«Продай мне свою квартиру. Деньги хоть сейчас бери у меня. Буду ждать хоть вечность! Положу все имеющиеся у меня богатства к твоим ногам, дорогой!» воодушевленно жестикулируя, восклицал ровно год назад немолодой, но полный энтузиазма грузин, приехавший из Тбилиси обменяться опытом работы, давно метивший на жилую, трёх или четырех комнатную квартиру с площадью до двухсот квадратных метров со всеми удобствами в центре столицы самого крупного государства в мире, не надеясь, что шанс представится так быстро.
«Позволь мне решать, где жить, а где умереть, Гиви», останавливал его Поливанов негодующе, разглядывая буклет с фотографиями пятизвёздочного, с бассейном, центрального отеля столицы Грузии «Marriott», построенного по тому же самому проекту, что и гостиница «Метрополь», на проспекте Руставели, где Гиви был «управляющим собственником», как он сам себя представил.
«Знаю, что сейчас ты не можешь ответить. Думаешь, я не понимаю. Решай столько, сколько надо. У меня есть время, но учти, живём лишь один раз, поэтому прибедняться не буду. Заплачу за все услуги долларами, а не рублями, самостоятельно, в одночасье, только набери мой номер телефона с кодом Тбилиси и можешь считать, что мы договорились!» объяснялся южанин без тени скромности.
Поэтому код Тбилиси Поливанов набрал в последнюю очередь в двенадцать часов вечера, когда потерял всякую мимолётную надежду на выгодную сделку со счастливой возможностью получить деньги в течение недели, чтобы заткнуть рот прессе. Все чиновники московских кооперативов и прорабы откровенно отмахивались от Артемия Серафимовича, как от назойливой мухи; отмежёвывались, словно по команде, что в тридцатые годы двадцатого века делали кулаки; трезво отказывались; отпирались, доказывая отсутствие таких «громадных» средств; отклонялись радостными возгласами, называя телефоны своих знакомых журналистов на телевидении, адреса рекламных агентств или риэлторских фирм; мило отнекивались; отбрыкивались, ссылаясь на властные, государственные структуры; отмазывались, предлагая взятку с процентами и долгосрочный кредит; давали от ворот поворот, путаясь в словах, именах, делая глупые, фонетические ошибки; грубили; по-хамски издевались; тактично цыкали, будто сплевывали информацию на пол; заторможено комплексовали; приглашали к себе на работу, сравнивая свои условия труда; уточняли состав семьи; поэтически иронизировали; читали патриотические стихи о Родине; навязывали проститутку, расшифровывая «девушкой по вызову» для облегчения; настаивали стать диссидентом или дантистом, бросить курить, эмигрировать в Италию; анализировали ситуацию; советовали разводить пчёл; заняться культуризмом; изрыгали проклятья, как преданные, посеревшие вдовы после двадцатипятилетней разлуки, встретившие мужа в чужой прихожей или как работники банно-прачечного треста в отсутствии горячей воды. Они жаловались на здоровье; корили и критиковали в лени и плохой видимости объектов; назначали свидание; витиевато хаяли врачей, кассиров, бухгалтеров, президентов самых слаборазвитых государств на юге и севере обоих полушарий; прикидывались больными монахами и тугоухими; припоминали старые долги по заработной плате, только лишь бы им ответили «да» на вопрос об овощных заготовках и удачным наличием рядом рынка, вокзала, школы, транспортной развязки; возмущались плохой грузоперевозкой, пятнами на одежде и внештатными юбилеями коллег и знакомых по подъезду; подозревали в писательской и концертной деятельности, знакомстве с репатриантами; отвешивали комплименты; обвиняли в скромности, вымогательстве; членораздельно намекали на интим и здоровые половые связи; темпераментно грозили отомстить и матерились, отождествляя Поливанова то с Наполеоном, то называя жандармом европейского масштаба и коррупционером, но ласково, по-цыгански зазывали вступить в их титанически созданные сообщества, дабы построить элитное жильё с личными апартаментами и любыми коммунальными удобствами за приличные ссуды в банках.
Они только не хотели расстаться ни с какими своими материальными средствами: деньгами, строительными площадками, цементом, кирпичом, блоками, лестничными маршами, проводами и многим другим без чего не могла обойтись ни одна постройка небоскрёбов или развлекательных центров, не говоря уже об обычных высотных объектах или муниципальных учреждениях.
Когда директор отеля «Метрополь», а он оставался ещё им, всё-таки имел совесть согласиться на встречу со своим другом из Тбилиси на другой день, чтобы окончательно замять случившийся инцидент с ограблением, Алиса Кораблевская, под впечатлением от вчерашнего сногсшибательного концерта зарубежных шансонье и задержания двух матёрых преступников, резво, с вещами небольшой спортивной сумкой через плечо ринулась в больницу, где лежала Израилина Чапмэн, договорившись встретиться со своими коллегами в аэропорту за два часа до вылета.
Добираясь до больницы на такси, Алиса восхитилась изменениями, происшедшими в столице: число новостроек выросло в разы, прекрасные скверы, чистота, отсутствие лиц без определённого места жительства, прибранные детские площадки, где резвились малыши с мамами, большое количество вновь насаженных деревьев, кустарников, появление новых, исторических памятников, удлинение веток метрополитена всё это вселяло надежду в светлое будущее без криминала и несчастных случаев.
Сколько стоит твой медальон? Я куплю за любую цену, были первыми словами Израилины, когда в дверях её палаты появилась сыщица, полная амбициозных планов раскрыть дело в течение трёх дней, так как прямые наводки шли в сторону самой роженицы, но она тщетно не хотела признаваться ни в чём подобном.
Могу только продемонстрировать, но продавать не собираюсь. Хотя при определённых условиях сможем договориться Алисе, вопреки всем Святым архангелам в сонме богоматери, хотелось доказать свою правоту, поэтому она опёрлась о стол, достала из пакета фрукты и положила горкой на пустую тарелку четыре яблока и две груши, чтобы у матери не пропало молоко от фантастических мыслей об обогащении.
Спасибо за угощение, язвительно произнесла Израилина, наблюдая с кровати за Алисой и, кажется, немного берясь за ум, будто вспоминая, зачем она тут находится. Какие у тебя условия, признавайся? Я торговаться не люблю. То, что мне нравится, беру за любое нормальное вознаграждение, самоуверенно ответила красивая, но спесивая и жадная до малейшего грана золота, «покупательница».
Алиса определила по тону голоса, что Израилине стало гораздо лучше, она окрепла, выспалась, стала симпатичнее, привела себя в порядок, излучая самодовольство и гордость за своего ребёнка, который также лежал свёрнутый на кроватке, легко посапывая.
Чудесный малыш, отвлеклась сыщица, чувствуя, что за всеми этими событиями с родами что-то кроется, наблюдая за мальчиком, чьё здоровье шло на поправку.
Не надо уходить от темы, настаивала пациентка клиники. Мой муж мне звонил из Америки и пообещал в награду за хорошее поведение выполнить любое моё желание, врала напропалую Израилина, дабы потянуть время, чтобы любыми способами заинтриговать и без того озадаченную сыщицу. Поняла, мерзкая тварь? Я же золотоносная курочка. Могу осчастливить любого человека среднего ума своими необузданными мыслями, роящимися у меня в голове.
Думаю, после больницы вас обоих направят по прежнему месту жительства. Деньги понадобятся на первое время для вскармливания младенца, поэтому не советую разбрасываться по мелочам, а приберечь на дорогу домой, а то будут проблемы. И вместо собственной квартиры в центре города, ребёнка отправят в детский приёмник, а маму на работу с предписанием из милиции на три или пять лет, судя по обстоятельствам дела о грабеже директора гостиницы «Метрополь», Алиса выложила все свои «карты на стол» перед размечтавшейся не на шутку Израилиной, так как сыщица по своим каналам выяснила, позвонив в Управление, где фиксировали всех лиц, покинувших страну, что отцом ребёнка был обычный, заурядный еврей с такой же фамилией, уехавший срочно в Израиль, бросивший на произвол судьбы жену на позднем сроке беременности, кто была по профессии бухгалтером со средним образованием и имела в наличии несколько паспортов на разные фамилии: Касьян, Гельман, Яблонская, Чапмэн, ненароком полученные ей для упрочения связей с американскими бизнесменами, славящимися прозорливостью на биржах всех времён и народов, о чём Алиса узнала, когда звонила в свой родной город в паспортный стол от имени руководства, чтобы уточнить настоящий адрес «золотоносной курочки».
Ничего говорить не собираюсь, резко произнесла пациентка, сообразив, что её подло подозревают в тяжёлом криминале.