Надо бы проверить коэффициент жесткости постели, потом спросил: Люсик! А как развернуть телевизор в сторону койки?
Просто берешь его и поворачиваешь, или тянешь, куда тебе нужно, отозвалась она.
Я поднялся, подтянул экран к кровати, развернул к ней лицом, подметив при этом, что он показывает то же самое и с тыльной стороны, потом раздвинул полог и лег на кровать, не раздеваясь. Эффект меня потряс: моё туловище зависло в полуметре над её белой пластиковой поверхностью, и я с пультом в руке лежал, словно на облаке, как будто стал невесомым и парил над ней, а невидимая нежная субстанция бережно поддерживала меня, равномерно распределяя давление по всей площади тела. Люси подошла и прилегла рядом, тоже воспарив.
Фомич, ты можешь выбрать и другой экран. Она нажала на «меню» и через свойства вышла на его типы. Видишь? Сейчас установлен «плоский», а можно его сделать объемным любым из трёх видов: боковым, панорамным или гомоцентричным.
Первые два мне понятны. А что означает третий тип?
Это когда человек находится в центре пространственного изображения и видит, что творится вокруг, разъяснила она.
Годится! Жми третью! разрешил я.
Люси в дополнение к моей команде установила флажок на «обоняние» и тронула кнопку «выбор». Экран раздвинулся и поглотил нас. Я уже не видел ни стен комнаты, ни балдахина, ни статуи Афродиты, только лишь чувствовал плечом прижавшуюся ко мне Люси. Мы с ней стремительно неслись вверх по склону горы над живописным лугом, усеянным красными тюльпанами, и я полной грудью вдыхал божественное благоуханье цветов и разнотравья. По сторонам проплывали вздымающиеся ввысь заснеженные горные вершины, над нами в синем бесконечном небе сияло ослепительное солнце, а позади нас убегала вдаль цветущая садами дивная долина. Луг внезапно оборвался глубоким ущельем, на дне которого клокотала бурная река. Ощущение было настолько реальным и ошеломляющим, что у меня даже дух перехватило, и я машинально растопырил пальцы на ногах, чтоб сланцы не свалились в пропасть.
Нахлынувшие эмоции, суммарная усталость от дневных впечатлений и ласковое убаюкивание чудесной кровати сделали своё дело. Веки мои налились свинцом, и под звуки сказочной мелодии я стал погружаться в глубокий сон. Сквозь дрему я ощутил, как кто-то жарко и властно поцеловал меня, но мне уже было ни под силу разобрать, чьих это губ дело: лиловой служанки, глюка-русалки или богини Афродиты я уже крепко спал.
3
Меня разбудил ангельский женский голос:
Фомич!.. Николай Фомич!
Я открыл глаза и увидел перед собой лиловое лицо Люси, которая, склонившись надо мной, легонько трясла меня за плечо:
Вставай, Фомич. Скоро придет твой инструктор. Тебе надо успеть умыться и позавтракать.
Спасибо, рыбонька, что разбудила Ох, и нелегкий выдался вчера денёк! К вечеру усталость совсем одолела, не помню, как и уснул. Я приподнялся на нежном гравии-покрытии, с удовольствием ощутив бодрость в теле. Никогда в жизни так не высыпался! Благодать! Каким боком ни повернись, всё уютно и комфортно Блин дырявый!!! А почему я голый?! Вчера, вроде, одетый прилег для проверки кровати?
Верно, да так и уснул в одежде и в тапках, ласково улыбаясь, промолвила служанка. Это я тебя раздела и разула, чтобы лучше спалось. Где будешь кушать?
А ты завтракала?
Да.
Ну, тогда неси сюда.
Мы рассмеялись случайной рифме, и я направился в туалетную комнату.
Восседая на унитазе и нежась в заботливых лучах его комфортного сервиса, тоскливо подумал: «Эх, покурить бы сейчас О! Надо у Люси спросить», и, не зная, где включается микрофон, в надежде, что вдруг она меня услышит, крикнул погромче:
Люсик! Ты меня слышишь? У нас в доме есть сигареты или, накрайняк, папиросы?
В моём каталоге нет табачных изделий, бойко отозвалась она откуда-то из-под потолка, чем меня удивила и огорчила одновременно.
Слышь, не в службу, а в дружбу, посмотри в вестибюле, пожалуйста: в моей меховой куртке должны быть сигареты и спички.
Фомич, вынуждена тебя огорчить. Это не твоя одежда, а её точная копия. Да, действительно, в той куртке, в которой тебя нашли, были сигареты, но все поломанные. Извини, прозвучал виноватый голос служанки.
Не извиняйся. Самому надо было лучше под ноги смотреть.
Я побрился без бритвы, почистил зубы без щетки, принял душ без смесителя и вытерся без полотенца. В своём гардеробе просмотрел кем-то заботливо развешанную одежду и нарядился в джинсовый костюм с белой рубашкой и в кроссовки. В ожидании завтрака, вышел через стеклянную дверь в полуовальном окне на лоджию, по ней обогнул угол своей спальни и, облокотившись на широкие перила, устремил свой взор с высоты птичьего полета на незнакомый мне доселе город.
Замысловатые сооружения, окрашенные утренней зарёй в розовые тона, плотно облепили пологий склон, спускающийся к реке, и холм за ней, уходящий до самого горизонта. До реки было километра два, и она большим полукругом охватывала видимый сектор.
Причудливость воздвигнутых строений поразила меня архитектурной фантазией и отсутствием целесообразности в моём понимании. Соседнее здание представляло собой набор тороидальных многочисленных ярусов, скрепленных меж собой колоннами; дом слева взметнулся ввысь толстым змеевиком; справа в косых лучах восходящего солнца алел эллипсоид, установленный вертикально всего на одну опору; сразу за ним примостился вращающийся тетраэдр, опирающийся на свою вершину. Далее, вниз по склону, разместились диковинные нагромождения белые шары в виде виноградной грозди, каскад из усеченных пирамид и поставленный на-попа гигантский диск, чуть дальше висящий в воздухе колокол, а над ним барабан. Вдоль набережной виднелись цилиндры с призмами, накренившиеся в разные стороны, и серебристые сердечки, расположенные полукольцом. Холм за рекой был застроен корпусами, которые оригинально и неожиданно состыковывались между собой своими гранями; постройки по форме напоминали рюмки, веера, тарелки, бусы, шахматные фигуры, бочонки и яблочные огрызки; некоторые здания были окружены ажурной сетью из арок и козырьков, другие соединялись мостами и галереями на разных уровнях. Город утопал в зелени, и у меня создалось такое впечатление, что эти странные дома были просто расставлены в густом лесу, без предварительной расчистки.
Фомич, где ты пропадаешь? Всё стынет, раздался голос Люси.
Я вернулся в свою комнату и присел на грави-диван перед столом, на котором уже стоял завтрак: салат оливье, гуляш с вермишелью и чай, а к нему фаршированные блинчики.
С огромным удовольствием я набросился на еду.
У меня блины без дырок: старалась я, заявила лиловая служанка.
Что ты имеешь в виду? спросил я с полным ртом.
Ты ведь когда проснулся, сказал: «Блин дырявый», пояснила она.
Мне стало смешно:
Да это я, так, чертыхнулся без злого умысла Про дрожжи не забудь!
Я никогда ничего не забываю.
А блины у тебя и впрямь заправские, похвалил я. И вообще, смотрю я на тебя и думаю: вот такая жена и нужна мне исполнительная, заботливая, кулинаристая.
Люси вдруг смутилась и густо залилась зеленой краской стыда. В этот момент прозвучал гонг.
У нас гость! вскрикнула она и помчалась в вестибюль.
Я зашел в ванную комнату, быстро ополоснул руки и рот после масляных блинов и направился следом, но прислуга уже неслась мне навстречу по коридору.
Прибыл инструктор из Центра Особого Назначения. Куда пригласить? скороговоркой протараторила она.
Не надо, я сам подойду. Люсик, а ты на всякий пожарный побудь рядом: может, придется что перевести, или подсказать.
Хорошо, Фомич.
Глава четвертая
Каменный спаситель
1
С дивана поднялась и шагнула мне навстречу молодая, очень красивая женщина лет двадцати четырех. У неё были огромные темно-серые глаза и каштановые волосы с мелкими кудряшками. Одета она была в строгий фиолетовый костюм с отливом: жакет с белым воротничком и юбка ниже колен. Даже на высоких каблуках и со своей пышной прической, в виде одуванчика, гостья едва доставала мне до плеча. Дама приложила правую руку к своей груди и, дружески улыбаясь, приятным голосом громко произнесла:
Славных дел, Николай Фомич! Я инструктор Филиала подготовки Центра Особого Назначения, моё полное имя Роза Ласка АУ, но ты зови меня просто Роза. Меня уполномочили обучить тебя всему в объеме Программы подготовки. Я твоя наставница.
Очень приятно. И Вам славных дел, Роза! Я жестом указал на диван. Да Вы присаживайтесь. Кофейку не желаете?
Благодарю за гостеприимство, только рассиживаться нам некогда: нас ждут великие дела, проговорила она, глядя на меня снизу вверх. Если не возражаешь, я буду звать тебя Ник. Это очень важно в нашей работе, потому что, пока я проговорю: «Скакунов Николай Фомич, обернитесь! Сзади Вам угрожает опасность», то тебя уже убьют. Но если я крикну: «Ник, сзади!», то ты успеешь первым шмальнуть по врагу.
Я не против, Роза. Кстати, так меня звали в школе с пятого класса, когда начался английский язык. Но Вы меня слегка удивили: я и не предполагал, что мне придется уворачиваться от пуль и в кого-то стрелять.