Боюсь язык проглотить. Вкусно не то слово. Объеденье!
Она облегченно выдохнула и засмеялась:
Напугал ты меня. Я подумала, что тебе не нравится.
Эх! Под такой бы закусь да сто грамм! намекнул я, но, решив, что робот может не понимать намёков, задал конкретный вопрос: Люсенька, а у тебя водка есть, или коньячок? Не мешало бы обмыть моё воскрешение!
Спиртные напитки являются запрещёнными для моего каталога продуктов, с театральной грустью ответил лиловый андроид.
Слегка поникнув, я ел «насухую» и разглядывал кухонный инвентарь. Вдоль стен размещались разделочные и рабочие столы, заставленные всевозможным оборудованием; сквозь стеклянные дверцы антресолей виднелись причудливые приспособления.
Ты умеешь пользоваться всеми этими штуковинами? полюбопытствовал я.
Конечно. Мне очень нравится постряпать своими руками, последовал её ответ.
Я усмехнулся:
Понятное дело, не ногами же. Я отставил в сторонку пустую миску из-под борща и указал взглядом на дверь. А там что?
Там? Туалет.
Да ты что?! удивился я. А я решил, что тот совмещенный санузел, которым я воспользовался, единственный в квартире.
Люси замотала головой.
Нет, то просто ванная комната, а унитаз там на случай, если вдруг приспичит. На твоей половине десять санузлов, в необходимых местах; плюс два на моей.
Фью-ю! Богато живёте! присвистнул я и вдруг спохватился: Люсик! А сама-то, почему не ешь? Давай со мной! Картошка обалденная!
Я никогда не ем на ночь: берегу фигуру, деликатно отказалась она.
За стеклянной стеной, зашторенной тюлем, вечерело.
Ну, спасибо! поблагодарил я, покончив с трапезой, и поднялся из-за стола. Продолжим экскурсию?
2
Через другую дверь мы вышли из кухни, свернули направо и двинулись по коридору.
Слева три одинаковые гостевые комнаты, говорила Люси на ходу. Справа обеденный зал; туда мы уже заходили, но через другую дверь.
Я заглянул в одну из гостевых комнат. Она была обставлена современной мебелью конца двадцатого столетия: широкая кровать с подушками, платяной шкаф, стенка с хрусталем на стеклянных полочках, два мягких кресла, столик на колёсиках. Пол был выложен крупным паркетом, натертым до зеркального блеска. На стенах, обклеенных обоями с розочками, чеканка и цветы в горшках. В открытую дверь санузла виднелись унитаз, раковина, подмывалка и вытиралка.
Мы направились дальше и вышли на т-образный коридорный перекресток.
Теперь, Фомич, идём налево; я покажу тебе купальный комплекс, сказала служанка, ведя меня за руку. Она открыла дверь. Это раздевалка.
Две смежные стены помещения были выполнены в виде восьми ниш, в каждой из которых стояла скамеечка напротив вешалки. На многочисленных оловянных крючках висели полотенца и какая-то одежда. У двух противоположных стен разместился диван-уголок, перед ним овальный деревянный столик, а сбоку холодильник со стеклянной дверкой, сквозь которую отчетливо просматривались баночки с прохладительными напитками.
Чьи это вещи на вешалках? спросил я.
Твои. В этой квартире всё твоё. Идем вперёд Здесь душевая. Кстати, обрати внимание, тут тоже два туалета имеются Прямо сауна, а там водоём.
Мы прошли через широкий проход с арочным сводом и оказались в огромном зале, противоположная и правая стены которого были выполнены из матового стекла; сквозь него снаружи проникал меркнущий свет уходящего дня. Всю площадь помещения, не считая узкого бортика по периметру, занимал бассейн. Мы стояли на полукруглой площадке, от которой также полукругом уходили под воду ступеньки.
Бассейн!!! Грандиозно! У меня никогда дома не было бассейна, восторгался я, щупая воду рукой. Метров десять на двадцать будет, не меньше. Водичка классная! А искупаться можно?
Конечно, Фомич, смеялась Люси над моим ребячеством. Тебе помочь снять одежду?
Не надо, Люсик. Что, у меня рук нет? ответил я и стал быстро раздеваться.
Сначала из чувства стыдливости хотел оставить на себе шорты, но подумал: «А какой смысл? Пока я несколько суток валялся на их операционном столе в растопыренной позе, Люсик меня, голого, рассмотрела как облупленного», и снял их. Встал под душ, обмылся мыльными струями, ополоснулся и с разбегу нырнул в бассейн. Купался я с огромным наслаждением: плавал, гребя со всей мощью и меняя стили; нырял, плескался и дурачился, хохоча и радуясь жизни. А Люси прибрала мою одежду и присела на корточки у лестницы. Мне показалось, что она любовалась мной. Когда, вдоволь накупавшись, я поднялся по ступеням, она, глядя на меня с восхищением, подала большое мягкое полотенце и, без каких-либо команд с моей стороны, стала помогать мне вытираться, что, возможно, входило в круг её обязанностей.
В раздевалке мы присели на диван. Я достал из холодильника две баночки с березовым соком, открыл их и одну протянул служанке. Напившись и отдышавшись, я надел спортивные брюки и олимпийку на голое тело, сланцы на босу ногу, и мы продолжили обход.
Выйдя из моечного комплекса, Люси направилась прямо по коридору в сторону лоджии, но я остановил её вопросом:
А куда ведет эта дверь?
В мастерскую, ответила она. Правда, в неё можно пройти через спальню и кабинет, как я и собиралась сделать.
Спать мне пока не хочется. Давай-ка пойдем другим путем через мастерскую, предложил я и, не дожидаясь её ответа, толкнул дверь.
Прямоугольное длинное помещение мастерской было функционально разделено стеллажом на лабораторию и слесарный цех. Я осмотрелся. Всё здесь было аккуратно расставлено, разложено; всё имело укомплектованный и товарный вид; кругом было опрятно и чисто.
В лаборатории, торцом к окну, стоял покрытый фторопластовым листом большой стол, на котором лежали две реторты, миниатюрная газовая горелка, сосуд Дюара и портативный лазерный гиперболоид об этом гласила надпись на его корпусе. К одной стене были пристегнуты хомутами баллоны с жидким азотом и углекислотой; вдоль другой стены на амортизационных подставках размещались вакуумная установка, компрессор и домашний синхрофазотрон. На полках термометры, манометры, какие-то колбы, мензурки, ёмкости с реактивами, бутылочки да флакончики с наклейками; на одном пузырьке я прочитал: «жидкость-невидимка», на другом «капли ночного видения».
На стеллаже среди многочисленного и, в большей мере, незнакомого мне имущества я увидел конденсатную установку устройство для преобразования пара в жидкость. «Да это же самогонный аппарат!» мелькнула радостная мысль. Я обратился к служанке:
Говоришь, в твоём каталоге нет ничего спиртного? А сахар с дрожжами у тебя есть?
А как же! Без них тесто не получится.
Если тебя не затруднит, пулей лети на кухню, налей в большое ведро пять литров чистой воды температурой 30 градусов по Цельсию, всыпь туда два килограмма сахара и тридцать грамм сухих дрожжей, размешай, накрой ведро мокрым полотенцем, а сверху крышкой. Ведро поставь в теплое место, а крышку придави чем-нибудь тяжелым. И ещё столько же дрожжей завтра размешаешь в ста граммах теплой водички, вольёшь в ведро и так же хорошо накроешь, распорядился я. Всё ясно?
Так точно, Фомич! выпалила Люси. А пока я летаю пулей, ты можешь сходить в туалет; санузел в мастерской так же предусмотрен.
Не успел я выйти из туалетной комнаты, как услыхал за дверью голос прислуги:
Всё сделано, как велено. Извини, что отвлекаю. А для чего тебе нужен этот раствор, который я сделала?
Через несколько дней из него получится бражка. Мы её прогоним через конденсатную установку, и у нас в наличии окажется два литра самогона, объяснил я, покидая сортир под шум воды в унитазе.
Слесарная половина была также заставлена всевозможным оборудованием. Сразу за проходом, в углу, на небольшом фундаменте крепилась индукционная печь; у стены разместился верстак, на котором были закреплены наждак, сверлильная установка и тиски. На нём же стояли тигель, вулканизатор и какая-то призма с рукояткой. На стеллаже в коробках находились болтики, гаечки, шайбочки всех размеров, а также лежали различные материалы: рейка, штапик, уголок, пруток, швеллер и даже отрезок двутавровой балки.
Я подошел к широкой полке за токарным станком, на которой были разложены слесарно-монтажные инструменты и диковинные приспособления, ткнул пальцем в цилиндр с выводными клеммами и спросил:
Люсик, что это за агрегат?
Устаревшая модель электрогенератора, работающего от гравитации, обыденным голосом ответила Люси.
Ни фига себе! Устаревшая?! Это же мечта моей молодости! пылко проговорил я и горько усмехнулся. Потом указал на полусферу с шестерней: А это что такое?
Допотопный двигатель внутреннего сгорания, пояснила она.
На каком топливе он работает? полюбопытствовал я.
На воздухе.
Она нажала зеленую кнопку на его корпусе. Полушарие зажужжало шестерня закрутилась.
Вопросов больше нет, вздохнул я и остановил ДВС красной кнопкой. Да, шикарная мастерская!
Когда освоишь виртуазность, она тебе не понадобится, отозвалась Люси.