Первым демократическим митингом в Ленинграде был митинг на стадионе «Локомотив» 7 октября 1988 г. в День советской Конституции. Я пошёл туда вместе с сыном. Стадион представлял собой простое футбольное поле с низенькими трибунами, затерянное в глубине квартала где-то в районе Витебского вокзала.
Вместо трибуны ораторы выступали с кузова грузовика. Они были самыми разными и демократы из ДС, и члены межпрофессионального клуба «Перестройка», и представители общества «Мемориал», и русские националисты из Гражданского объединения «Россы», которые, в отличие от «Памяти», в подражание демократам пытались оседлать антиноменклатурного конька, и гости из Москвы, Эстонии и Литвы от союза «Саюдис» с национальными флагами и лозунгом «За нашу и вашу свободу!». Впервые над трибуной развевался российский триколор. Раздавались листовки, в том числе политические карикатуры на коммунистов.
Народу набралось несколько тысяч, грело ощущение приближающейся свободы. Самое главное и, как показали последующие события, самое перспективное сказал тогда с трибуны один из организаторов только что созданного 25 сентября нового демократического движения «За Народный фронт Ленинграда», мой хороший знакомый по компании Сохранского Юрий Нестеров (его короткая речь в РЕВ. ПОДРОБНОСТЯХ 3).
Ни я, ни Тамара не были членами какой-либо организации, Илья, правда, ходил на собрания клуба «Перестройка». Он возник по идее Егора Гайдара как клуб молодых экономистов в поддержку горбачёвской «перестройки». В Ленинграде его организатором стал Пётр Филиппов, один из будущих лидеров демократов в Ленсовете ХХI. В этом клубе впервые показал себя в Питере Анатолий Чубайс. Это уже были другие люди: не идеалисты-гуманитарии, а представители научно-технической интеллигенции, гораздо более прагматичные, которые, в конце концов, и оказались на короткое время у власти в России и которым выпала титаническая и неблагодарная работа перевернуть Россию. Как уж им удалось это сделать судить потомкам, но то, что перевернули это факт.
Ленинградский клуб «Перестройка» издавал самиздатовский журнал «Перекрёсток мнений» стопки листов папиросной бумаги с машинописными текстами под копирку, которые как горячие пирожки передавались по друзьям-знакомым из рук в руки. Так тогда распространялись идеи и многих других оппозиционных организаций. Это были первые ростки свободной прессы. В том же «Перекрёстке мнений» были опубликованы материалы встречи инициативных групп Народных фронтов и других демократических движений, состоявшейся в пос. Орехово и в Ленинграде 26 -28 августа, в частности, Декларация Народного фронта Ленинграда.
По наводке то ли Ильи, то ли Блюма я с Тамарой и Ильёй принял участие в праздничной демонстрации 7 ноября 1988 года в составе отдельной колонны демонстрантов от общества «Мемориал», ленинградское отделение которого было создано на митинге 14 июня в Юсуповском саду. Мы собрались на Сенной площади (тогда пл. Мира), и через строй милиционеров по одному человеку нас пропускали на построение колонны в переулок, ведущий на набережную Фонтанки. При этом отбирали всякие самодельные транспаранты с лозунгами.
Нас набралось несколько сот человек, и мы пошли по ул. Дзержинского (ныне Гороховой) на Дворцовую площадь. Помню, на площади наша колонна довольно долго стояла напротив трибун с ленинградским начальством во главе с Соловьёвым, так что мы могли хорошо рассмотреть наших будущих политических противников, а они нас. Курсанты, стоявшие в цепях, разделяющих колонны, также с интересом поглядывали на нас, т.к. наша колонна резко отличалась от колонн производственных коллективов не было ни официальных лозунгов, ни портретов членов Политбюро.
О своём ощущении исторического момента Тамара написала в своём письме в Америку 28 ноября 1988 г. своей подруге-эмигрантке Гале Дубровской (по сохранившемуся черновику):
«Не знаю, что передают в Америке о нас (думаю, что мы их просто не интересуем). В Ереване и Баку и ещё нескольких местах Армении и Азербайджана пока ещё комендантский час, масса беженцев с той и другой стороны. Что-то происходит в Грузии, но наша гласность так ограничена, что не поймёшь, что где. В Эстонии под нажимом народа под руководством народного фронта была внеочередная сессия их Верховного Совета, на которой были приняты законы, в частности, о частной собственности, о государственном языке, о том, что на территории Эстонии все реки, земля, вода, полезные ископаемые, транспорт принадлежат Эстонии. В результате через несколько дней на сессии Верховного Совета СССР это всё призналось недействительным как противоречащее Конституции СССР. Горбачёв возмущался: «Какая ещё частная собственность? Зачем же мы делали революцию?». Действительно Итак, история с Нагорным Карабахом повторяется.
«Не знаю, что передают в Америке о нас (думаю, что мы их просто не интересуем). В Ереване и Баку и ещё нескольких местах Армении и Азербайджана пока ещё комендантский час, масса беженцев с той и другой стороны. Что-то происходит в Грузии, но наша гласность так ограничена, что не поймёшь, что где. В Эстонии под нажимом народа под руководством народного фронта была внеочередная сессия их Верховного Совета, на которой были приняты законы, в частности, о частной собственности, о государственном языке, о том, что на территории Эстонии все реки, земля, вода, полезные ископаемые, транспорт принадлежат Эстонии. В результате через несколько дней на сессии Верховного Совета СССР это всё призналось недействительным как противоречащее Конституции СССР. Горбачёв возмущался: «Какая ещё частная собственность? Зачем же мы делали революцию?». Действительно Итак, история с Нагорным Карабахом повторяется.
О прессе, телевидении. У нас по Ленинградскому телевидению сейчас очень интересная передача два раза в неделю «Пятое колесо». Как говорят, передача для интеллигенции, идёт очень поздно по будням. Кроме того, вместо ленинградских новостей теперь после «Времени» передача «600 секунд», где сообщают о всех происшествиях, в частности, почти каждый день то убийство, то изнасилование, ну, а о кражах просто уже не говорят.
Илья вступил в организацию «За народный фронт», но пока в Ленинграде они не имеют силы. Я в первый раз в жизни была 7 ноября на демонстрации (с Борей и Ильёй) в колонне «Мемориала». Это организация под председательством А. Д. Сахарова. Он благословил эту колонну перед отъездом в Бостон. Нас было очень немного, человек 500, но это впервые, и с трудом власти разрешили пройти подобной колонне на демонстрации. Собирались мы на Сенной, все выходы с неё были перегорожены автомашинами, пропускали с Сенной по одному человеку как тараканов через узкую щель между стоящей поперёк машиной и стеной дома, предварительно проверив имеющиеся транспаранты и лозунги. Заставили убрать даже такой безобидный как «Долой имя Жданова с Университета!». Но в общем и целом обошлось без эксцессов. Было отрадно, что, когда мы проходили по Дворцовой мимо оцепления, один морской офицер с кортиком, командующий курсантами, воскликнул: «Наконец-то достойные люди идут!». Пресса доброжелательно высказалась об этой акции. Но не всегда так заканчивается. Посылаю тебе вырезку из «Огонька» о недавнем митинге в Минске. Вообще сейчас принят драконовский указ о митингах и демонстрациях.
А «Память» всё ещё живёт. Мы последнее время несколько раз ходили на встречи в Ленинградский концертный зал с экономистами Поповым, Шмелёвым, а также историками Антоновым-Овсеенко, Поликарповым и редколлегией журнала «Нева». Так эти сволочи из «Памяти» присылали такие записки, что честного русского человека переполнял гнев и стыд. Но, ты знаешь, я обратила внимание, что от таких посланий терялись на сцене и русские, и евреи. (А отвечали главный редактор «Невы» Никольский, писатели А. Житинский и Жуховицкий).
Сейчас в Ленинграде была выставка Глазунова. Илья с Борей ходили, я не пошла. Они сказали, что он просто рехнулся и, конечно, поддерживает «Память», хотя и отрицает это. Посылаю тебе полемические заметки по этому поводу, где опять пахнет «памятным квасным патриотизмом». В общем, народ кругом, конечно, озверел, в Петербурге пока не в прямом, а в переносном смысле.
Масса хорошей литературы. Только что прочла «Жизнь и судьбу» Гроссмана. Изумительный роман, удивительно, что он написан в 60 году. Интересные дискуссии ведёт Донахью на телевидении, но и мы не лыком шиты. Например, у нас в передаче «Взгляд» намедни был репортаж с московской эротической выставки, где сидела голая женщина-торт девица, намазанная кремом. Мужики подходили, брали крем на пальчик и слизывали и т.д.. А наши девки одна из Ленинграда стала «Мисс Европа», а из Алма-Аты «Мисс Азия», я имею в виду не территорию СССР, а континенты. В Ленинграде сейчас масса интересных выставок: «Русский авангард», Малевич и современные христианские художники. Смольный собор открыт как концертный зал, постоянно исполняют духовную музыку, в Ленинграде открылась армянская церковь, а что поют рок-группы, что говорят!»
Следующим этапом были выборы депутатов во вновь созданный ХIХ партконференцией КПСС высший орган власти в СССР Съезд народных депутатов, состоявшиеся 26 марта 1989 г.. Впервые к выборам были допущены не только кандидаты единого блока коммунистов и беспартийных, но и альтернативные кандидаты. Выдвижение кандидатов в депутаты производилось на собраниях избирателей по месту жительства и на конференциях трудовых коллективов. Конечно, власти уже на этом этапе постарались избавиться от неугодных. Описание такого собрания в Петроградском районе в РЕВ. ПОДРОБНОСТЯХ 4. (1). На подобных окружных собраниях, разумеется, были отсеяны новоявленные лидеры демократов, выдвинутые трудовыми коллективами: Юрий Нестеров, Пётр Филиппов, Алексей Ковалёв, режиссёр «Пятого колеса» на Ленинградском телевидении Белла Куркова, милиционер Николай Аржанников, писатель Михаил Чулаки, доктор геолого-минералогических наук Марина Евгеньевна Салье