать помощница полиции.
И родители начали наперегонки рассказывать о том, каким чудесным был их сын. Они начали прямо с раннего детства и тут баба Мотя очень удачно попросила показать фотографии.
Бережно листались страницы альбома и по каждой фотографии приводился подробный рассказ: где была сделана, в каких условиях, кто рядом с их Игорьком и что было потом.
Так они добрались до конца третьего альбома (хотя никаких новых сведений бабе Моте узнать так и не удалось) и тут, на последнем листе, оказалась фотография какой-то девчушки.
А это кто?
Это? А, это мы девочку из детдома взяли под негласную опеку. То есть мы хотели потом её удочерить, но она как-то слишком дикой оказалась.
Это как понимать?
А так и понимать. Мы её сначала брали просто в гости на выходные дни, раз в месяц. Игорёк тогда ещё с нами жил, заканчивал институт. Но мы уже собирались ему квартиру покупать, а остаться вдвоём не хотелось. Мы же понимали, что как только он от нас уедет, мы будем видеть его гораздо реже. У него своя жизнь начнётся, а то и женится, так что не до нас ему будет. Вот мы и решили ребёнка из детдома взять. Маленького мы не хотели, боялись, что сил не хватит его вырастить, а Ольге было уже девять лет. Так что вполне самостоятельный уже ребёнок. Вот мы её и взяли.
А почему именно её?
А она нам первой встретилась во дворе. А мы так и решили: кого первым увидим из детей, того и возьмём.
И что дальше?
Ну, стали мы её иногда забирать на выходные. Или в детдоме её навещали. А когда она у нас гостила, мы старались быть с ней поласковее. Сын ей все свои игрушки и книжки отдал. И вообще объяснил, что если она будет у нас жить постоянно, то его комната станет её комнатой.
А Ольга что на это?
Обрадовалась. Вы же знаете, что такое детдом: своим там дети могут назвать только несколько вещей, да и то на время. А всё остальное общее. А тут сразу целая комната и все вещи.
А какие у них были отношения с Игорем?
Очень хорошие. Игорь Ольгу сильно жалел, всё время подарки ей покупал. Дружили они крепко. И мы даже временами думали, что надо было ему сестру или брата ещё родить. А мы что-то струсили, вот и рос он один. Друзья-товарищи это, конечно, хорошо, а родная душа лучше. Так что он Ольгу как сестричку младшую принял. Да и как иначе: разница между ними больше десяти лет. Её десять, а ему уже полных двадцать два.
А когда он переехал, вы её в его комнате поселили?
Почти. То есть комната была отдана ей, но она окончательно не переселилась. Ссылалась на то, что ей нужно школу закончить, а отсюда далеко по утрам ходить. А менять школу не захотела. Так что только в субботу и приходила. А в воскресение вечером уезжала обратно в детдом.
Так вы её удочерили?
Нет. Даже не стали опекунами.
А почему?
А она не захотела. Сказала, что, когда школу закончит и переедет к нам, тогда мы её сразу и удочерим. Чтобы с бумагами не возиться.
Баба Мотя давно уже видела, что с этой Ольгой что-то не так, но не могла понять, что именно.
А сейчас она вас навещает? Уж коль такие хорошие отношения, так ей бы возле вас дневать и ночевать
А она даже на похороны не явилась. И не звонила ни разу.
Может быть, не знает ничего?
Знает. Мы в детдом звонили, просили передать.
И что?
Мать Игоря только плечами пожала: понятия не имею. Нет Ольги и за последние недели ни разу не объявлялась.
Ну надо же, как странно! И баба Мотя постановила: следующим пунктом для посещения определить детдом. Выяснила, где он, кого там как зовут из руководства и пообещала, что как только разузнает что-то про Ольгу, так сразу горюющим о сыне родителям и позвонит.
На том и распрощались.
Глава 8
Директор детдома Алевтина Петровна Кузьмина испытала настоящий шок, когда услышала вопрос бабы Моти:
А Ольгу Фёдорову увидеть можно?
Этот шок был таким глубоким и непередаваемым, что баба Мотя поняла: дело неладно.
Её нет здесь, что ли?
Директор очнулась и помотала головой нет.
А где она может быть?
У опекунов.
Там её не было уже две недели. А за это время у них убили сына. Как же так?
Так мы ей передали, что Игорь погиб и она ушла к ним.
Но не дошла.
Значит, пропала. Надо в розыск подавать!
Надо, надо. Давно пора!
А Ольга в данную минуту была очень далеко от Москвы. Она давно готовила этот побег: запаслась всем, что может понадобиться человеку, который собрался жить некоторое время в лесу от соли и спичек до брезента, целлофана и необходимых инструментов.
Рюкзак она прятала в лесу, как раз там, где железнодорожная колея изгибалась так круто, что составы, пассажирские и грузовые, тащились со скоростью пешехода. И сесть на любой из них труд не составляло.
Когда всё было готово, Ольга воспользовалась звонком и приступила к побегу. Было очень кстати, что в детдоме некоторое время будут уверены, что она у Степановых, а Степановы обидятся на неё за то, что она так и не пришла. И недели две (Ольга и по месяцу у опекунов жила) самое малое, её никто не хватится.
Ольга высмотрела состав, в котором несколько платформ были заняты автопогрузчиками. Забраться в кабину одного из них для неё труда не составило. И до места, где будет такое же замедление движения Ольга намеревалась путешествовать так долго, как только будет возможно.
Сошла она, то есть спрыгнула, на восьмой день: состав явно шёл аж на Дальний Восток. Углубилась в лес, по едва заметной тропинке ушла подальше. Тропинка довела её до охотничьего домика и устроилась, как будто собиралась жить здесь ближайшее столетие. Хотя сколько она тут проживёт неизвестно.